Теория механизмов и души

Впрочем, сейчас только середина дня, и надежда застать Анжару за завтраком имеет все шансы оправдаться.

Для экономии времени пришлось нанять мобиль. После третьего кабака, возле которого я попросила остановить, вошла, через минуту вышла ни с чем и назвала новый адрес, водитель не выдержал и поинтересовался участливо:

– - Муж?

– - Что?
– - не сообразила я.

– - Муж, спрашиваю, загулял?
– - пояснил этот пожилой лысеющий мужчина, разглядывая меня в зеркале заднего вида.

– - А-а! Этого ещё не хватало, -- поморщившись, отмахнулась я.
– - Знакомую ищу.

По-моему, он не поверил, но развивать тему и что-то доказывать я не стала.

Удача улыбнулась в шестом заведении. Неплохой результат: мало того, что я угадала с кабаками, так этот ещё оказался не последним на очереди. На несколько секунд выскочив наружу, чтобы расплатиться с водителем, я вернулась в полутёмное и по дневному времени тихое нутро ресторации "Красный жбан". Оная посудина, действительно выкрашенная ярко-алым, гордо возвышалась на самом видном месте, на полке над стойкой, за спиной хозяина.

Правда, каждый, кто хоть раз видел вблизи господина ту Груфа, того самого хозяина, открывал для себя новый смысл названия, гораздо более выразительный и остроумный.

Вигири ту Груфу около сорока оборотов, он широк в кости, приземист и больше напоминает тумбочку, чем живого человека. Тумбочку, увенчанную тем самым красным жбаном -- лысой головой, по форме тяготеющей к цилиндру, чуть обтёсанному для придания геометрической фигуре человеческих черт. Да и те, честно говоря, весьма условны: широкая щель рта с узкими губами, грубый квадратный подбородок, щёлочки глаз, лоснящиеся надутые щёки, неаккуратный почти бесформенный нос. Вигири силён как ващур и примерно так же нетороплив и флегматичен, да и шкура у него, кажется, не намного менее прочная.

В общем, ту Груф производил бы исключительно отталкивающее впечатление, но природа явно попыталась искупить свою вину перед человеком, на котором так отыгралась. Стоило хозяину "Красного жбана" открыть рот, и через несколько мгновений о его внешности благополучно забывал любой собеседник. Более обаятельного человека, чем Вигири, я в своей жизни не встречала. Он изумительный рассказчик и умный человек, он остроумен, мудр и весьма благороден, а к собственной внешности относится с иронией. И я лично не удивлена, что госпожа ту Груф -- женщина редкой красоты -- мужа своего искренне любит и ревнует решительно к каждой особе женского пола старше шестнадцати оборотов. Мужчина с настолько великолепно подвешенным языком не способен уболтать только глухую.

Ту Груф особенно привечает "себе подобных" -- то есть, людей словесного искусства, поэтов, писателей и избранных бардов. Здесь часто проходят разнообразные чтения, весьма занимательные выступления музыкантов. В общем, "Красный жбан" -- это одно из мест сосредоточения городской богемы и на мой взгляд едва ли не самое приятное из подобных "гнездовий".

Анжара сидела за стойкой, вполоборота к залу, и с печатью меланхолии на выразительном морщинистом лице курила трубку с длинным изогнутым мундштуком и причудливой чашкой, вырезанной из камня. Короткий ёжик серебристо-седых волос на фоне смуглой коричневой кожи смотрится экстравагантней, чем любой другой цвет, который могут предложить парикмахеры, и волосы ту Руже никогда не красит. Зато весьма увлекается росписью по собственному лицу, и макияж её яркостью сравним разве что с театральным гримом.

Низкорослая, откровенно тощая, мамаша Жу обладает осанкой и изяществом профессиональной танцовщицы, хотя, насколько мне известно, к танцам никогда никакого отношения не имела. Одета сегодня Анжара была в широкие узорчатые золотисто-жёлто-красные штаны по свелской моде, белую блузу с объёмными рукавами на манжетах и высоким воротом, отороченным пышным кружевом. На воротнике красовалась камея, от которой вниз, едва не к солнечному сплетению, бежала узкая щель глубокого выреза, обнажавшего острые ключицы и сухую дряблую кожу. Посередине худое тело перетягивал тугой корсаж из светлой хорошо выделанной кожи, откровенно потёртый и местами засаленный.

– - Доброе утро, Жу, добрый день, господин ту Груф, -- поздоровалась я, присаживаясь к стойке рядом с Анжарой. Хозяин заведения вежливо ответил на приветствие и отхлебнул ещё огры из большой кружки. Ту Руже проследила за моим приближением скучающим взглядом густо подведённых тускло-серых глаз, выпустила несколько сизых дымных колечек в потолок, когда я устроилась на высоком стуле, и только потом соизволила ответить.

– - Ну, здравствуй, девочка с шестерёнками. Давно тебя не видно, -- голос был равнодушным и звучал так, будто женщина делает нам всем одолжение, присутствуя в этом мире.

Похоже, сегодня речь шла не просто о меланхолии, а о крайней степени разочарования в окружающем мире.

– - Работа, -- я развела руками.
– - Выглядишь расстроенной. Что-то случилось?
– - уточнила я, на всякий случай скосив взгляд на Вигири. Вдруг, в самом деле какие-то проблемы? Верилось в это слабо, но спросить стоило: сообщив собеседнику, что всё тлен и безысходность, и получив в ответ толику даже неискреннего сочувствия, ту Руже становится гораздо благосклонней.

Но ту Груф демонстративно скривился, закатил глаза и выразительно кивнул в сторону стеллажа, заполненного разнокалиберными бутылками с горючими смесями разных цветов и вкусовых качеств. Я с трудом спрятала улыбку и сохранила на лице сочувственное выражение. Всё ясно, этим утром мир мамаши Жу в серо-зелёные цвета тоски разукрасило банальное похмелье.

Впрочем, нет, не банальное; пробить эту закалённую женщину трудно, так что её вечер наверняка удался весьма насыщенным. Ту Руже пить любила и умела, никогда не опускалась до употребления какого-то низкосортного пойла и, стало быть, причиной её сегодняшнего состояния могло оказаться только количество горячительных напитков, влитых в лужёную глотку.

– - Мировой Диск опять ускорился, -- женщина поджала губы.
– - С каждым оборотом он крутится всё быстрее и быстрее. Надеюсь, я не доживу до того дня, когда нас всех слизнёт с его поверхности эта сила, как её? Да ты должна знать, девочка с шестерёнками! Что-то там с бегством от центра связано...

– - Центробежная сила?
– - уточнила несколько озадаченно.

– - Вот-вот, она самая. Помяни моё слово, деточка! Мы держимся за Диск из последних сил, -- сообщила она, погрозив мне загубником трубки, после чего снисходительно добавила: -- Впрочем, в твои годы я этого всего тоже не замечала. А потом начинают проявляться симптомы, -- со значением выделила она интонацией.
– - Начинает зверски тянуть прочь от Домны, к тихой провинции и одиночеству, и неуклонно гнуть к земле.
– - Направленный куда-то вовне взгляд Анжары подёрнулся поволокой, и женщина с сердитым сопением выпустила клуб дыма носом. Нос у неё весьма примечательный -- длинный, тонкий, с чуть задранным кончиком и узкими ноздрями, и сейчас он здорово напомнил предохранительный клапан парового котла, стравивший избыточное давление.
– - Да. Симптомы, -- вновь с нажимом повторила она.
– - Неизбежная, гадкая смертельная болезнь. Называется -- старость, -- подытожила женщина и умолкла, сосредоточившись на собственных мыслях.

Я вновь с вопросом уставилась на хозяина кабака. Всякое я слышала от мамаши Жу за несколько случайных встреч, но сегодня она вела себя особенно странно. С чего бы ей заговаривать о старости?

– - У Анжары вчера был день рождения, -- вполголоса пояснил ту Груф, а я глубокомысленно покивала. Это всё объясняло -- и похмелье, и тему времени и бренности всего сущего.
– - Огры?
– - понятливо предложил мужчина мне, и после кивка достал откуда-то из стойки пузатый керамический сосуд.