Теория невероятности

"Спасибо, други", - ответил Брыня, не скрывая слезу на глазах, и заказал всем присутствующим по бокалу пива.

"Виват!" - прокричали три раза друзья и погрузили губы в пенистые воды. Воды раздались и оставили на верхних губах товарищей белый отпечаток отхлынувшей волны.

Расставаясь поздно вечером, друзья-товарищи слёзно обещали молить господа, чтобы не дал Брыниной тёще с цепи сорваться. Брыня, слыша пожелания друзей, пообещал мысленно, как только попадёт домой, сразу же проверить прочность цепи, на которую посажена тёща. Глаза слипались сном неимоверной силы. Он кого-то обнимал, кого-то целовал, а после наступил сплошной мрак, и вся вселенная ушла почему-то из-под ног. В ушах ещё что-то звенело, лаяла собака, а после шуршала игла на окончившейся пластинке патефона. И хотелось только одного, чтобы кто-нибудь наконец-то выключил, этот чёртов, патефон, вращающий пластинку вхолостую.

* * *

Николай полулежал на подушках дивана, забросив ноги в обуви на диван. В его президентской, слегка хмельной послеобеденной голове зрел план, в заглавии которого просматривалась фраза: а ну их всех побоку - эти бесконечные государственные дела. Тело, душа и мысли жаждали близких тёплых отношений с любимым человеком. Хотелось любви необъятной и чистой, нежной, всепоглощающей и бесконечной. Он думал о Наталье и составлял мысленно планы по организации их встречи. Очень сложно встречаться с обычной женщиной, если ты президент, чёрт побери. Всегда рядом охрана, группы слежения, телохранители, эскорт, сопровождающие лица... Просто напасть какая-то, а не президентство. Николай пыжился в поисках способа нелегального посещения возлюбленной, вспомнил прежний вариант с пребыванием в багажнике автомобиля, но все они ныне выглядели не убедительно и не надёжно. Охрана президента - это совсем иное, чем охрана двойника президента, и схитрить невероятно сложнее. Он даже в сердцах, решил было без всяких сокрытий, послать все подальше, приказать, осадить всю свору прикреплённых к нему людей, но вынужден был и от этой идеи отказаться. Охрана президента, во всем своём разнообразии служб, подчинялась парламенту, и спрос за жизнеобеспечение президента исходил оттуда.

"Черт подери эту президентскую власть!" - Николай тузил кулаками и ногами диван, извиваясь ящерицей, всё равно, как малыш не желающий есть манную кашу.

Президент с безысходностью в сердце, поднял трубку телефона секретаря и зло крикнул:

– Фельдъегеря ко мне срочно!

Фельдъегерем, а проще, - посыльным по личным делам президента, ныне являлся "святой человек" Брыня. Точнее, Брынюк Алексей - подобранный, обласканный, пригретый, одетый...

Президент с дивана не успел подняться, как секретарь по громкой связи сообщил о прибытии фельдъегеря.

– Запускай!
– съязвил Николай.

– Курил Кириллович! По вашему распоряжению прибыл, - лихо доложил Брыня.

– Чур тебя, чур!
– воспротивился Николай.
– Я же просил называть меня исключительно по-простому: господин президент. Имя отчество меня тяготит воспоминаниями прежних лет, когда я прозябал на более низших должностях...

Президент заказал чай с ватрушками и усадил посыльного за стол для неофициальной беседы.

– Алексей, - сказал президент, - я видел твою тёщу, а если так, то ты должен иметь и жену.

– Да, - ответил Алексей, - должен. Я должен ей столько, что за одну прожитую жизнь погасить долг не представляется возможным. Это её глубокое убеждение.

– А я вот не женат...
– печально объявил Николай.

– Везет же людям...
– как-то неопределённо высказался Брыня.

– Но у меня есть возлюбленная, с которой я не могу встретиться...

Алексей выслушал печальную историю президента и подивился ничтожности вопроса.

Президент налил коньяк в бокалы и предложил на закуску фрукты.

После третьей дозы коньяка, в голове у Брыни сложился чёткий план действий. Он с жаром взялся объяснять задуманный сценарий, горячась и пропуская действия. Но, в конце концов, сюжет прояснился и был одобрен заказчиком. Сценарий заключался в следующем: Алексей клялся, что у него имеется друг, комплекцией и внешне немного схожий с президентом. Не так, чтоб очень, но что-то общее имеется. Далее, согласно плану, другу приклеивают накладные бороду, усы, одевают темные очки, шляпу и броскую свободную мантию. Подставной особе выписывают пропуск с бородатой фотографией, и в сопровождении фельдъегеря, то есть - Алексея, он следует в президентский кабинет. Там происходит переодевание и преобразование одной персоны в другую. Президент в маскарадном костюме покидает здание дворца в сопровождении фельдъегеря, оба садятся в такси и... дело сделано - большая любовь в награду будет ждать впереди. Особа же занимает президентский кабинет и находится там, до появления хозяина. После, всё следует в обратном порядке.

– Отлично!
– похвалил президент, - простенько и надёжненько.

– Вот только, если вас без охраны, где-нибудь хлопнут - тут уж я поделать ничего не смогу.

– Не бойся, - ободрил Николай.
– План надёжный, да и врагов не так уж много, готовых на крайности - так что, верим в успех.

– Да, действительно, - согласился Алексей - ваша правда.
– Президенты у нас всё более ни рыба, ни мясо - пользы никакой - на таких мало кто позарится.

– Ты это брось, - обиделся президент.
– Я ещё покажу кое-кому, кое-что...

– Не сомневаюсь, - не упустил возможность подлизаться фельдъегерь.
– Покажете, да такое большое, что всем завидно станет и гордость за страну у каждого разовьется.

Молча выпили ещё, и президент поинтересовался надёжностью товарища: сможет ли тот несколько часов провести в президентском кабинете ничего не трогая руками. Брыня, допив свою порцию коньяка, уверил, что сможет, если товарищу оставить выпивку и закуску: "Будет сидеть, хоть неделю!" Николай обрадовался такой усидчивости Брыниного друга, но сказал, что этого не понадобится, так как государственные дела не позволяют долгой отлучки. На том и порешили.

– Яша, - обратился Брыня к другу, - ты хочешь стать очень известным, но чтобы никто об этом не узнал?

Мухоморкин задумался на секунду и ответил:

– Я сам не знаю, хочу я этого или не хочу.

Брыня не мог подумать, что его товарищ откажет ему в любой глупости, которую он ему предложит, и потому нахмурился.

– В таком случае... ставлю вопрос так: хочешь ты поучаствовать в деле государственной важности и помочь важной персоне в одном щепетильном деле?

Яша задёргал головой, повертел шеей и сказал:

– Я не знаю, хочу я этого или не хочу.

– Экой ты непутёвый, - слегка обиделся Брыня, - ничего тебе в жизни не надо.

– Почему же, - возразил Мухоморкин, - мне много чего надо, только возможности не имею. Опять же, долг размером в стольник не погашен Оганесу Перепелице - дорогому соседу в глаза смотреть стыдно, а приходится. Так бы и улетел в космос от срама, да возможности нет: ни долг отдать, ни улететь.

– Вот же дурья голова!
– обрадовался чему-то Брыня.
– А я тебе, что предлагаю? Будешь сыт, пьян и долги раздашь. Да ещё и на таком кресле посидишь, что твоя задница навечно благодарна будет за такое доверие.

– Если так, то я согласен. Сразу бы объяснил, что к чему, а то несёшь ахинею несуразную, пойми тебя...

Брыня разъяснил товарищу подробности затеянной операции, от которой тот пришел в восторг. Видя такую чрезмерную реакцию Яши, Алексей слегка стушевался в вопросе надежности поведения товарища, оставленного в президентском кабинете. Кто его знает, что ему там в голову взбредёт? Брыня взял друга за плечи и с энтузиазмом потряс, что было сил:

– Только запомни хорошо: ничего не брать, ни к чему не прикасаться, на телефонные звонки не отвечать - только пить и жрать, жрать и пить, пока тебя не выведут из кабинета.