Теперь с тобою вместе я

Казалось бы, несколько часов знакомства, а мысленно, она только так уже называла полюбившегося парня.

Далеко уже за полночь они доехали до дома Веры, где сидя в машине, продолжали жадно целоваться, не в силах расстаться.

Галь осмелел, но девушка уверенным движением сняла его руку со своей груди и, припав в последний раз за эту ночь к губам парня, выскочила из машины и побежала к подъезду.

Поднимаясь в лифте на свой шестой этаж, Вера отметила, что Галь не позволил себе никакой пошлости, не давал особой вольности своим рукам, не считая поглаживаний по шее и лёгкое прикосновение к груди, не старался пробраться под майку, не говоря о более настойчивых притязаниях.

Губы у неё горели от поцелуев, она их ощущала на шее, плечах и даже в глубоком вырезе топика.

Вера задала себе вопрос, и тут же ответила — если бы парень проявил настойчивость, дал волю своим рукам и попробовал бы овладеть ею… нет, она бы не допустила, и он видимо об этом догадался.

Разгорячённая девушка, стараясь не шуметь, открыла ключом дверь и проскользнула в квартиру.

Сняв в прихожей обувь, на цыпочках прошла в свою комнату.

Открыв дверь в спальню и, включив свет, натолкнулась на глаза Любы, сидевшей на диване и буквально буравившей её своим пристальным не то злым, не то обиженным взглядом.

— Ну, что, расскажешь сестре про первое в твоей жизни свидание?

Как вёл себя при первой вашей встрече парень и, как вела себя ты?

— Любочка, а почему ты не спрашиваешь, где мы были, что я видела, что я, в конце концов, кушала в кафе?

Люба поднялась с дивана и неожиданно разлохматила и без того пушистые волосы девушки, пришедшей со свидания.

— Прости Веруня, я, наверное, совсем сошла с ума, о чём мне по телефону сегодня вечером сказал наш папа.

— Люб, а что он ещё сказал?

В голосе девушки почувствовалось волнение, папа для неё был авторитет неукоснительный.

— Папа сказал, чтобы я перестала тебя третировать, не мешала бы продвигаться по жизни, а более того, при возможности оказывала всякую помощь и поддержку.

Можно подумать, я и так этого не делала?!

Что он очень рад, что ты вырываешься из-под моей опеки и уезжаешь учиться в другой город.

Он верит в тебя, в твоё благоразумие и твоё будущее.

— Люба, ты ему сказала, что я пошла на свидание с местным парнем?

— Конечно, сказала.

— А он что?

— Ты, что не знаешь нашего папу… обрадовался, заявив, что мы все евреи и неважно, кто и откуда приехал, а тем более, если этот парень родился в Израиле.

Я бы с удовольствием посмотрела на него, и, как бы этот еврей заговорил, узнав, что ты пошла на свидание с эфиопом?

Тут сёстры, не сговариваясь, разразились смехом, буквально упав на диван.

Отсмеявшись, Вера вдруг обняла старшую сестру за шею и зашептала ей на ухо:

— Любочка, он такой хороший, добрый, внимательный и ласковый.

Поверь мне, кроме поцелуев Галь не позволил себе ничего такого, чтобы ты могла себе вообразить.

Он свозил меня в старинный город Яффо, мы гуляли по набережной, я прошла под аркой счастья и загадала желание, мы поужинали в уютном кафе, а потом он подарил мне атласное сердце, и мы целовались, целовались, целовались…

Люба хлопнула ладонью сестру по попе.

— Глупышка, но какая счастливая, я уже забыла, как это бывает целоваться до пьяна и так восхищённо говорить о предмете своего обожания, а ведь мне всего лишь двадцать шесть лет.

Верочка, не растеряй, как можно дольше, эти свои приятные и возвышенные ощущения.

Ещё раз прости меня за мой несносный характер, но другой я уже быть не могу, но я тебя люблю, честное слово, я тебя очень люблю.

После своих проникновенных слов Люба стремительно вышла из комнаты, а Вера вытерла неожиданно выступившие слёзы.

Девушка, находясь под впечатлением от свидания и примирения с сестрой, тут же простила Любе все колкости и несправедливые слова в свой адрес, ведь она не сейчас стала такой.

Люба с детства помыкала мелкой, порой получая за это серьёзный нагоняй от родителей, но сегодня они уже обе взрослые женщины и дальше должны идти по жизни на правах полного паритета.

Стрелки часов давно уже сдвинулись за два часа ночи, а Вера так и не могла заснуть, проигрывая раз за разом все происшествия сегодняшнего невероятно длинного и интересного дня.

Вдруг она вспомнила про кассету и потянулась к магнитофону, стоящему на тумбочке.

Нажала «play», но кнопка тут же отщёлкнулась, закончилась сторона.

Вера перевернула кассету на другую сторону и загадала, что сейчас с новой песней она найдёт какие-то ответы или откроет для себя какие-то невероятные истины.

До её слуха вновь дошёл незатейливый перебор гитары, а следом приятный тенор Олега Фрейдмана:

Сумасшедшая страна —

Теперь с тобою вместе я.

К святыням голову склонил,

Твои красоты полюбил.

И, пусть порой несладко мне,

Пока чужой в своей стране.

Преодолею, всё стерплю —

Тебя, Израиль, я люблю.

Сумасшедшая страна —

Пою тебе сегодня я.

Среди песков, гор и морей,

Среди евреев — я еврей.

И, пусть порой несладко мне,

Пока чужой в своей стране.

Преодолею, всё стерплю —

Тебя, Израиль, я люблю.

Сумасшедшая страна —

То вой сирен, то тишина.

Сегодня враг, а завтра друг,

Как непонятен этот круг.

И, пусть порой грущу о том,

Привычном, с детства дорогом.

Преодолею, всё стерплю —

Тебя Израиль я люблю.

Вера засыпала, повторяя и повторяя полюбившиеся строки песни — тебя Израиль я люблю, тебя Израиль я люблю, тебя Израиль я люблю…