Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна
Шрифт:
До меня тоже долетели отголоски этого педагогического мракобесия. Но это именно отголоски. Так, сущая мелочь. По сравнению с вышеуказанным товарищем.
Мне выпали всего лишь авангардные методики изучения английского языка. Методики, конечно, бред, но всё равно. Среди своего поколения я не первый страдалец. И это замечательно. Многим нашим приходилось намного хуже. Именно поэтому они сломались, потерпи Веру в себя и человечество.
Я эту веру сохранил, а потому могу обо всём этом написать. Это здорово.
Вернёмся, однако, к делу.
Летом 2003 года мы поехали в Испанию. Отец имел там большой
Этот огромный дом очень нравился мне. Мне нравилось там всё, а особенно бассейн. На террасе рядом с ним я ловил ящериц. Они очень милые. Я и сейчас с улыбкой вспоминаю их весёлую беготню. Иногда они тонули в бассейне. Тогда я плакал.
Всего, конечно, не вспомнить. Помню, как я катался по двору на электрокаре. Помню, как я косил газон и рубил дрова. А ещё помню такой случай.
Я показал бабушке фигурку пигмея и спросил: «Кто это?». «Это боевик!» – ответила бабушка. «Они на милицию нападают, на людей.» – добавила она.
«На милицию? – удивлённо спросил я. – Наша милиция сама на кого хочешь нападёт!».
Да, недетские разговоры я вёл в то время.
Шла Вторая чеченская война. Россия побеждала. В нашей семье предпочтения были на стороне России.
Естественно, после того, как моих дедушку и бабушку лишили всего имущества и едва не убили, – симпатии к чеченцам не было никакой.
Однако всё это не имеет никакого значения. Сейчас-то я уже полностью на стороне борющегося за свою свободу чеченского народа. Но тогда я был тем ещё шовинистом. Маленьким, но очень злым шовинистом. Я ненавидел «проклятых горцев» и «гуронов», как их в нашей семье называли. Но то, что я обожаю чеченских боевиков, – ещё ничего не значит. В школе я постоянно дрался с чеченцами.
Понимаете, чеченцы – они как гиены. Если издали смотреть, – то красивые и благородные животные, а близко подойдёшь, – такая вонь от них…
Словом, чеченцев хорошо лбить на расстоянии. Вблизи они омерзительны. И правильно наши люди называют их дагами, хачами и чурками. Слова эти, может, и обидные, но очень уж точные, меткие, как все слова русского языка.
Эх! Сейчас я уже так устал от всего этого говна вокруг, что готов даже уголовников и джихадистов славить.
И знаете: когда няня-джихадистка Бобокулова отрубила голову русской девочке, то мне нисколько не было жалко девочку. Как и её родителей. Это были люди богатые, хотя и невежественные. Таких не должно быть жалко. От них ничего хорошего быть не может. Ненавижу таких людей.
А вот Бобокулову я понимаю. С ума сойти можно от окружающей действительности. Поэтому люди и начинают бороться со всем этим. В том числе и такими методами.
Нет, на самом деле метод хороший.
Так делать и надо. Надо реально брать топоры и рубить буржуям головы. И не символически, а по-настоящему. И головы надо рубить не только взрослым буржуям, но и буржуазным отпрыскам. Даже если те – ещё малютки.
Однажды
я попробовал так делать. О том, что из того вышло, я расскажу позже. Всё это было очень смешно и немного грустно. Но вернёмся к делу.Отец купил наш испанский дом ещё тогда, когда он был богат. Позднее он потерял деньги, но дом-то остался. Содержать его, однако, было довольно тяжело.
Найти хорошую работу в Испании оказалось проблематично. Оно и понятно. Все хорошие места заняты испанцами. У нас в стране многие думают, что в Испании, в Италии, вообще в Европе нет ни кумовства, ни коррупции.
Ага, сейчас!
Всё это там есть, хотя этого и меньше, чем у нас.
О чём ещё вспомнить?
Ну, в Испании я купался в море. Первый раз в своей жизни. Мне очень понравилось.
Ещё мы ловили однажды раков в реке, а потом варили их и ели.
В приморских районах Испании люди брезгуют речной рыбой и раками. Конечно, ведь рядом псть море! Поэтому речушки Каталонии (а жили мы именно в Каталонии) полны рыбой и раками. Рыба там крупная, людей не боится и вообще очень медлительная. Раки и вовсе ловятся элементарно.
Вот мы однажды и поехали раков ловить. Мы ловили их в маленькой сонной речке. Она текла в одном лесу неподалёку от города.
Красивый это был лес! Очень он был похож на наши подмосковные леса. Те же клёны, те же берёзки. Всё одно.
Раков наловили много. Помню, они были очень вкусными. Одного маленького рачка мама разрешила выпустить в канал. Я тогда не знал, что вода в канале солёная, а потому рачок там погибнет…
Ещё мы ловили рыбу в той же реке.
Помню ещё, что однажды к нам приходил на своей яхте один знакомый моего отца, – Франсуа. Яхта его называлась «Побег». Дело в том, что у него были очень плохие отношения с женой. Поэтому он хотел сбежать от неё. В конечном итоге сбежал. На его яхте мы ходили далеко в море. Дошли даже до острова Ивиса. Там я выпил молочный коктейль.
Золотые были времена…
Потом мы уже всей семьёй в тот испанский дом не приезжали. И денег у нас не было, и дедушка с бабушкой постепенно старели…
Отец ездил туда один. Чистил бассейн, убирал плесень, косил траву и живую изгородь.
А потом мы этот дом продали. Продали для того, чтобы купить дачу в Подмосковье. Про неё я ещё расскажу отдельно. Эта дача стала настоящим кошмаром для моей мамы.
А вот испанский дом купил один голландец. Он снёс башню, где находилась моя комната, срубил огромный кедр, вырубил пальмовую рощу и уничтожил живую изгородь. Мне так жалко пальмовых крыс, которых он вытравил… Сволочь!
В 2007 году отец окончательно продал дом в Испании.
Словом, я в тот дом приезжал только два раща. Я провёл там лето 2003 и лето 2004 годов.
Следующий период моей жизни начинается в 2005 году. Мне тогда было четыре года.
Глава третья. В поход!
Начался этот период с того, что мне страшно захотелось в поход. Даже не знаю, с чего именно мне захотелось. Может быть, мультфильм посмотрел какой, а может быть сам захотел.
Главное здесь то, что мне захотелось в поход. Я помню, как я тем солнечным утром (в детстве я всегда вставал рано; в 6-7 утра уже бывал на ногах) собирал свой детский рюкзачок. Рюкзачок был в форме морды долматинца.