Теперь я твоя мама

— Откуда эта уверенность?

— Это было моей работой. — Он помрачнел. — Поэтому я был одним из лучших.

Карла заметила, что он говорит в прошедшем времени. Они были бессильны что-либо изменить. Роберт постоянно поддерживал связь с поисковой группой и получал от них последние новости. Карла внимательно прислушивалась к малейшим изменениям в его голосе. По его глазам она поняла, что у него есть информация, которой он хотел бы поделиться.

Теперь он молча сидел между ней и Лео, незаметный человек с зачесанными назад волосами и в очках без оправы. У него было неприметное лицо. Как было указано в заявлении для прессы, он был сотрудником полиции, который занимался дорожно-транспортными происшествиями.

— Я подчеркиваю, что вам не стоит проводить пресс-конференцию, — сказал Мэрфи, когда узнал, что собирается сделать Карла. — Вы можете подвергнуть опасности жизнь своего мужа.

Это был крепкий лысоватый мужчина с мощной шеей и кустистыми бровями, которые напоминали Карле двух мохнатых жуков. Она поймала себя на том, что таращится на Мэрфи, напрасно пытаясь по их движению определить, что он задумал.

— Вы должны позволить нашему отделу по связям с общественностью…

— Мы с женой уже приняли решение, — перебил его Роберт. — В данном случае право отца позволяет мне требовать этой конференции.

Лео прочел небольшое заявление и напомнил журналистам, что его клиенты переживают тяжелую психологическую травму. Следует задавать краткие вопросы по существу.

Когда Роберт наливал воду в стакан, его руки заметно дрожали. Он начал говорить. Он обычно работал в тени, поэтому софиты, суетящиеся фотографы, вспышки камер, казалось, немного его обескуражили. Когда его голос дрогнул, стало хорошо слышно клацанье затворов. Он наклонил голову, не в силах продолжать. Тут же к его лицу сунули микрофоны, чтобы записать тяжелые рыдания. Карла взяла мужа за руку и продолжила за него.

— Исобель — наш ребенок, — сказала она, — ей всего четыре дня. Пожалуйста, пожалейте нас и верните ее. Пожалуйста… пожалуйста, если вы забрали ее по ошибке, поговорите с кем-нибудь, кому вы доверяете, — с другом, священником, полицией. Они отнесутся с пониманием, и мы вас простим. Но, пожалуйста, пожалуйста, верните нашу малышку.

Она хотела расплакаться, но ее глаза словно окаменели и оставались сухими. Фотографы никак не могли получить фото убитой горем матери. Лео спросил, есть ли еще вопросы.

Журналистка, сидевшая в первом ряду, подняла руку.

— Карла, что вы почувствовали, когда проснулись и увидели, что дочери нет?

— Опустошенность.

Карла глубоко вздохнула и подумала, что ответ должен быть виден для любого человека, у которого есть чувства. Журналистка, молодая и активная, похоже, ждала более душещипательного ответа.

— Я почувствовала, словно нож пронзил мое сердце, — поморщилась Карла.

Ее тогдашние эмоции менялись от слепой надежды до полнейшей опустошенности, и их нельзя было описать какими-то слащавыми словами, но журналистке, по всей видимости, этого ответа оказалось вполне достаточно.

— Мистер Гарднер, как сотрудник полиции вы лично принимали участие в поисках дочери? — выкрикнул журналист середины зала.

— Я отвечу на этот вопрос, — вмешался Мэрфи и поднял руку. — Мы никогда не привлекаем родственников к расследованию.

— Вас удовлетворяет ход расследования?

Это опять был вопрос Роберту. В ответ он утвердительно кивнул.

— Я полностью доверяю профессионализму сотрудников и прошу человека, который взял нашего ребенка, довериться полиции…

— Почему вы уверены, что ребенка взяла женщина? — выкрикнул журналист. — У вас появилась информация…

— Мы не знаем, кто взял нашего ребенка, — перебила Карла. — И это не имеет значения. Мы не хотим мести. Мы просто хотим вернуть дочь.

Джош Бейкер из «Недели на улице», популярного вечернего шоу, выдвинулся к ним вместе с оператором.

— Карла, выкуп уже потребовали?

— Мы ничего об этом не слышали…

— Никаких требований выкупа предъявлено не было, — отрезал Мэрфи.

Карла чувствовала, что он хочет быстрее покончить с этим мероприятием, но Джош вплотную подошел к столу, а камера взяла широким планом ее лицо.

— Карла, во время беременности вы чувствовали, что за вами следят?

Карла поежилась. Она бы не поверила, что можно чувствовать себя еще более напуганной. Сколько бы Карла ни старалась скрыть смятение, она не могла совладать с лицом.

— У меня нет причины полагать, что за мной следили.

Она с трудом заставила слова звучать убедительно и крепче сжала руку Роберта. Он вздрогнул, зная, как и Карла, что она никогда бы не заметила слежку. Она привыкла к взглядам мужчин, поэтому не обращала на них внимания. Нет, она бы не заметила слежку, как не заметила вора в палате, когда должна была охранять дочь от опасностей.

— Я согласен с миссис Гарднер. — Мэрфи наклонился к микрофону. — У нас совершенно нет доказательств этого.

— Есть ли связь между исчезновением Исобель и чрезмерной шумихой вокруг вашей беременности? — спросила Алисса Рид.

— Чрезмерной?

На какое-то мгновение разум Карлы отключился. Она начала перебирать бумаги и уставилась на файл с заявлением.

— Что вы имеете в виду?

Лео спокойно ответил на вопрос.

— Карла во время беременности работала по профессии. В ее появлениях на публике не было ничего чрезмерного…

— Рекламная кампания «Ожидания» сделала вас известной широким кругам общественности, — пояснила Алисса и оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что внимание собравшихся сосредоточилось на ней. — Как известная личность вы постоянно были на виду. Возможно ли, что какая-то женщина, недавно потерявшая ребенка, возмутилась чрезмерным вниманием к вашей особе во время беременности?

Мэрфи снова наклонился к микрофону.

— Дамы и господа, я согласен с господином Келли. Эта теория беспочвенна. Спасибо за внимание. — Он повысил голос, пытаясь перекричать поднявшийся шум. — Как вы хорошо понимаете, для мистера и миссис Келли это очень болезненная ситуация. Конференция окончена. Больше никаких вопросов… Я повторяю, больше никаких вопросов.

Лео взял Карлу за локоть и помог ей подняться.

— Не останавливайся, — прошептал он. — Смотри прямо перед собой и не отвечай ни на какие вопросы.

Она так и сделала, словно сквозь вату слыша, что журналисты встали с мест и начали выкрикивать ее имя. Все это было ей знакомо. Карла, вот так! И так! Теперь наоборот! Фотографы отступили, не переставая щелкать камерами. Она узнала Колина Мура, фотографа из «Пиззазз». Он звонил ей накануне и предлагал помощь. Он опустил фотоаппарат, ободряюще улыбнулся и поднял вверх большой палец. Карле стало легче от его уверенного вида. Она беззвучно поблагодарила его за поддержку. Потом ее проводили в соседнюю комнату, где она рухнула в объятия Роберта.