Теперь я Волан-де-Морт?

— Мой Лорд… это несколько неожиданно, — ответил он, ковыряясь ножом во всё ещё живом маггле.

Я бы маггла резал в бессознательном виде. Но Эдвард посчитал, что надёжно зафиксированный пленный с вырезанными голосовыми связками в анестезии не нуждается. Интересно, почему для усиления защиты надо кого-то обязательно убивать? И если уж надо действительно его убить, в чём я согласен, то зачем его пытать? Это же не нужно для этого ритуала? Динамический стериотип?

— Я прошу Вас не наказывать Рабастана, я уверен, он достаточно аккуратен.

Не понял? Это при чём?

— Я слегка последил за ним, используя Магию Крови, благо образец его крови у меня есть. Он иногда… бывает в маггловском квартале, постоянно в одном и том же месте… А сканируя его, я обнаружил женские волосы. Блондинка. Маггла…

Теперь я всё понял. Бедный Эдвард. Он заметил, как Рабастан бегает за волосами для Лили по моему поручению. И решил, что Рабастан завёл себе женщину ненадлежащего статуса крови. Вероятно, в нём боролись отцовские инстинкты и Долг. То ли убить магглу, то ли сына Круциатить… А может быть он до такой степени отчаявшийся, что готов принять в род полукровку?

— Может быть… можно женить моего младшего сына на Вашей ученице? Только мне нужны данные для расчёта совместимости, — ответил он.

Идея не плохая, но нет: Снейп не оценит.

— Я не против, мой друг. Но она проводит для меня эксперименты, от которых я не могу отказаться, — начал я. Ведь не просто так она интересуется «Крестражами». — Скорее всего, она будет бесплодна. Тебе нужна ещё одна Беллатриса?

Естественно, это ложь. Лили с крестражами мне не нужна, а вот Лили, уверенная, что Альбус сделал крестраж-феникса и поэтому не пользуется Тёмной Магией, чтобы не сойти с ума от некроэнергии — вот такая Лили пригодится. Кто бы мог подумать — Альбус Дамблдор до такой степени Тёмный Маг, что стал Светлым!

— А зачем ей так торопиться? — сказал Эдвард не отвлекаясь от работы. — Родит хотя бы одного, потом пусть экспериментирует сколько хочет.

— Увы, дело не терпит отлагательств, — ответил я. — А почему бы тебе самому не жениться?

— На ком? Чистокровных — кот наплакал, да ещё и некоторые воюют против нас. Можно искать кого-то с из соседних стран, но пока идёт война — желающих нет. А из оставшихся… Магия может многое, но близкородственными браками лучше не злоупотреблять, — ответил он мне.

— Как насчёт Дианы Крауч? — спросил я.

— Она перережет мне глотку в первую же брачную ночь. А всё время держать её под Империусом у меня нет желания. Она бесприданница — Крауч хранил деньги не в Гринготтсе, счета заморожены, как маг она не блещет. Тем более не понятно, насколько успешно удастся ввести её в Род.

— Не всё так страшно, мой друг. Она абсолютно здоровая чистокровная женщина репродуктивного возраста, не приходящаяся тебе родственницей. Она тебя полюбит — надо качественно поработать с её воспоминаниями, благо у нас есть информация по стиранию памяти от Малфоя и Локонса, она даже не вспомнит, что у неё был кто-то кроме тебя. Бесприданница? Да, от дома ничего не осталось, счета заморожены. Но, во-первых, ты не бедный, во-вторых, после нашей победы счета разморозят. А насчет введения в Род… Я знаю способ, как это сделать — это можно будет сделать просто благодаря правильному убийству её мужа её сыном.

Лестрейндж закончил с магглом — руны засветились красным.

— На таких условиях можно попробовать, Повелитель, — ответил он, приводя в порядок нож. — Благодарю Вас, мой Лорд.

— Но это не всё. Я вижу, брак Вашего сына с Беллатрисой не принёс ожидаемых результатов.

Я заглянул особенно глубоко в сознание Эдварда. Нет, не мысли — чувства, которые он с трудом осознавал. Печаль…

Да, он хотел внуков. Да, он не был против брака сына с Беллатрисой. Но детей у них нет и не предвидится… Самое гадкое — сын реально любил эту женщину и не хотел слышать о разводе. Эдвард хорошо относился к Беллатрисе, но сын и внуки важнее…. Даже думал не отравить ли Беллатрису. Но решил, что ни к чему — сын волен жить как хочет.

— Рудольфус… Потерял голову из-за этой женщины. Вылечить её не удалось. Она в принципе бесплодная, хотя источник принял её. Я не понимаю, в чём проблема — до свадьбы она была нормальная, в ней словно что-то перегорело. Даже яйцеклетка, вытащенная из неё, отказывается оплодотворяться, при чём без разницы от кого. Но я принимаю выбор своего сына, — ответил мне он.

Я думаю, что проблема как раз в источнике — да, он исправно снабжает Беллатрису магической энергией. Но он не выводит из неё некроэнергию. Вероятно, это каким-то образом мешает ей забеременеть. Так что возможно нормальное подключение к другому родовому источнику всё исправит.

Вообще, исследования некроэнергии давали странные результаты. Поступление некроэнергии от убийств или Тёмной Магии индивидуальны для каждого, имеет необъяснимый разброс для разных людей и для разных заклинаний, но скорость вывода имеет лишь три фиксированных значения: маг с родовым источником, маг без родового источника, и Беллатриса. Ну ещё ноль — если есть крестраж.

С другой стороны, я очень подробно рассмотрел Андромеду. У неё есть ребёнок и обычная для мага без источника скорость вывода некроэнергии. Я спрашивал Андромеду прямым текстом — зачем она отказалась от договорного брака с чистокровным и ушла к магглорождённому Теду Тонксу. Ответ: любовь. И в голове у меня зреет безумная гипотеза, которая связывает род Блэков, некроэнергию и любовь…

— Однако ничто не мешает ему попробовать с другой, — сказал я.

— Мешает. Его чувства, — ответил он.

— Я могу помочь твоему Роду, Эдвард. Ещё раз.

— Я помню, как вы спасли Лестрейнджей от Проклятия, что медленно убивало нас. Мы будем вам вечно благодарны и верны. Но, боюсь, решения не существует — в такой проблеме Магия не может помочь. А я не буду брать под прямой контроль своего сына.

— Я не предлагаю поить его Амортенцией или подкладывать под него женщин. Я предлагаю другое решение — простое и изящное. Я просто заберу Беллатрису себе. Тогда у Рудольфуса не будет никаких причин хранить ей верность. Люди не из железа, рано или поздно у него кто-то появится, а вы введетё ребенка в Род.

— Мой Лорд… А Рудольфус это примет? — спросил Эдвард. Он знал, что Беллатриса давно крутила со мной любовь, но был человеком с минимальным количеством предрассудков, если они не касались чистоты крови.

— Я с ним решу этот вопрос. Прямо сейчас. Я буду очень убедителен, — ответил я.

В глазах Эдварда мелькнул страх за сына.

— Нет, я не буду его пытать. И даже не буду приказывать.

— Мой Лорд, а это возможно? — спросил он. — Я не раз намекал Рудольфусу, но тот всегда игнорировал мои слова. Даже под Зельем Удачи пробовал с ним беседовать — не получилось.

— Я умею быть убедительным, — ответил я. — Только о нашем разговоре — никому, никогда ни слова. Если знаешь ритуалы, позволяющие закрыть воспоминания — сделай их.

— Да, Мой Лорд. Если Вам это удастся, мой долг перед Вами ещё больше вырастет. Я начну подготовку к ритуалам немедленно.

Теперь с этой стороны я спокоен.

Оставив Эдварда одного, я отправился искать Рудольфуса. Я нашёл его в библиотеке — он смотрел в книгу и увлеченно что-то рисовал на пергаменте.

— Рудольфус, нам надо поговорить, — начал я разговор, опять накладывая Защиту от Прослушивания.