Теперь я Волан-де-Морт?
Шрифт:
Но голос всё объяснил: его просто сделали слабым. Это нельзя, это нельзя, Авада — плохо, убийство — зло. Тёмная Магия повреждает душу, что за бред? Может, души нет? Или душа ни при чём? Да, в этом-то все и дело. Во всей этой суматохе вокруг Альбуса и его махинаций Аберфорт позволил себе стать слабым и нерешительным! А если бы он не был братом Альбуса, он бы был не нужен Тёмному Лорду!
Да, с обжигающей болью пришло понимание. И его ошибка, и слабость имели один и тот же источник. Он подчинился приказам Альбуса. Несмотря на все свое недовольство им, Аберфорт позволил втянуть себя в Орден Феникса, убедил себя, что путь Альбуса лучше пути Тёмного Лорда, позволил себе считать, что Альбус может победить. Но так ли это? Нет, не так. Альбус слишком нерешителен,
А потом голос заговорил вновь.
— Ты хочешь смерти? — Вопрос прозвучал в голове, а боль неожиданно отступила. — Или предпочтешь новую жизнь? Новую силу, полную неуязвимость?
Голос — или не голос — омерзительно льстивый, шептал в его мыслях.
— Ты сможешь отомстить за Ариану, убить Альбуса, потому что станешь сильнее его, убить всех, кто придёт к тебе. И больше никогда не будет никакой боли!
— Да! — Аберфорт крикнул это так сильно, что порвал собственные сшитые губы. Потом он выплюнул гной и почерневшую кровь.— Да, будь они все прокляты! Я больше никогда не буду слабым! Я выбираю жизнь! Дай мне жизнь!
Мрачный смех повторился.
— Я так и сделаю, — пообещал некто.
А потом, когда в его тело стали вставлять камни-накопители маны, он понял — работа только началась.
Существо, вставшее с медицинского ложа, больше нельзя было назвать Аберфортом Дамблдором. Обнаженное яростное сознание, по сравнению с которым мантикора была котёнком. Поверх подгнивших костей и мокрой, покрытой язвами кожи выросли зеленовато-черные пластины костной брони, фонящей чем-то в магическом зрении, тускло сверкающей в свете лабораторных ламп маслянистым блеском. Глаза, превратившиеся в шарики отмершего белка, прорезались леденящими сапфирами, словно вдавились в кости черепа. К потемневшим и крошащимся зубам во рту добавились изменённые конечности, превращённые в когтистые лапы со множеством суставов, а правая рука быстро оказалась переделана в подобие костяной палочки. Разорвав все путы и разбив бронированное стекло изнутри, новый слуга встал рядом со своим господином…
С колоссальным усилием Альбус вернулся в реальный мир, где вовсю шёл бой. Его тело словно само уходило от Авад, тушило пытавшийся разбушеваться Адский Огонь.
Аберфорт Дамблдор, некогда бывший раз в пять слабее брата, почти сравнялся с ним силой. Казалось, мощь многих изувеченных магов выкована в идеальный меч из ненависти, прикрытый щитом из ярости.
Краем сознания Альбус отметил, что всё рассчитано неплохо. Получившееся существо, благодаря огромной силе и запредельной живучести, невероятно сложно победить. Его противник не являлся в полной степени живым — его нельзя убить, отрезав голову или кинув в него Аваду. Противника нельзя назвать мёртвым — значит, бесполезен стандартный арсенал против порождений некромантии. От оглушающих и усыпляющих чар противник не почешется, а сжечь его, даже без защиты, будет очень сложно. Более того, у существа два слоя брони — первая сходит из запаса прочности, данного при создании, второй слой защиты обусловлен желанием Альбуса не использовать Тёмную Магию. В таких условиях он не победит, а если победит, то на последнем издыхании.
Единственная ошибка Волан-де-Морта — такого врага надо ставить ближе к концу, чтобы противник встретился с ним уже уставшим. Хотя это явно новодел, а более глубокие слои защиты Волан-де-Морт мог и не суметь сам пройти.
Но Альбус уже взял себя в руки. Как бы могущественен противник не был, у него есть ряд критических недостатков: творческого мышления в нем нет, как и возможности использовать ничего, кроме Тёмной Магии.
По взмаху Бузинной Палочки подземелье заполнил Свет, причем это было не обычное электромагнитное излучение в видимом
спектре. Раздался вопль со стороны существа.Волан-де-Морт так и не понял, что больше не всегда лучше. Он прилепил к получившемуся гибриду всё, что только можно было. Он превзошёл и творения средневековья, и одноразовых убийц, которых создавал Геллерт. Но если из какого-то источника ты получаешь силу, то из него же ты получаешь и слабость.
Существо было сложно уничтожить. Но сейчас Альбус лечил его. Зачем? Каждый из фрагментов имел память о том, как должно выглядеть целое, и пытался восстановиться. Именно пытался, потому что другие части пытались восстановить целое по-другому. Его противник мгновенно упал, перестав атаковать, и начал вопить, разорвав сшитый рот, медленно, но неумолимо расползаясь на те части, из которых был сделан.
Бой был закончен.
Альбус устало вздохнул, наколдовал беспалочковой невербальной магией стул, присел и начал снимать с противника защитные чары.
К сожалению, вылечить Аберфорта нереально — пусть это не труп, а живой маг, подвергнутый изменениям, всё зашло слишком далеко. Его сила и сила Бузинной Палочки тоже имеют предел. Фламель? Боюсь, тут он может только помочь избавиться от тела — Николас тоже не всемогущ.
Он попробовал несколько заклинаний, но цель, даже поверженная, не спешила погибать. Можно добавить мощи к своей светлой магии — тогда противник погибнет быстрее, но, увы, мучиться тоже сильнее будет.
По взмаху его руки, тело Аберфорта поглотил огонь. Но тело отказывалось сгорать, словно представляя собой иллюстрацию на тему «Губрайтов Огонь».
Альбус задумался. Давно он не жалел, что против пыток. Но что бы он не сделал Волан-де-Морту — этого будет недостаточно. Он хотел бы верить — это творение безумца, вконец спятившего от Тёмной Магии. Но всё указывало, что это не так. Дело в том, что при создании этого существа Волан-де-Морт не получил ни капли эрегху! Как? Очень просто — высокоуровневую нежить ему приносили, а тот её только разделывал и подвергал Аберфорта хирургии. Самого Аберфорта Волан-де-Морт ни разу не приложил Круциатусом, а пытал легилименцией и зельями. Так Аберфорта было легко убить или свести с ума, но его враг свёл человека с ума в нужную ему сторону, закрепив результат легилименцией, и при этом умудрился обойтись без эрегху!
Он смотрел на корчащегося Аберфорта. Нет, уже не Аберфорта. Что делать? Конечно, Тёмная Магия зло, но он не хочет смотреть, как часами будет корчиться его брат, медленно умирая. И выходить погулять он тоже не хочет, как и звать Грюма.
Почувствовав, что сейчас он может вызвать Антипатронуса, который проглотит Лондон, он взял себя в руки.
Пальцы левой руки сделали давно забытый жест, который он не делал уже очень давно и обещал себе не делать никогда больше. Добавив волевое усилие и отдав кроху магической энергии, он завершил магию.
На месте Аберфорта вспыхнул Адский Огонь.
Для стороннего наблюдателя это была вспышка. Но он под чарами ускорения видел всё. Тело начало беззвучно рассыпаться на части. Тонкие лоскуты плоти почернели в темноте, рассыпались пеплом, развеялись струйками дыма и исчезли. Голова, упав в пыль, разинула рот в беззвучном хохоте. Она растаяла в воздухе, поглощённая пламенем; лохмотья кожи и осколки костей почернели, словно сжигаемые изнутри невидимым пламенем. Наконец мерцающий огонек высвобожденной энергии поднялся вверх и взлетел в черное небо, оставив отголосок изумленной невысказанной насмешки.
Меньше чем за одну десятую секунды всё было кончено — не осталось даже пепла.
Внезапная печаль окутала душу Альбуса, нахлынули все самые мрачные и самые тягостные воспоминания. Может, так и надо, чтобы он погиб в этой безжизненной пещере? Орден Феникса борется, но какой это уже по счету состав? И кто он теперь? Не более чем реликвия, неприятная помеха. Его предупреждение о крестражах доставлено, цель достигнута. Холод постепенно завладевал его телом, понемногу высасывал из него жизнь, хотя никаких дементоров рядом не было. Правильно ли он поступил? Что еще ему осталось?