Теперь я Волан-де-Морт?

— Я лучшего мнения об избирателях. И считаю их дееспособными. И мне кажется… Тёмная Магия это лишнее.

— А если для того чтобы спасти человека, нужно пойти на незаконную легилименцию, ты это сделаешь? — уточнил Геллерт.

— Да, — ответил Альбус.

— А на незаконное применение силы? Например, Оглушающее Заклинание?

— Да.

— А если чтобы спасти одного человека, надо убить другого?

— Нет.

— А если спасти десять человек? Сто? Тысячу? Не понял? Вот, допустим. Кто-то захочет убить Ариану… — начал Геллерт.

Альбус изменился в лице.

— Ты приводишь нереальные примеры. И мысли у тебя глупые. Не надо ничего разрушать! Надо оставить то, что есть, и построить рядом с этим своё! Убивать во имя мира это то же самое, что трахаться во имя девственности!

— Не согласен! Иногда нужны крайние меры! Как же Аврорат? Им можно?

— Аврорату тоже нельзя. Каждое убийство — эксцесс, который должен расследоваться. И с которым нужно бороться.

— А кто будет следить за стражами? Мы!

— Люди сами будут следить за выбранными ими их слугами. А если те будут плохо справляться, превысят полномочия или срок пребывания у власти — отправят тех в отставку!

— Я тебя правильно понял? Даже если тебя захотят убить, ты будешь защищаться нелетальными заклятиями? И ты планируешь это сделать принципом своего государства? То есть защищать не только свою жизнь, не только жизнь своих подданных и сторонников, но и жизнь своих врагов? Альбус, но ведь это…

Геллерт хотел сказать нечто непечатное, потом решил, что лучше подойдёт словосочетание «тупые понты». Как бы помягче сказать…

— Альбус… Такое ощущение, что лет в пятнадцать ты узнал, что Санта-Клауса нет… И решил им сам стать. То, что ты предлагаешь… это же… безумие!

— Это Гриффиндор! — ответил Альбус.

— Альбус! Хватит твоих шуточек! Ну что ты как маленький!

Вскоре разговор перешёл на любимую тему Геллерта — единство, централизация и планирование.

— Планирование! Это самое главное! Ты же планируешь свой день? Даже без хроноворота? Когда что сделаешь? Вот так же надо планировать всё в масштабах страны. План выпуска продукции, план её распределения…

— Слишком большие полномочия. И неясно, как ты обретёшь всю полноту информации о каждом человеке, чтобы решать, что и кому нужно. Что делать с теми, кто будет против? А уж решать за других…

— Альбус! Есть экзамен на право разведения гиппогрифов, на право управления летучим ковром! Но нет экзамена на право выбирать себе правителя! Это чепуха! А голос знающего и способного человека, такого как ты, должен равняться голосам многих обычных людей!

— Я в это не верю. У меня столько же прав, сколько у моего брата. Если кто-то может поднять тысячу килограмм, а кто-то — десять тысяч, то это не даёт ему больших прав.

— Альбус! Ты — лучший маг, чем брат! Лучший легилимент! Ты можешь больше! Значит, и спрос с тебя больше! Ты обязан принять на себя самую сложную и важную работу и сделать её так, чтобы все стали жить лучше! — с азартом сказал Геллерт.

— Я могу работать по найму, — начал Альбус.

— Альбус! Не закапывай свой талант в землю! Ты же решил идти со мной! Ты должен быть на самом верху! Вместе со мной!

— Мне не нравится, куда ведут твои речи…

— И маги, и даже магглы заслуживают нашего внимания! Мы поможем и им! Представь себе: мир, в котором маги и магглы идут вместе. Мир, где есть сила магов и прогресс от магглов. Я же тебе показывал своё видение?

— Руководить будет кто? — уточнил Альбус.

— Самые умные. Работоспособные. Сильные. Одарённые.

— То есть ты? — опять засомневался Альбус.

— Я и ты. Но мы оставим должности по конкурсу. Если кто-то окажется лучше меня — я ему уступлю, — предложил Геллерт, подмигнув Альбусу. — Общая эффективность и производительность для меня важнее амбиций.

— Ты говоришь красивые вещи. Но меня гнетут вопросы… Сейчас человек сам решает, что делать. И сам это делает. И сам несёт ответственность за свои поступки. Если кто-то решает за человека, кто несёт ответственность? Тот, кто решает, или кто исполняет? Оба?

Геллерт в сотый раз принялся объяснять: ответственность на них, исполняют — те.

— Если ты за разделение властей, давай сделаем так: тебе законодательная и судебная власть, а мне исполнительная? — предложил он.

И опять начались споры…

Но хуже всего было, когда Альбус выучил русский язык. Нет, он не обиделся за ту нелепую шутку с «Любимым». Хуже. Он почитал в оригинале Достоевского!

— Геллерт, я передумал. И тебе лучше передумать. Это «Тварь я дрожащая или право имею» просто оправдание убийств! А уж его «Бесы»… Это надо же до такого додуматься — государство как монополист «права на бесчестье», то есть фактически выдача лицензий на уничтожение и грабёж своих и чужих граждан… И всё это во имя чего? Построения общества, в котором не будет собственности на средства производства? Но тогда всё будет принадлежать государству! А это диктатура и произвол! Государство с девизом «возможно что угодно!». Не говоря про лишение дохода всех, кто не выполняет приказы! «Подчинись или умри с голоду». Это в чистом виде идеология расизма, только не по цвету кожи или магическому дару, а по признаку симуляции лояльности!

— Успокойся, Альбус. Это просто книга. Он описал неправильное планирование. Мы с тобой сделаем правильное.

После нескольких таких случаев, когда Альбус сначала соглашался, а потом передумывал, у Геллерта немного сдали нервы.

— Альбус! Сначала туда, потом сюда! Реши уже что-нибудь одно!

— Это очень сложный вопрос… Геллерт, а чем будет заниматься твоя партия? В маггловских терминах я бы предложил леволиберальные идеи в личностных отношениях, вроде толерантности, декриминализации гомосекусализма и отмены сегрегации, но при этом совместил их с право-консервативными экономическими шагами.

— Межличностные отношения мне безразличны. Пусть делают, что хотят, но вряд ли люди одобрят перемены. А экономика… Чтобы выполнить план, нужны ресурсы, значит, без вариантов «левый уклон» — ничего страшного не случится, если мы периодически будем изымать часть сверхдоходов у собственников или будем использовать внерыночные, внеэкономические средства мотивирования к труду…

— Не согласен! Категорически!

Похоже, отъезд опять откладывался…

Он убеждал Альбуса, в красках расписывая свой путь…

— Геллерт, ты точно не гей? Мне не нравится, как ты на меня смотришь!

— Да ну тебя, Альбус! Ты очень нужен для дела! Вместе мы наконец построим лучший мир…

— Я видел в твоей памяти… Мне не нравится твоё отношение к людям. Особенно к женщинам… Слишком потребительское.

— А это тут причём? Или ты… девственник? У меня есть знакомые, что могут это исправить.

— Я не люблю об этом говорить… Я пробовал несколько раз… То, что в твоей памяти вызывает у тебя брезгливость, у меня вызывает лишь чувство вины…