Теперь я Волан-де-Морт?
Шрифт:
Забавно, почти всё это правда.
— Поблагодари его, предложи денег и уходи, — сказал я в голове Лили.
— Если я предложу Вам денег, как вы к этому отнесётесь? — сказала она.
— Отрицательно. Ни к чему здесь вербовать наёмников. Один пойдёт, а накажут всех. Ищите Сивого с бойцами.
— А если я просто дам денег? — сказала она.
— Нет. Авроры узнают, что я беру деньги у Пожирателей — шкуру спустят. А так если поймают, скажу, что я с вами говорил. Неизвестно, с кем с меткой. Ничего не получил, ничего не обещал. А не стал бы говорить — вы бы меня убили. Я прошу Вас здесь больше не появляться. Наша жизнь не сахар — ни к чему провоцировать рейд Министерства.
Мы ушли и переместились к Лестрейнджам. Мы
— Елена, выбирай пару книг для того, чтобы знать, как проверить мои воспоминания на подлинность.
— Вы ведь это срежессировали? Мой Лорд.
— Увы, нет. Твой знакомый Люпин — просто реклама и фасад. Оборотни живут именно так. Точнее, хуже. Их не пускают в магический мир и не выпускают. Им запрещено пользоваться палочкой. А беспалочковая магия… Это и сила, и контроль, и опыт. И последних двух их лишили законодательно. Тот, с палочкой, даже если и не хочет воевать — преступник, потому что у него палочка. Кстати, одна из твоих трофейных палочек — с сердечной жилой оборотня. Это разрешено. А вот палочка со своей кровью запрещена.
— Как такое может быть? Мой Лорд.
— Вероятно, тебе стоит взять пару книг. «Сборник законов магической Англии» и «Магические расы и существа». Вкратце, некоторые разумные и магические создания, например вейлы, «не считаются человеком». То есть на них разрешено применять Непростительные, но в клетки их еще не сажают, и сезон охоты, как на тех же вампиров, не открывают. И это официальная политика Министерства.
Вообще-то, не всё так ужасно: вейл в Англии почти нет, да и относятся к ним, как к людям, не обращая внимания на этот закон. Русалки никому особо не нужны со своим подводным миром. Кентавры… всё сложно — они несут такой бред… А оборотни реально опасны.
— Почему никто ничего не делает?
— Я делаю. Но рабство не победить голосованием.
Для Лорда оборотни были «мясом». Но мне надо решать проблему хоть как-то. Если я предложу внятную программу для оборотней — не кровавый беспредел, ко мне присоединятся и нейтралы. Вроде этих. И будут нормально устроены после победы.
— Тебе новое задание. Разработай программу, как интегрировать оборотней в магический мир.
— И как я это сделаю? — хорошо, девчонка адекватно оценивает свои силы.
— Тебе не обязательно делать всё самой. Ты же моя ученица. Прикажи. У тебя будут данные о численности оборотней, о том, что им надо, где они живут. А работать будешь, для начала, с Чарльзом Ноттом. — План гениален. Даже если у неё ничего не получится, то она будет общаться с самым человечным Пожирателем Смерти. А он как раз вдовец… И мастер Крови… А она через пару месяцев будет учить Кровавую Плеть…
— Ты хочешь просто набрать больше рекрутов! — Ответила она.
— Они уже мои. Ты просто с Ноттом разработай планы, как им лучше жить: школы для оборотней, где их научат варить волчье противоядие. Или равенство в правах, где им можно носить палочки, однако за нападение на человека и заражение ликантропией — срок. Или подумай, где им выделить территорию — размером с графство, куда волшебникам не будет хода, только оборотням. Пусть там сидят в полнолуние, а в остальное время пусть делают что хотят. Не все Пожиратели Смерти террористы, некоторые обладают правом законодательной инициативы — они подсунут твой проект в Визенгамот, где его могут принять. — Я думал. Не примут этот закон. Оборотни существа класса опасности ХХХХХ, как драконы и василиски. Их все ненавидят. Законопроект провалится. А ты разозлишься. Как и оборотни. — Хочешь что-то изменить — делай. Я поручаю тебе разработать предложения для облегчения жизни оборотней и интеграции их в магический мир. Будешь работать совместно с Чарльзом Ноттом. Я вас вскоре познакомлю. Это приказ.
Она хотела отказаться, очень хотела. Но тогда её убьёт клятва. А так — ну напишет она бумажки, их успешно похоронят, может,
даже писать ничего не станет, всё на этого Нотта свалит.— Да, мой Лорд, — если бы голосом можно было убить, я бы уже умер.
— Отлично. Забирай книги. Я скажу тебе, когда можно будет начинать работать с Ноттом. Но думать и писать предложения можешь хоть сейчас. А теперь пошли проверим Невилла.
Я позвал по метке Беллатрису. Она вошла в библиотеку радостной улыбкой. Но увидев Елену, резко погрустнела.
— Елена хочет увидеть Невилла. Она в курсе, что это Лонгботтом. Я тоже хочу посмотреть.
Беллатриса отвела нас к ребёнку. Ну что я могу сказать. Ребёнок как ребенок. Но Лестрейнджи его явно балуют: забить несколько комнат игрушками. Не берусь утверждать, но карапуз стал вроде бы толще, чем я его видел. Не знаю, как насчёт любви, но едой, вниманием и игрушками Невилл обеспечен. Возможно, отдавать ребёнка бездетной паре было не лучшей идеей. Хотя вид Лили, зависающей при виде сюсюкающейся Беллатриссы, этого стоил. Рудольфус занимался этим с меньшим фанатизмом, но всё равно достойно выполнял поручение. Рабастан где-то шлялся по делам.
Ко мне подошёл Лестрейндж-старший.
— Мой Лорд, стоит ли принимать ребёнка в наш род?
Вопрос очень сложный. Формально, в род две дороги — брак и усыновление. Невилла теоретически можно подключить к источнику Лестрейнджей, отключив от Лонгботтомов. Но надо бы рассчитать на совместимость… Но я не совсем гуманными способами спасал род Лестрейнджей, снимая проклятие… Мутная там история… Да и кто знает это клятое пророчество… Я, конечно, в него не верю, но нужен полный текст. Кроме того, мы тогда потеряем род Лонгботтомов. А что насчёт наследника Лестрейнджей… Так младший, Рабастан, пусть детей делает.
— С ним стоит хорошо обращаться. Но пусть он будет Лонгботтом — кто-то должен продолжать этот род.
Ставки сделаны. Время покажет, прав ли я.
Понаблюдав за детским садом одного ребёнка, а также Лили и Беллатрисой, я забрал с собой Лили и вышел из комнаты, сразу же наложив чары конфиденциальности.
— Ты всё видела. Невилл жив, и на ингредиенты его пускать никто не собирается. Не верю я в пророчество — просто хотели меня спровоцировать или устроить засаду, попутно слепив мучеников для поднятия своего имиджа. А теперь хочешь со мной в мастерскую?
— Я не собираюсь принимать участие в человеческих жертвоприношениях. Мой Лорд.
— Не будет жертвоприношений. Только я и руны. На дереве, металле и прочем. Можешь посмотреть.
Конечно, у Лестрейнджей есть пленники. Пыточная. Да и лаборатория для некромантии. Зал для жертвоприношений. Но зачем показывать это ей? Ведь есть чистая и светлая комната, где можно почувствовать себя столяром и резчиком по камню и металлу. Что я ей и покажу.
Вот мы зашли в комнату. Она стояла у входа, а я вспоминал навыки Тома при работе с рунами. Это даже не артефакторика — самая простая аналогия сбор гранаты из уже сделанных кем-то частей. Только вместо запала вот этот рисунок на пластинке. Вот так соединить две стальные пластины, автору подать в рисунок магию — и рванёт. А теперь ещё одну…
— Зачем вы это мне показываете? Это всё спектакль. Я знаю, что как только я уйду, начнутся человеческие жертвоприношения.
Умная девочка. Но это не совсем спектакль — жертвоприношения сегодня не планируются. Зомби и фантомов поднимут без меня в другом месте. И эту магию я уже пробовал. А как ты уйдёшь, я так же продолжу рисовать руны на заготовках и складывать их себе в карман с расширением пространства. Гранаты скоро пригодятся для штурма, хочу проверить, как они себя проявят…
— Думай что хочешь. Среди Пожирателей есть любители жертвоприношений. Мне тоже приходится в этом участвовать, чтобы не терять лицо. Но если есть выбор, я стараюсь не использовать Тёмную магию. И как ты видишь — я не только убивать умею. Сколько запрещённых заклятий от меня ты видела?