Тепла хватит на всех

— Да. Чем меньше формальностей, тем меньше следов. Если понимаете, о чём я, — кивнула она. — И ещё один момент, который я должна уточнить до того, как мы расстанемся сегодня. Сергей Константинович, вы не могли бы нас оставить? — она посмотрела на доктора.

Вот как, значит… теперь пойдёт речь о таких вещах, о которых даже сотруднику с первой формой допуска знать не положено? Интересно.

— Перевод в наше подразделение осуществляется по протоколу «ноль». Вы с ним знакомы? — Спросила Светлана, когда за врачом закрылась дверь.

Я был знаком, чисто теоретически. Во время обучения нам говорили о такой возможности. Но это больше относилось к оперативникам, которые работают под прикрытием. Протокол «ноль» предполагал изменение личности, как правило, через инсценировку гибели сотрудника.

— У вас нет семьи или постоянных отношений, — продолжала она. — Ваши родители тоже, к сожалению, умерли. Вы — поздний ребёнок. Кстати, ваш пример подтверждает распространённое мнение, что поздние дети отличаются интеллектом…

Я пристально посмотрел ей в глаза. Она осеклась.

— Вы же знаете, как я живу. К чему лишняя ответственность? — Сказал я, улыбнувшись.

— Разумно, — кивнула Светлана. — Получается, протокол «ноль» в вашем случае не будет иметь никаких осложнений.

— Пожалуй, — согласился я, вспомнив о пацанах из нашего центра… они вот будут скучать, это правда. Но, с другой стороны, каждый из нас готов к такому.

— Документы получите завтра, при выписке. Как вы понимаете, они временные и подлежат сдаче после прибытия на объект, — продолжала инструктировать она. — Следуйте к месту назначения по предписанию. Сотовой связью не пользуйтесь.

— Есть, — кивнул я.

— На этом, пожалуй, всё. Буду рада видеть вас на месте!

Светлана поднялась и протянула руку. Я обошёл стол и ответил на её пожатие. Оказавшись рядом со мной, она в какой-то момент не выдержала и опустила глаза. На её скулах появился лёгкий румянец.

«Что ж, — подумал я про себя, — похоже, я действительно ей понравился».

Выйдя из кабинета, я подумал, связано ли новое назначение быть связано с тем, что случилось в моём номере накануне? По всему выходило, что почти наверняка. Но вот как именно? И чем же таким занимаются в двенадцатой службе?

Меня разбирало жгучее любопытство. А оно, как известно, одна из главных движущих сил прогресса.

Дорога

Холод могут пережить только сильнейшие. Я напоминал себе об этом каждый раз, когда мне снились эти сны.

Я снова лежал на снегу, закутанный в шуршащее термоодеяло. Где-то в чёрном небе жужжал дрон. Я знал, что, если не выберусь из одеяла в ближайшие секунды — меня разорвёт на части сброшенным ВОГ-ом или ещё чем похуже. Но малейшее движение вызывало приступы жутчайшего озноба, а необходимость снова оказаться на открытом воздухе казалась непереносимой пыткой.

Но вот меня окутало рыжее облако, которое принесло долгожданное тепло. Я понимал, что это, скорее всего, огонь, и жить мне осталось недолго — но всё равно наслаждался тем, что холод отступил. Разжал свою ледяную пасть.

Я вскочил в постели, рефлекторно вцепившись в тёплую подушку. Перевёл дух. Я в тепле. В санатории. Всё хорошо, всё в порядке.

Со временем таких снов, про холод, становилось всё меньше. Я знал, что окончательно они не исчезнут никогда. Долгими зимними ночами, в самом конце моего жизненного пути они принесут с собой ледяное дыхание вечности. Но даже в тот миг я буду бороться до последнего.

Я рывком откинул одеяло и встал с кровати. За окном ещё стояли утренние сумерки, но солнце вот-вот должно было появиться над горизонтом. Это обещала кроваво-красная полоса над противоположным берегом Волги.

Я открыл сдвижную стеклянную дверь и вышел на террасу как был, в одних трусах. Внимательно огляделся — не поджидает кто в засаде? Понятное дело, я усилил бдительность и больше не чувствовал себя расслаблено, хоть и находился на тщательно охраняемой территории. Но вокруг всё было тихо, мирно и спокойно.

За ночь выпало много снега. Он лежал пушистым серебрящимся ковром. Я наклонился и взял его в охапку, потом тщательно растёр им грудь и плечи. Чувствуя приятное покалывание на коже, я вернулся в номер и пошёл в санузел. Для начала врубил горячую воду в тропическом душе и забрался под упругие струи. Некоторое время постоял, ожидая, пока тело прогреется. Потом переключился на холодную воду. И так несколько раз.

Возле душевой кабины стояла инфракрасная сауна. Обычно я пользовался ей по вечерам, после тренировок. Однако сегодня тренировки не предвидится, я ведь уезжаю… вообще я поймал себя на том, что мне грустно покидать санаторий. Процесс восстановления физических кондиций мне откровенно понравился, и я бы с удовольствием продолжил жить в таком режиме, хотя бы некоторое время. Например, до весны. Однако же приключения меня нашли даже раньше, чем я предполагал…

Я выбежал обратно на снег. Отжался — без счёта, до полного отказа мышц. Потом сделал приседания с прыжками, выпады, немного растянулся. После этого вернулся в номер и забрался в сауну, нежиться под невидимыми тепловыми лучами, чувствуя, как приятно ноют мышцы.

Такая серьёзная разминка пробудила нешуточный аппетит, и я смёл всё, что предложила щедрая столовая: овсянку со сливочным маслом, кусок омлета, блинчики с абрикосовым джемом, творог. Кормили тут хорошо, будто спортсмена во время подготовки к соревнованиям. Впрочем, примерно так оно и было: доктор сказал, что после ранения я потерял тридцать процентов мышечной массы. Восстановить это дело за пару месяцев без усиленной диеты было бы невозможно.

После завтрака я направился обратно в номер, чтобы начать собираться. И здесь меня встретил комендант санатория собственной персоной. Увидев меня, он улыбнулся и протянул руку.

— Доброе утро, Евгений Викторович! — сказал он. — Как завтрак? Всё понравилось?

— На высоте, как обычно, — ответил я, немного смущаясь от такого пристального внимания к своей персоне.

— Позволите пройти в номер? — спросил комендант. — Надо обсудить некоторые моменты.

Я внутренне напрягся. Будет задавать вопросы насчёт инцидента? Ну тогда пускай пеняет на себя — придумаю, как вывести его на чистую воду. Его и тех шутников, которые подослали ко мне двойника!

Однако внешне я оставался совершенно спокоен.

— Конечно, — кивнул я, доставая ключ.

Разумеется, в комнате был полный порядок. Старая привычка, от которой я вовсе не хотел бы избавляться. Один из некоторых плюсов военного воспитания и казарменного быта. От пепла и ржавчины я избавился ещё вчера.

— Нам поступило особое распоряжение, — тихо сказал комендант, когда дверь за нами закрылась. — Вероятно, это связано с вашим будущим назначением.

Я кивнул.

— Ваша медицинская карта и другие документы, связанные с вашим пребыванием у нас, будут уничтожены, — сказал он.