Теплая снежинка

Как же без него? Как же без Германа?

– «Мясные Каппеллачи», – прочитала я первое попавшееся на глаза блюдо.

– Итальянская кухня, – прокомментировал Кондрашов, переворачивая страницу.

– Понятно, наверное, стоит попробовать…

Внешний вид Дмитрия Сергеевича отливал привычной безупречностью: костюм, галстук, побрит, причесан… Я ничуть не уступала ему и была сексуальна, обворожительна и просто великолепна. Бесспорно, мы бы победили в конкурсе на лучшую пару года, особенно если бы в жюри заседала моя мама…

Дмитрий Сергеевич не казался напряженным, нервозным, смущенным… уверена, именно с таким выражением лица он обычно устремляется на совещание и именно с таким выражением лица подсчитывает прибыли и убытки. Он был официален и сосредоточен, а я – преступно насмешлива (впрочем, как всегда). И взволнована, совсем немного взволнована, как и положено невесте перед свадьбой.

Интересно, какие блюда он предпочитает? Какие напитки? Что, кроме работы, доставляет ему удовольствие? Какой была его личная жизнь до нашей встречи? Я бы хотела это знать…

– Дмитрий Сергеевич, а почему тогда, в галерее «Тон-мотив», когда моя мама представляла нас друг другу, вы не сказали, что мы уже знакомы?

Честно говоря, этот вопрос меня давно мучил.

– Наверное, я растерялся, – чуть помедлив, ответил он.

– Вы?.. Не может быть.

– Я не предполагал, что ты дочь Эммы.

– Ну и что. Хлопнули бы меня по плечу, воскликнули бы: «О, какая встреча!» – и не пришлось бы прикидываться больным с диагнозом амнезия, – ляпнула я и тут же, встретив строгий взгляд, заерзала на стуле. – Ну, я имела в виду, что не пришлось бы… э-э-э… изображать… м-м…

– Наташа, – Дмитрий Сергеевич положил папку меню на стол, – будет лучше, если мы перейдем на «ты».

Очень своевременное предложение – до свадьбы-то осталось совсем ничего.

– И я могу называть вас Димой? – пряча улыбку, спросила я.

Вообще-то теперь я могу делать все, что захочу, и для этого мне не требуется ничье одобрение, но получать подобные разрешения очень приятно, особенно если они звучат в сочетании с еле заметным румянцем на щеках Акулы.

– Разумеется, – ответил Дмитрий Сергеевич.

– Я постараюсь. Не сразу, но скоро.

В ожидании заказанных блюд мы дружно молчали. Я бы могла предложить кучу тем для разговора, начиная с «является ли Наташа Ростова идеалом русской женщины?..» и заканчивая «а когда же вы, Дмитрий Сергеевич, планируете оттяпать у меня десять гектаров земли?..», но я только пила маленькими глоточками холодное шампанское и кидала взгляды на будущего мужа. Пусть сам подбирает слова, пусть волнуется, пусть, в конце концов, интересуется моим богатейшим внутренним миром! Лучше ему об этом мире узнать заранее…

– А вам нравятся мои конопушки? – не удержалась я от провокационного вопроса, когда официант принес тарелку с сыром.

Дмитрий Сергеевич на миг замер, а затем дипломатично соврал:

– Да.

Про ноги я спрашивать не стала, он все равно пока с ними детально не знаком…

– Я полагаю, нам нужно поговорить о свадьбе. Дело в том, что я не хочу пышного торжества, не хочу банкета на три тысячи человек, не хочу профессионального фотографа, который будет подсказывать, где и в какой позе нам замереть, не хочу платья из последней коллекции известного дома мод, ничего подобного не хочу. – Эти слова я выдала на одном дыхании и резко откинулась на высокую спинку стула. – Зачем? Давайте распишемся по-быстренькому и поедем домой к Аде Григорьевне и Герману. Покушаем запеканку с вишней, выпьем кофе и…

Тут я осеклась. Не скажешь же: «И пойдем спать», Дмитрий Сергеевич может испугаться.

Я сжала губы, подавив неуместный смешок.

Расписание своего многоуважаемого жениха я прекрасно помнила – ничего праздничного девятнадцатого декабря мне и так не светило, но разве можно удержаться от маленьких подколов, намеков, игры в простодушную Аленушку? Я вот и не смогла.

– Согласен, – сухо ответил он. – Я думал, ты иначе смотришь на данное мероприятие и отдал некоторые распоряжения… но если наши мнения совпадают, то… Это не проблема. Банкета после свадьбы в субботу устраивать не будем, а сама регистрация пройдет без лишней суеты.

– Спасибо, Дмитрий Сергеевич, – я позволила себе теплую улыбку, – я рада, что наши взгляды по многим вопросам совпадают.

По многим? Ну, ладно, погорячилась, с кем не бывает.

Я все еще выхожу замуж?Да.

Я ненормальная?Да.

– Надеюсь, при спорных моментах ты будешь прислушиваться к моему мнению.

– А я надеюсь, что вы будете прислушиваться к моему.

– Девятнадцатого я свободен только с двух до четырех, и после заключения брака мне нужно вернуться в офис – назначено две встречи, которые нельзя отменить.

А как же мы с Адой Григорьевной? А как же творожная запеканка с вишней? Ах, ах, ах… какой кошмар… меня бросят прямо у алтаря! Представляю сочувствующее выражение лица сотрудницы загса (точно она стоит перед огромным глиняным кувшином прокисшего молока), представляю бодрую, удовлетворенную улыбку маман: «Девочка моя, вы поженились! Теперь я могу спокойно отправиться в Бирмингем или Неаполь», и мерное дыхание Германа, который рядом с соответствующей записью в блокноте ловко поставит идеальную галочку.

– Прекрасно, встретимся вечером за ужином.

Как видите, мой оптимизм способен на многое! И терпения мне тоже хватает.

– Герман сказал, что ты сама планируешь привести левое крыло в порядок…

– Меня почти все устраивает, нужны лишь минимальные изменения.

– Но я пригласил дизайнера… – Дмитрий Сергеевич сжал губы, наверное, ему стало стыдно. Очень на это надеюсь.

– Ничего страшного, пусть немножко поработает.

– Я могу отказаться от его услуг.

– О нет, – я подскочила и брякнула вилкой о тарелку. – Пожалуйста, не делайте этого!

– Но почему?

– Я сама его уволю. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – Аж сердце защемило от перспективы утратить столь редкое удовольствие (Слива Бережков, дождись меня, дождись…). – Вам же все равно, а мне приятно. – Я пожала плечами и с возрастающим аппетитом набросилась на сыр. – Договорились?

Наверное, Дмитрий Сергеевич не улавливал логики в данной просьбе, и моя эмоциональная реакция его озадачила, но спорить со мной не стал.