Теплица (сборник)

– Какая приятная неожиданность!
– воскликнул он.
– Входи, Элизабет. Ты давно не была у меня.

– Пять дней, - с улыбкой сказала она, и он сразу заметил, что она осторожна.

– Пять дней - это слишком много, Элизабет. Когда я слышу, как на работе ты говоришь холодным партассианским языком, ты кажешься мне совершенно другим существом, как и я становлюсь другим рядом с тобой. Ты должна знать, что...

В ее глазах вспыхнул огонек - они меняли оттенок вместе с настроением.

– Прошу тебя, Гэри, не говори больше ничего, - умоляюще произнесла она, прервав его, - Мне будет труднее сказать тебе то, что должна.

Она умолкла и посмотрела вверх.

– Говори, что хочешь, - резко сказал он.
– В этом новом городе нет шпионящих шаров и подслушивания. Говори, что ты хотела сказать.

– Мы не должны больше встречаться наедине. Спасибо за помощь в партассианском.

– Почему так внезапно?

– Ну... просто мне кажется, что у нас разные интересы. Это все.

Тоулер не относился к людям, которые настаивают или убеждают, но мог лишь принять ее слова к сведению. Внезапно ему захотелось оказаться далеко отсюда, избавить ее от произнесения слов, наверняка причиняющих ей боль. Он взглянул на женщину, и настроение его изменилось.

– Например, интерес к Питеру Ларденингу?
– спросил он. Такое утверждение не в твоем стиле.

Женщина обиделась.

– Откуда тебе знать, что в моем стиле, а что нет?

– Послушай, Элизабет, даже когда мы рядом, между нами словно стена, правда? Это не моя вина... это барьер можно убрать. Понимаешь, я живу в постоянном напряжении... Лучше, чтобы ты это знала - я человек Риварса и передаю ему информацию из дворца. Мое положение достаточно трудно.

Он не собирался ей этого говорить, а сказав, сразу почувствовал угрызение совести. Ее ответ донесся до него словно издалека.

– Это все меняет. Мне было тяжело, Гэри.

Он вдруг схватил ее и привлек к себе: женщина умолкла, потом вырвалась, и глаза ее гневно засверкали.

– Злость делает тебя еще красивее!
– пришел в восторг Тоулер.
– Элизабет, почему я всегда должен бояться откровенного разговора с тобой? Ты очень близка мне, потому что часто ведешь себя так же, как и я.

– В самом деле? Это значит - как?

– Как? Ты хочешь со мной порвать, наслушавшись того, что говорят другие переводчики, вместо того, чтобы полагаться на собственную интуицию. Ты думала, что я фаворит Хава, правда? У меня нет к тебе претензий, Элизабет, но ты мыслила стереотипно, как часто я сам. Мы оба традиционалисты, оказавшиеся в необычной ситуации, и должны найти в ней свое место.

– Гэри, ты такой... такой робкий.
– Лицо ее по-прежнему оставалось воинственным.
– Да, я люблю тебя, ты очень мне помог, но тебе следует быть менее доверчивым.

– Попытайся понять, что каждому из нас нужно распутать в своей жизни множество вопросов. Твое достоинство в том, что внутри тебя спит тигр, как и у меня, и это нас объединяет. Потому мы и нужны друг другу.

Спеша к мяснику, Тоулер удивленно думал о том, что сказал Элизабет. Такая откровенность, особенно перед женщиной, потребовала от него больших усилий. Только Элизабет открыл он тайное чувство, давно мучившее его, и сейчас чувствовал, что близится минута, когда он сможет скинуть свою личину.

В магазине Тоулера бесцеремонно столкнули под прилавок, и он сидел там до закрытия. Затем мясник помог ему встать.

– Подумать только, через несколько часов вы будете говорить с Риварсом!
– воскликнул он.
– Тот город был слишком нашпигован шпионящими устройствами, чтобы кто-либо мог выбраться из него или пробраться внутрь. Здесь пока все по-другому, и это отличная возможность для вас. Я вам завидую.

Взволнованный предстоящим, Тоулер только буркнул что-то в ответ. Мясник, не поняв его, решил, что тот относится к нему с превосходством.

– Мне очень неприятно, что мы всегда смотрели на вас, как на подонка, - сказал он извиняющимся тоном.
– У меня сердце разрывается, что я должен быть с вами таким суровым, ведь я так вас уважаю. Но приказ есть приказ, и никогда не знаешь, следят ли за тобой, даже в этом городе, правда? Вы настоящий герой, и я горжусь знакомством с вами. А сейчас, если бы вы залезли в этот мусорный бак...

Закрыв шлем скафандра, Тоулер скорчился в баке в неудобной позе, чувствуя, как его накрывают мешком и засыпают мусором. После недолгого ожидания к задним дверям подъехала машина, и бак с человеком внутри бесцеремонно закинули в нее. Еще полчаса они крутились по улицам, собирая мусор.

Наконец добрались до "ворот". Партассианские охранники обошли машину вокруг, бегло ее осмотрели и пропустили. Включился нейтрализатор, силовое поле в одном месте угасло, и они въехали в туннель воздушного шлюза, а через две минуты были уже на свежем земном воздухе, в темноте.

Перед мусорной кучей, полукилометром дальше, контейнер с Тоуяером сняли с машины, и мусорщик помог ему выбраться. Тоулер с удовольствием распрямился, рядом с огромным устройством для уборки мусора он выглядел карликом.

– А теперь идите вперед, - сказал мужчина.
– Когда я разгружаюсь, силовые поля отключены. За этой кучей увидите одинокое дерево, от него начинается тропа, которая приведет вас в Долину Канала. Идите быстро, как только можете, а там вас встретят. Пароль "сухой хлеб", отзыв "горячий лед". Запомнили? Тогда в дорогу и - удачи!

В почти полной темноте трудно было держаться слабой тропинки. Тоулер напрягал все свои силы, голова его кружилась от страха и возбуждения, воздух, густой, как сметана, казалось, омывал его тело. Впервые за десять лет он оказался на открытом месте, впервые за десять лет видел над головой сверкающие звезды. Может, когда-нибудь...

В темноте кто-то крикнул:

– Сухой хлеб!

Тоулер испуганно произнес отзыв.

Какой-то худой человек как тень появился на более светлой тропе и без единого слова сделал Тоулеру знак идти за ним. Они спустились по склону в полосу высоких зарослей, двигаясь так быстро, что Тоулер едва не запросил передышки. Он с трудом переводил дыхание, на нем по-прежнему был скафандр, и пот покрывал все его тело. Проводник привел его на каменистую поляну, где ждали три лошади, одна с наездником.