Теплое сердце вампира

— Видимо, мне лучше промолчать, — тихо произнесла Лита.

— Нет, не бойтесь меня, — успокоившись, ответил вампир. — Пока Вы достаточно либеральны, я Вас не трону, но знайте, если Мира там, то сегодня свершится казнь, о которой, Лита, Вы должны молчать до конца жизни, по крайней мере, моей.

— Я поняла, — уже спокойно согласилась девушка.

— Тогда, — открывая дверь, подвел черту дворянин, — сиим действием решиться судьба Рависа.

Не выдержав собственного веса, дверь покатилась и рухнула у ног Литы, заставив ту немного вздрогнуть и отдернуть ноги.

Когда пыль спала стало окончательно ясно, что слуга не заслуживает жизни. Перед вампирами на сыром камне мокрого пола лежали две девочки, облаченные в хлопковые балахоны. Их тела были исполосованы множеством красных, еще свежих дорожек, из которых тонкими струйками текла кровь, а ноги и руки были скованы толстой цепью, в конце врезавшейся в стену и уходившей вглубь.

— Ч-ч-что здесь произошло? — заикаясь, произнесла испуганная девушка.

— То же самое, что и в доме Вашего отца, — грубо ответил Алес. — Преступник бы назвал это «воспитанием».

Последнее он произнес сквозь зубы, а под «преступником» имел ввиду своего дворецкого, которого мог бы просто уволить и выгнать из дворца, если бы не возможность того, что обиженный слуга доложит о «неправильных» взглядах своего бывшего господина в полицию.

— Освободите и помогите им, Лита, — более спокойно ответил дворянин, а затем, быстро взбежав по лестнице, гневно прошипел. — А я пока найду и уничтожу это ничтожество!

Прошерстив не только весь дворец, но и все пространство верхнего и среднего ярусов, голодный Алес вернулся к тому с чего все начал, а именно к крыльцу парадного входа, так и не сумев найти, судя по всему, уже сбежавшего дворецкого. Покинув центральную залу, он направился в свою спальни и по пути встретился глазами с тут же опустившей свой взгляд Мирой.

— Постой, — развернувшись, вампир схватил девочку за руку и попытался прижать ее к себе, но та вырвалась и злобно посмотрела на дворянина.

— Что! — малышка осеклась на полуслове, потому что поняла, что перед ней стоит не только ее возлюбленный, предавший ее, но и хозяин, а затем, натянув ужасно фальшивую улыбку, спросила. — Что Вам нужно, Господин?

— Не дерзи, — грустно ответил Алес. — Я и так прекрасно знаю, что виноват. Прости.

Мира была ошарашена, она не могла понять, за что ее любимый приказал дворецкому так жестоко наказать их с Мареей, почему так неожиданно покинул их, но в то же время, ей было не понятно, зачем тогда он извинялся.

— Почему Вы просите у меня прошения? — тихо произнесла она.

— Почему? — недоумевая переспросил вампир, а затем попытался пояснить. — Потому что я оставил вас с этим ужасным существом. Я считал, что у него хватить остатков чести, дабы воздержаться от такого поступка, но… ошибся. Прости меня, я правда не хотел, чтобы с тобой что-то произошло.

— То есть это был не Ваш приказ? — копируя поведение своего кумира, девочка подняла бровь.

— Приказ? Ты считаешь, что я приказал ему запереть тебя? Если так, то я не достоин быть твоим хозяином, — Алес преклонил голову.

— Господин, я Вам верю, — Мира бросилась в его объятия, не до конца разобравшись в том, врет дворянин или нет, но все же защитив того в собственных глазах.

— Спасибо, Мира, — усталым голосом ответил вампир. — Надеюсь после всего произошедшего ты меня все-таки простишь.

— Я Вас уже простила, — нежно прошептала малышка, поднявшись на носочках и взглянув Алесу в глаза.

— Даже при том, что Равис еще жив? — обеспокоенно ответил тот.

— О чем Вы? — недоумевая, переспросила Мира.

— Я же обещал, что каждый, кто сделает тебе больно, будет наказан, — пояснил вампир. — А это ничтожество еще так и не получило по заслугам.

— Господин, — поспешила успокоить его девочка, — главное не то: мертв он или нет, а то, что меня больше никто не трогает.

— Ты так думаешь? — отречено поинтересовался дворянин. — А если он вернется?

— Но Вы же теперь рядом, — малышка улыбнулась и положила свою голову на грудь Алеса.

— Наверное, — грустно ответил тот, стиснув зубы.

Подняв голову, малышка не заметила печали в красных глазах своего возлюбленного и тихо сказала, не желая нарушать романтической тишины, образовавшейся в коридоре:

— Господин, нам нужно спешить.

— Куда? — Алес был удивлен.

— На ужин, — лицо девочки посетила широкая улыбка, заставившая лицо вампира покрыться небольшим румянцем.

— Прости, — грустно ответил он, подняв малышку на руки и направившись в сторону столовой, — с этими поисками преступника я совсем забыл о расписании.

— Ничего, — ответила Мира, положив свою маленькую голову на плечо возлюбленного и наблюдая за мелькавшими проходами комнат дворца.

Как оказалось, сегодняшний ужин приготовила девочка, за два неполных дня научившаяся готовить простую пищу, которой последнее время только и питались жители поместья Атласских. Когда парочка вошла в огромную комнату с массивным прямоугольным столом посередине, на нем уже стояли четыре тарелки, наполненные обычным салатом из огурцов и помидоров, заправленным оливковым маслом, и столько же чашек, наполненных слегка охлажденным зеленым чаем.

— Ну, — сев за стол, начал осуждать умения девочки вампир, попробовавший еду, — в принципе, это съедобно, даже вкусно, но для ужина такой набор блюд не подходит.

— П-простите, — ответила обиженная девочка, до этого старавшаяся удивить своего хозяина.

— Не стоит, — Алес повернул голову в ее сторону и улыбнулся. — Мне понравилось, спасибо.

— П-правда, — на лице малышки медленно начали проявляться нотки радости и счастья. — Пожалуйста.

Быстро закончив с приемом пищи, вампир перешел к совещанию, медленно обводя всех присутствующих, среди которых была и Лита, глазами и готовя речь.

— Итак, за сегодняшний день ни во дворце, ни на верхнем, ни на среднем ярусе мне не удалось найти преступника, — твердо огласил он свою мысль.

— На нижнем ярусе: на прибрежной территории озера и в лесах — мне также не удалось его обнаружить, — поддержала тему Лита, а затем обратилась к горничной. — Марея, мы с тобой мало знакомы, но мне нужно узнать. Это же не первый раз, когда он так поступает с тобой?

— Да, — тихо ответила еще не отошедшая от стресса девушка, — до приезда Господина он заключал меня в темницу чуть ли не каждый день, а продолжительность самого наказания нередко доходило до недели… Но он приказал не говорить.