Тёплый снег

Альфа подумал, что хорошо было бы познакомить Джонатана с Итаном и Мэттью, может это поможет ему быстрее адаптироваться к нормальной жизни. Было бы просто замечательно, если бы он смог с ними подружиться. Они бы стали примером того, что жизнь с альфой может быть спокойной и счастливой. А Дэвид хотел сделать юношу счастливым, потому что тот просто заслужил это, за всё то, что он пережил, за всё то зло, что ему причинили. Мужчина мечтал увидеть искреннюю улыбку на его губах, услышать его смех.

Он будет стараться, потихоньку, маленькими шажочками и у них всё получится. По крайней мере, ему очень хотелось верить в это. Потому что рядом с Джонатаном ему было хорошо, будто бы легче дышалось, было спокойно на душе и хотелось жить, по-настоящему жить, а не влачить жалкое существование, чем он занимался до сих пор.

– Но ведь осталась только эта штука... которая с глазом... и, кажется, какое-то собеседование, - неуверенно произнёс омега.

– Это опять на двух разных этажах, а ты с утра нормально не ел и я же вижу, что у тебя уже ноги подкашиваются.

– Но сюда так далеко ехать от вашего дома, вы опять потратите на меня кучу времени...

– Я теперь его всегда на тебя буду тратить, - усмехнулся Дэвид.
– Это моя прямая обязанность. Но если тебе очень хочется закончить именно сегодня, то можем попробовать, но сначала ты как следует пообедаешь. Не забывай, что когда не кушаешь ты, не кушает и твой малыш, - строго закончил он.

Джонатан услышав это, не стал упорствовать, и вскоре в стеклянно-бетонных джунглях административного острова они смогли отыскать довольно милое местечко с неплохой кухней. Омега снова попросил выбрать за него. Но в этот раз Дэвид потратил некоторое время на то, чтобы узнать, что тому вообще нравится из еды. Полученные сведения были неутешительными и вновь напомнили о том, в какой среде вырос мальчик.

Самым редким лакомством в его жизни было мясо, которое ему почти никогда не доставалось, только кости и объедки. На метеорологической станции и у геологов его кормили консервами, несколько раз перепало и тушёное мясо. Из всего, что юноша ему рассказал, сидя за столом и жутко смущаясь, выходило так, что любит он свежий белый хлеб и совершенно любое мясо и очень не любит всё зелёное, потому что это напоминает ему о тех периодах, когда ему приходилось есть траву, чтобы выжить.

После позднего обеда они вернулись обратно, и Джон с честью выдержал довольно длительное собеседование, на котором Дэвид не мог присутствовать и решил воспользоваться этим временем, чтобы оформить заявку на чип, который потом можно будет встроить в обручальное кольцо.

Когда-то чипы были созданы, чтобы в значительной степени облегчить жизнь ревнивым альфам, сейчас же они служили скорее на благо омег, а в последнее время получили ещё более широкое применение, благодаря возможности размещать на крошечных устройствах значительный объём информации.

Дэвиду вспомнилось, что у Натана есть контакты отличного ювелира, который занимается чипированными украшениями. Почему-то ему хотелось когда-нибудь устроить мальчику настоящий праздник, а не просто заключить союз, поставив подписи в таком же скучном административном здании. Может, сам он и был староват для такого, но ведь для Джонатана это будет впервые и было бы замечательно, если у него останется масса впечатлений и тёплых воспоминаний об этом событии.

Мужчина со смешком мысленно одёрнул себя. С этим он уж точно забегает вперёд, никто не сказал, что юноша захочет остаться с ним по прошествии полугода и, тем более, стать его омегой. Всё-таки разница в возрасте у них огромная и парнишка ему, по большому счёту, в сыновья годится. Вполне возможно, что Дэвид никогда не сможет стать для него достаточно привлекательным, чтобы он увидел в нём не только защитника, но и потенциального партнёра и супруга. О любви альфа даже не задумывался, сам не был уверен, что ещё способен на подобные чувства. Он был убеждён, что главное, чтобы с человеком было уютно, чтобы можно было проводить вечера в тишине и всё равно наслаждаться близостью друг друга, а остальное уже более вторично.

– Как всё прошло?
– спросил мужчина, вышедшего, наконец, из кабинета Джона.

– Вроде нормально, - омега выглядел совсем усталым, надо было срочно везти его домой, но он всё равно всеми силами старался не показывать своего состояния и даже немного улыбался.
– Мне задавали много странных вопросов, в основном о вас. Спрашивали добровольно ли я у вас нахожусь, не угрожали ли вы мне, не делали ли больно и ещё много разного, - он пожал плечами.
– Я просто честно на всё ответил, ничего сложного. Они отдали мне эту бумагу, - он протянул вложенный в файл лист.
– Сказали, что понадобится, когда нужно будет забирать документы.

– Хорошо. Ты молодец, - Дэвид мягко и ободряюще улыбнулся ему, сам удивляясь тому, что за эти пару дней он улыбался чаще, чем за пару последних лет.
– А теперь поехали, наконец, домой. Тебе надо как следует отдохнуть, это был ну очень утомительный день.

Как и обещал Айзек, документы они получили ещё до наступления зимних праздников. У Джонатана теперь было всё необходимое для дальнейшей жизни и если бы он захотел, то мог бы уйти от Дэвида и жить в другом месте, временная опека всё равно продолжала бы действовать. Сам мужчина не говорил ему об этом, но наверняка парню всё разъяснили и так во время последнего собеседования.

Альфа не стал терять времени и завёз необходимые бумаги в клинику. Теперь Натан мог официально зарегистрировать Джона, как пациента своего отделения и назначить ему врача, который станет вести его беременность и будет присутствовать при родах. Тот указал в карте Бенджи, но пообещал, что по возможности и сам будет принимать в этом участие.

И Нат, и Айзек зазывали Дэвида провести праздник вместе с ними. По старой традиции, праздновали они совместно, хотя Натаниэль уже давно не жил в их родном городке, слишком далеко было добираться каждый день до клиники.

В итоге, Дэвид согласился только заглянуть в гости накануне, сославшись на то, что Джонатану сейчас ни к чему вся эта праздничная суматоха, да и не комфортно тот будет чувствовать себя там, потому как до сих пор настороженно относится даже к нему самому, не говоря уже о стольких малознакомых людях.

Натан поворчал, конечно, на этот счёт, но настаивать сильно не стал, за что Дэвид был ему благодарен.

В назначенный день они с Джонатаном поехали в пригород, где Дэвид когда-то родился и вырос, и где не был уже очень и очень давно.

Руки помнили дорогу лучше, чем голова, мужчина сворачивал в нужных местах буквально на автомате.

За эти несколько дней в их отношениях с омегой наметился какой-то сдвиг. Юноша почти перестал шарахаться от его прикосновений, стал более разговорчивым. Оказалось, что он умеет и любит читать, и теперь всё время он проводил рядом с альфой. Тот пустил его в свой кабинет и мальчик тихо сидел в уголке с выбранной книжкой.

Самым удивительным для Дэвида стало изменение, которое он обнаружил в себе самом – он вдруг снова начал писать. Не так, как это было до этого, по две-три строчки в день, теперь он набивал за день полноценную главу и уже знал, чем её продолжить. От этого он пребывал в постоянно приподнятом настроении и не чувствовал усталости и привычной сонливости с утра, даже если ночью снова приходилось утешать разбуженного кошмарами Джона.