Терапевтическая проза. Ирвин Ялом. Комплект из 5 книг
Шрифт:
Шелли вошел в кабинет и дольше, чем обычно, задержался у скульптуры Мюслера.
«Как мне нравится этот оранжевый шар, док. Если вы когда-нибудь надумаете продавать его, дайте мне знать. Я буду трогать его перед каждой игрой и стану спокойным и сдержанным. – Шелли плюхнулся на свой стул. – Ну что, доктор, мне уже немного лучше. Ваши интерпретации помогают. Я стал намного лучше играть в теннис; я играл как заведенный. Мы с Вилли тренировались по три-четыре часа в день, и, сдается мне, у нас есть все шансы выиграть турнир в Ла-Коста на следующей неделе. Так что с этим все в порядке. Но мне надо теперь разобраться и со всем остальным.
«Со всем остальным?» – переспросил Маршал, хотя прекрасно понял, что имеет в виду Шелли.
«Вы знаете. То, над чем мы работали на прошлом сеансе. „Маячки“. Хотите еще раз попробовать? Освежить память? Десяти долларовая купюра… у вас пять попыток угадать, в какой она руке, потом у меня пять попыток».
«Нет, нет, в этом нет необходимости. Я понял, в чем суть дела… вы очень доходчиво мне это объяснили. Но в конце прошлого сеанса вы сказали, что у вас есть несколько идей относительно того, как мы построим нашу дальнейшую работу».
«Именно так. Вот мой план. В последний раз из-за „маячков“ вы потеряли сорок баксов; в общем, я уверен, что разбрасываюсь „маячками“ направо и налево, когда играю в покер. А почему я разбрасываюсь „маячками“? Из-за стресса, из-за „ненормативной терапии“ доктора Пейнда. Вы ведь так сказали?»
«Что-то в этом роде».
«Я думал, это ваши слова».
«Кажется, я сказал „ненормативные методы“».
«Хорошо. „Ненормативные методы“. Разницы никакой. Из-за ненормативных методов Пейнда у меня появились вредные нервные привычки в игре в покер. На прошлой неделе вы продемонстрировали свои „маячки“, а у меня их сотни, и я демонстрирую их, когда играю в покер. Я ни капли не сомневаюсь, я на все сто процентов уверен, что именно поэтому дружеские партии стоили мне сорок тысяч долларов».
«Хорошо, продолжайте, – сказал Маршал. Он насторожился. Он привык потакать своим пациентам во всем и всегда сразу же соглашался выполнять все их прихоти, но сейчас в воздухе запахло порохом. – А при чем здесь терапия? – поинтересовался он. – Надеюсь, вы не думаете, что я буду играть с вами в покер? Я не играю в азартные игры, я не умею играть в покер. Как вы собираетесь узнать какие-то покерные премудрости, играя со мной?»
«Да что вы, док? Кто говорит о том, чтобы играть с вами в покер? Хотя, не буду отрицать, у меня была такая мысль. Нет, все, что нам здесь нужно, так это реальная ситуация: вы будете наблюдать, как я играю самую настоящую партию с высокими ставками и соответствующим напряжением, а по результатам этого наблюдения расскажете мне, какие мои действия выдают мои карты – и из-за которых я теряю деньги».
«Вы хотите, чтобы я пошел с вами на игру и смотрел, как вы играете?» Маршал почувствовал облегчение. Каким бы эксцентричным ни было это предложение, все же оно было лучше того, чего он боялся несколько минут назад. Сейчас он готов согласиться на любое предложение, если это поможет ему отвязаться от доктора Сандерленда и больше никогда не видеть Шелли в своем кабинете.
«Вы шутите? Вы пойдете со мной к ребятам? Вот это будет картина! Я пришел на игру с личным мозгоправом! – Шелли хохотал, хлопая по коленям. – О боже… потрясающе! Док, мы с вами войдем в легенду, вы и я – я появляюсь на игре с личным мозгоправом и его кушеткой… Да ребята будут припоминать мне это в следующем тысячелетии!»
«Рад, что вы находите эту идею такой забавной, мистер Мерримен. Не уверен, что я понимаю вас. Может, вам стоит рассказать
мне ваш план?»«У нас есть только один выход. Вы должны сходить со мной в казино, где играют профессионалы, и посмотреть, как я буду играть. Нас никто не узнает. Мы будем инкогнито».
«Вы хотите, чтобы я поехал с вами в Лас-Вегас? Бросил всех остальных пациентов?»
«Да что вы в самом деле, док. Нервный вы какой-то сегодня. Первый раз вижу вас в таком состоянии. Кто говорит о Вегасе или о том, чтобы что-то или кого-то отменять? Все намного проще. В двадцати минутах езды к югу, на съезде с шоссе, которое ведет в аэропорт, есть первоклассная игровая комната, называется „Avocado Joe's“.
Что мне от вас нужно – и это последняя моя просьба – это один вечер вашего времени. Два-три часа. Вы должны наблюдать за всеми моими действиями во время игры. В конце каждой партии я буду открывать вам свои карты, чтобы вы знали, с чем я играл. Вы должны увидеть, как я веду себя, когда выпадает хорошая карта, когда я блефую, когда я беру карту в надежде собрать боут или флеш, когда я спокоен и мне все равно, какие придут карты. Вы должны увидеть все: движения рук, жесты, мимику, глаза, как я перебираю фишки, как дергаю себя за ухо, как чешу промежность, пощипываю нос, кашляю, сглатываю – все».
«Вы сказали, что это ваша последняя просьба?» – уточнил Маршал.
«Да! Ваша работа будет окончена. Дальше я справлюсь сам. Мне надо будет усвоить информацию, которую вы мне предоставите, проанализировать ее и использовать в будущем. После „Avocado Joe's“ вы свободны; вы сделаете все, на что только может быть способен мозгоправ».
«А… уф-ф… а мы можем как-нибудь оформить это?» Маршал судорожно соображал. Официальное благодарственное письмо, написанное Шелли, может стать его спасением: он сразу же перешлет его по факсу Сандерленду.
«То есть вы хотите получить некое письмо, в котором будет говориться, что терапия была успешной?»
«Да, что-то в этом роде, что-то совершенно неформальное, только для нас с вами, чтобы там говорилось, что моя работа с вами была успешной, что я избавил вас от всех симптомов», – пояснил Маршал.
Шелли помолчал – ему тоже нужно было все обдумать. «Я могу на это согласиться, док… в обмен на письмо, в котором вы выразите свое удовлетворение моим прогрессом. Оно может помочь мне заткнуть пару прорех в отношениях с женой».
«О'кей, давайте-ка я еще раз попробую понять, как все это будет выглядеть, – сказал Маршал. – Я прихожу в „Avocado Joe's“ и наблюдаю за вами во время игры. Потом мы обмениваемся письмами, и на этом наше сотрудничество заканчивается. Так? Договорились?» Маршал протянул руку.
«Скорее всего это займет два с половиной часа – мне нужно будет проинструктировать вас перед игрой, да и после игры нам потребуется какое-то время, чтобы вы рассказали мне о результатах».
«Хорошо. Значит, два с половиной часа».
Мужчины пожали друг другу руки.
«Так, – сказал Маршал, – а когда мы с вами встретимся в „Avocado Joe's“?
„Давайте сегодня вечером? В восемь? Завтра мы с Вилли уезжаем на неделю в Ла-Коста“.
„Сегодня у меня не получится. Я провожу занятия“.
„Жаль, мне и правда не терпится начать. А отказаться нельзя?“
„Об этом не может быть и речи. Я обещал“.
„Ладно. Посмотрим. Я вернусь через неделю; как насчет следующей пятницы – в восемь вечера в „Avocado Joe's“? Встретимся в тамошнем ресторане“».