Терапия испытанием: Необычные способы менять поведение

— Ну да, сорок часов на работе плюс учеба вечером, — заметил терапевт. — Это значит, что у вас было больше свободы от дома, чем у других людей, а теперь, когда вы закончили учиться, у вас уже нет предлога не возвращаться домой вечером. Если вам больше не придется помогать жене с сыном, это что-то изменит?

— Нет, — прервала его жена, — мой муж просто пытается помечтать о том, что проблема позади, потому что вы его об этом попросили. Лично я не вижу никаких плохих последствий.

— Вы не думаете, что ваш муж тогда будет больше работать по вечерам?

— Не думаю. — Он не перерабатывает, если нет необходимости, — она улыбнулась. — Но, знаете, теперь, когда учеба закончилась, он начал поговаривать о получении магистерской степени.

— Да так, приходит порой в голову, — сказал, смеясь, папа. Они поговорили о времени, когда отец и работал, и учился, и детей растил.

— Думаю, мы больше времени могли бы проводить вдвоем, если бы проблема решилась, — продолжил папа. — Сейчас мы склонны многое считать слишком утомительным, говорим друг другу, что слишком устали, чтобы делать то-то или сходить куда-нибудь вечером, и тому подобное. Думаю, что без этой давящей на нас проблемы, мы будем больше времени просто вдвоем.

— Сможете вызвать кого-нибудь приглядывать за детьми, а сами уйдете, чтобы развлечься.

— Да, часть проблемы — это нежелание нянь возиться с грязными штанами. Поэтому мы просто отказались от этой возможности.

— Понимаю, — развивал свою мысль терапевт, — без этой проблемы вам придется столкнуться с вопросом, куда бы пойти вместе, и все такое, как у обычных, нормальных супругов. Да, вы еще с этим не сталкивались.

— Думаю, что мы справимся, — возразила мама. — Вообще-то, нам нравится делать что-то вместе с детьми, экспромтом. Но сейчас мы должны столько вещей собирать для Тимми. Это может остановить нас еще до начала. Слишком много проблем, поэтому Бог с ним. Думаю, что в этом плане все переменится.

— А какие проблемы это породит? — продолжал настаивать терапевт. — Мы говорим о том, что будет происходить в вашей семье, если не будет этого симптома. Вам придется больше выходить за пределы дома, а значит, и решать куда идти, когда идти, с кем встречаться. Вам придется стать более импульсивными.

— Мы оба это любим, — заверил папа. — Если погода хорошая, мы говорим: «Поехали к морю». А без этой проблемы мы сможем пораньше выезжать и попозже возвращаться. Не произойдет ни одной плохой вещи, если проблема будет решена.

— Ну, вы этого не знаете, потому что в подобной ситуации еще не бывали, — заметил терапевт.

— Да, это правда, — согласился папа. Далее в разговоре терапевт сказал:

— Одним из последствий преодоления подобной проблемы может быть то, что ваша жена как бы продемонстрирует своей маме, что она лучшая мать, чем та.

— Вы имеете в виду, что у меня может не хватит духу рассказать маме о проблеме?

— Нет. Если вы решите проблему, это может стать для вашей мамы знаком, что вы — мать, которая может решать проблемы. Компетентная мать. Порой мамы не любят, когда их дочери становятся компетентными и превосходят их, и дочери оберегают своих мам тем, что не становятся такими же компетентными, как они. Мне интересно, а вы сможете позволить себе стать более компетентной матерью, чем ваша мама? Ведь именно это может произойти, когда у вашего мальчика кончатся проблемы.

— Это иной способ мыслить, — вмешался папа. — Вы должны влезть в чью-то шкуру и посмотреть на ситуацию более объективно.

— А я и хочу, чтобы вы посмотрели на ситуацию более объективно, — сказал терапевт, — и увидели все последствия преодоления вашей проблемы.

— Я могу вынести то, что я хорошая мать, — сказала жена. — Думаю, то, что вы сказали, могло бы стать проблемой, будь я более близка со своей матерью. Но мы не очень близки. Вообще-то, она не любит приезжать к нам и присматривать за детьми из-за этих грязных штанов.

— Тогда это-то и будет последствием, — настаивал терапевт. — Для нее уже не будет поводов не приезжать, и она, вероятно, станет приезжать чаще и видеться с вами чаще, может быть, даже станет вам ближе.

— Но она не должна будет приезжать, — возразила жена.

— Будете ли вы чаще навещать ее?

— Возможно, — согласилась мама. — Обычно мои родители приезжают к нам, а не мы к ним, потому что мы должны собирать кучу вещей и так далее.

— Итак, решение проблемы грозит сближением с мамой. Это станет проблемой?

— Я не против того, чтобы стать с ней ближе, — сказала жена. — По правде говоря, если мы сблизимся, то будем обсуждать скорее ее проблемы, а не мои. Ее это больше интересует.

— О каких проблемах будет говорить ваша мама?

— Да-а, она пьет немного, и у отца с этим проблема.

Жена рассказала немного о своей семье и стало очевидным, что она не стремится к особому сближению со своими родителями. Терапевт еще раз подчеркнул, что, когда ребенок уже не будет извинением, ей, вероятно, придется стать ближе к родителям. По мере того, как терапевт продолжал бесстрастно, но доброжелательно талдычить о последствиях решения проблемы и неспособности родителей представить себя нормальными отцом и матерью, у супругов явно нарастало раздражение, которое они пытались скрыть за вежливостью. Терапевт не только указал, что им придется развлекаться вдвоем вне дома, но и добавил, что дома за ужином им придется найти какую-нибудь другую тему для разговоров, так как сейчас они только и говорят об этом, с момента прихода мужа домой и в течение всего ужина.

— Мне кажется, мы сможем найти о чем поговорить, — возразил папа.

— Да уж, — добавила мама, — какашки в штанах — не единственная тема наших разговоров.

Терапевт напирал на перемены, которые могут произойти в их жизнях, когда проблема окажется позади. Эти перемены могли бы действительно иметь место в случае успешного лечения. Называя возможные последствия, терапевт предупреждал их о том, с чем они могут столкнуться. Он затрагивал различные области их жизни: перемены в маминой жизни — что она будет делать с собой, когда у нее освободится время от бесконечной стирки? О чем она будет думать, когда у нее не будет этой проблемы? Он также затронул отношения между отцом и сыном. Будет ли папа и дальше много заниматься с мальчиком, если тот перестанет пачкать штаны? Но особый акцент был сделан на родителях как супругах. Могут ли они позволить себе быть нормальными родителями, а следовательно, нормальными мужем и женой, проводящими время вместе и наслаждающимися обществом друг друга?

Родители должны были прийти на следующей неделе, но позвонила мама и сказала, что она лучше не придет. Накануне вечером у Тимми был стул в туалете, и она боится «спугнуть» его разговорами об этом у терапевта. Она попросила перенести встречу на следующую неделю. Терапевт согласился, а когда они пришли на следующей неделе, выяснилось, что проблема решена.

— В ту пятницу он впервые сделал это в туалете, — рассказывала мама. — Потом он сделал в субботу и воскресенье. В понедельник у него вообще не было стула. А во вторник он опять сделал это в туалете. Я просто подумала, что раз уж такой успех, то, если не продолжать лечение, это может превратиться в обыденность.

— Правильная мысль, — согласился терапевт.

— С тех пор он ходит в туалет.

— Причем регулярно, — добавил папа.

— Последние два раза, — докладывала мама, — он сам попросился, мы даже не спрашивали его. Спросил, не положим ли мы для него сидение на унитаз. Так было последние два раза.

— Он не пачкал штаны две недели? — переспросил терапевт.

— Ни разу, — подтвердила мама.

— Это замечательно! — поздравил их терапевт.

— 'Как будто ему надо было раз попробовать, что это такое, — засмеялась мама. — Мне уже давно казалось, что сделай он хоть раз, все изменится. Действительно, как только он сделал это в туалете, все встало на свои места.