Терминатор 1965
Шрифт:
Тем более никакие болячки не страшны, организм до последней клетки, до последнего нейрона управляется «Слиянием и Контролем». А это значит, теоретически, – жить можно вечно, пока Земля-матушка вертится. Или пока земляне не изобретут искусственный Разум, который себе подчинит всё и вся и меня в том числе…
Но, хватит о печальном, лет 100–120 есть в запасе. Лишь в самом конце 21 века был утрачен контроль за разумной машинерией, а пока тут с ЭВМ напряжёнка, по большей части счёты в ходу, костяшечки-деревяшечки. Да, а счёты то бухгалтерские я уже использовал. Свёл, так сказать счёты счётами…
Осматривая жилище Витька в деревушке Поветкино, наведался и в комнату дражайшей супруги, оказавшейся Зоей Петровной тридцати лет от роду.
Фотографии на стенах «дамкой комнаты» явно указывали, что отсутствующая дщерь Катерина ни единой чёрточкой на «папу Витю» не походит, зато вылитая копия мордатого чувака, что на школьных фото и застольно-праздничных изображениях рядом с Зоей многократно пропечатан. По иронии судьбы, по информации из «овала» школьного снимка – тёзка. Ага, Виктор Рябоконь.
Судя по габаритам, тот ещё коняга. Рожа как у актёра Кокшёнова, только тот, фактурный дядька, деревенских простоватых мужиков изображая всё-таки на пару порядков интеллигентнее и возвышеннее смотрится наглой хари гражданина Рябоконя.
На «книжке» у Зоиньки «саккумулировано» аж 374 рубля с копейками, для сравнения, у Витеньки Протасова – 23 рубля 14 копеек, негусто.
Что ж, как учили в первой жизни – оценил обстановку, принял решение и вперёд! Потому, более не шхерясь, достал из-под стола пяток яиц, соль придвинул, хлеба корочку отломил и приступил к пиршеству. Вкуснотища!
Ввалившаяся в дом Зоя Петровна настолько изумилась вольготно рассевшемуся супругу, что дар речи потеряла. Однако, секунд пять молча поудивлявшись, подошла и двинула Виктора Сергеевича в ухо. Со всей бабьей дури зарядила, а дури в Зое, видать, прилично. Эх, Витя, тебя ещё тут и мудохают почём зря. За куриное яичко бьют! Конечно же, поважать наглую бабищу, подставлять одну щеку, затем вторую, я не собирался. Да и виды имел после векового воздержания на Зоины прелести, а тут так удобно получилось – сама напросилась на жёсткое обращение, шалава.
Перехватил кулак любезной супруги, аккуратно вывернул её десницу, она и охнуть не успела, оказавшись на полу на коленях, спиной к Виктору. Чёрт к какому Виктору – ко мне! Продолжая удерживать на излом Зоину руку (раза в полтора здоровше чем у меня) ткнул женщину лбом в пол. Молчит, лишь поскуливает, видимо ещё не осознала, что с ней сотворил! (и сотворит!) недотёпистый муженёк.
Разрешите не описывать процесс соития с Зоей Петровной во всех подробностях. Скажу шпик – не посрамил космошахтёров! Начали с догги-стайл, а далее как только Зоеньку не вертел. Кстати она уже через полминуты показала себя во всей красе – ого-го какого темперамента женщина! Ну да ладно, восторжествовав над взбунтовавшейся женой, внаглую закрепил победу – ещё пару яиц выпил и, шлёпнув бабу по заду, устало молвил: «Сооруди пожрать, яичницу пожарь, сала настрогай. Лучку нарви».
– Сейчас-сейчас, – засуетилась Зоя, халат не дозастегнув подорвалась в подполье, зазвенела банками-склянками, кося ошалелыми очами на супруга.
Как всё-таки мало надо женщине для счастья – получить люлей и быть оттраханной законным мужем. Но, похоже, и на эту малость Витёк был не способен, за что и сослали бедолагу в каморку. Да и свежие фотографии Рябоконя наводят на мысль о продолжении связи Зои с отцом Катерины.
– Ты чего так, – робко вопросила жёнушка, наблюдая, как Виктор Сергеевич поглощает яства, коими осчастливленная мадам Протасова уставила стол, – а если бы Катька зашла, хорошо она у бабушки до школы.
– Того, – хмуро
буркнул в ответ, – ходишь тут, жопой водишь.– Ой, Вить, да ладно, можно ж и по-человечески. В кровати.
– Можно, – согласно кивнул, – баню протопи, а я с документами поработаю…
О сколько же наиценнейшей информации опытный разведчик получает от удовлетворённой женщины! Наверное, Штирлицу лучше знать, но не снят ещё сериал о приключениях отважного штандартенфюрера, да и любовные похождения Макса Отто в «Мгновениях» не особо отражены.
Но Зоенька, допустив муженька в постель супружескую, о чём нисколько не пожалела, после «этого самого» настроилась поговорить. Я, не будь дураком, слушал и реплики отпускал, то одобрительные, то негодующие. Сволочей и вредителей в нашем Поветкпно проживает кабы не больше половины, а Марья Власенко – сучка и при фашистах работала. А её завфермой поставили, всё потому что даёт заведующему третьего отделения совхоза «Ленинский» Петру Михайловичу Пришвину. А сам Пришвин, тот ещё старый козёл, намекает приличным замужним женщинам насчёт переспать и такого мужика грамотного как Витя Протасов держит на 70 рублях, не продвигая непьющего счетовода куда повыше…
– Вот, что, Зоя. Я тут покумекал и решил – уезжать отсюда надо, пока не поздно. В город, к людям.
– Куда? В Брянск?
– Сдался этот Брянск. У меня знакомый, вместе на курсах учились, он сейчас в Красноярске, при алюминиевом заводе снабженцем работает. По горячей сетке получает, а сам на заводе и не появляется – четыре склада в подчинении. Зовёт, нужен там надёжный человек.
– Это под Ростовом?
– Дурында, под Ростовом – Краснодар. А Красноярск на Енисее, в Сибири.
– Ой, далеко как. И зима там лютая. Сибирь же.
– Ничего не лютая, четыреста рублей вчистую получка. Квартиру после трёх лет дают, а сразу – комната в семейном общежитии.
– Далеко, Вить. Страшно. А Катька как от бабушки? А мне как? Паспорт пока сделаешь, набегаешься, наунижаешься. Это тебе хорошо к белому билету и паспорт выправили, единственная польза от твоего дяди, а ещё райисполкомом столько лет командовал.
Ого, а Витёк, оказывается, родственник начальнику районного масштаба. Видать ещё и поэтому Зоя пошла за унылого бухгалтера, на перспективу, а не просто, чтоб пузо прикрыть. Первоначально я думал устроить сцену ревности, обвинить шалаву жену в постыдной связи с Рябоконем и свалить из Поветкино, типа в лучших чувствах оскорблённым. Но, как ни крути, исполнительный лист на Екатерину Викторовну за мной носиться будет по всему необъятному Союзу Советских Социалистических Республик как в ненаписанной ещё песне Юры Лозы. А оно надо?
Само собой, нет проблем вообще затеряться на просторах СССР, сымитировать утопление Витеньки Протасова где нить на пляже, чтоб документы в штанах остались, а засим сменить личину. Выхватить в поезде какого дембеля, желательно детдомовского, уконтропупить нефартового беднягу, забрать документы и – комсомольские стройку ждут. А обличье я за пару недель при хорошем питании, любое приму.
Вариантов масса, но начинать карьеру борца с робототехникой, за иной, светлый путь развития цивилизации человеческой, с мелких гадостей не хотелось. Зойка, по сути, – несчастная баба. Муж никчёмный, любовник-одноклассник счастливо женат, трое сыновей и в районе проживает (это всё из её трёпа ночного выяснилось) и редкие перепихоны только раззадоривают тридцатилетнюю секс-бомбу.
– Так не сразу всем скопом переезжать. Вначале я двинусь, обустроюсь.
– Не отпустит тебя Мпхалыч, вот увидишь.
– Пришвин то? Да куда он денется.
– Увидишь.
– Ты с ним шпилилась?
– Витя!
– Муитя! Говори как есть, мне завтра у него расчёт выбивать. Ну, было?
– Ой, Витя, да всего разик и было, ну два, ну не помню сколько. Зажмёт, сволота старая в конторе или на ферму придёт. Сама я не давала. Правда-правда, Витя!
– Бл…, попал в куколды нежданно негаданно…