Терминатор 1965

Есть что-то в Анечке блядски-привлекательно-притягательное, то самое из-за чего «у кобеля вскочит» на самую невзрачную замухрышку. А барышня к тому же хороша собой, умна и шалависта – убойное сочетание. Далеко пойдёт, возможно, даже как госпожа Матвиенко возвысится. Хотя Валентина то по комсомольской линии пёрла аки бульдозер, а Аня переводчица, м-да, тут неувязочка…

Квартира у гостеприимных хозяев трёхкомнатная (дедушка «только» до генерал-майора дослужился) гостю выделили комнату выходящую окном на другую сторону дома, иную, чем спальня хозяев. В ванную не пошёл, заявив, что спать хочу, устал пить с профессионалом Павловым. Хозяйка приняла душ, но к удивлению, провоцировать-домогаться не стала, ушла к супругу. Неужели вся «терминаторская аналитика» никуда не годна? Странно. Ладно, кемарим и думаем, как дальше быть, как реальность менять. То, что некие «тёмные силы» угробили крепкого и на тот момент энергичного Суслова, нисколько не сомневался. Но кто начал «зачистку» в высших эшелонах власти? Если с Цвигуном понятно, чьих рук дело, то кончина Михал Андреича заставляет призадуматься. Гибли же в моей родной реальности министры обороны стран Варшавского Договора один за другим. Американцы их травили, расчищая путь Горби, или своя межклановая борьба тому причиной?

В половине седьмого утра шуршавший на кухне герр Канарейкин ушёл на службу, провернув ключ в замке. То, что не бутылки из-под кефира пошёл сдавать, а на работу, вычислил по звукам забираемого с трельяжа портфеля, загодя там выставленного. А куда мужику переться поутру с портфелем? Подорвался в сортир, отметил, что «зашебуршилась» и хозяйка. Туалет и ванная объединены, ничего, подождёт. Деваха продвинутая, шокинга и обморока при виде мужика в труселях точно не случится.

– Доброе утро, у нас тут очередь образовалась. О какие мышцы! Такие Аполлоны нам в Спорткомитете нужны.

– Ком цу мир, Афродита, – взял бесцеремонно Анечку за волосы, в хвостик забранные, повернул лицом к двери в ванную. Под халатиком ожидаемо ничего не оказалось. Женщина, до предела возбуждённая, тяжело дышала, ждала «вторжения»…

Через пятнадцать минут взвалил обмякшую нимфоманку на плечо и уволок в спальню, продолжить и усугубить разврат на супружеском, так сказать ложе. Хороша, чертовка! Только и просила между оргазмами: «В меня не надо, не надо, не надо-о-о-о, опасные дни-и-и-и-и». Значит не в ней дело, в мужике. Ну, с моей то биохимией нечаянные детишки не появятся. Что ещё приятнее никакая зараза на хрен не «намотается».

– Чего так переживаешь, Анюта? Вон у тебя какой муженёк правильный, за ним как за стеной каменной деток рОстить. Двойню хочешь?!

– Уф, дай отдышаться. Загнал совсем. Сигареты подай, на тумбочке…

Задушевный перекур опосля «этого самого» сближает партнёров, потому, не чинясь, передал подруге-коллеге зажигалку с сигаретами и приобнял, поглаживая правой рукой роскошную задницу развратной переводчицы. Выслушав комплименты мужской харизме и чемпионской выносливости, ответствовал, что эдакую даму хочется «шпиливилить» вместо завтрака, обеда, ужина…

– Про мужа не спрашиваешь…

– А надо?

– Разводиться хочу, Димка хороший, но тюфяк. На работе зажимают, а он слова сказать не может в ответ. Отпуск всегда зимой, зашита диссертации третий раз переносится, надо товарищам дать дорогу им, видите ли, нужнее.

– В какой области то супруг вундеркиндит?

– Авиаинженер.

– А ты, значит, хочешь всего и сразу?

– Да! Не хочу ждать, время то летит, часики тикают. Мне уже 27!

– Хорошо выглядишь, я думал – 28.

– Что? Ах ты!

Ещё полчаса прокувыркались, вовсю экспериментируя. Анне хотелось «пожёстче», что и получила сполна. Темпераментная оказалась «амазонка», не будь киборгом – заездила бы напрочь.

– И как тебе?

– Что?

– Сосу не хуже инопрессы?

– А, да сочинил я, чисто к разговору, чтоб дамы захотели пройти курс обучения, а мужики позавидовали. Ничего особенно во «французской школе» нет, ты лучшая.

– Врёшь!

– Честное комсомольское!

– О, напомнил. Слушай, теперь. Я в ЦК ВЛКСМ после иняза попала, приём зарубежных делегаций, все дела. Когда шефа начали подсиживать, как и всех «шелепинцев», хотела уходить. Но тут на горизонте замаячил Спорткомитет, вроде перспективы замечательные. Только нет понимания, как выстроить работу; тренеры на голову больные люди, безграмотные по большей части. Пишут с двумя-тремя ошибками в предложении. Некоторые в слове по две ошибки допускают. Через полгода Олимпиада, Сергей говорит – уступим американцам, всё, конец карьере.

– Сергей? Спишь с Павловым?

– О! Ревность? Ура! Меня наконец-то ревнуют!

– Ты не ответила, Дездемона.

– Ой, ну иногда. Серёга когда трезвый боится всего, потеет, не встаёт у него часто. А как выпьет – лапает и снова встаёт через раз. Ты – другое дело, мой Аполлон!

– Ладно уж, льстица-лисица. Коль в койку затащила и обсуждать начали дела служебные, рассчитываешь на мою помощь, верно мыслю?

– Игорюша, ты чудо! Соверши, пожалуйста, в Мехико подвиг, как в Гренобле. Песню напиши, молитву прочитай перед стартом. Павлов просил прогноз по медалям у четырёх независимых друг от друга групп. Все утверждают – США нас чуть ли не вдвое уделает.

– Охренеть. Я что, шаман какой с бубном, вызывающий дождь из медалей?

– Не знаю, ты какой-то другой. Свободный, не суетливый, не мямля. Вон Павлова то Серёгой, то Палычем зовёшь, не боишься субординацию нарушить.

– Да кто он мне такой? На Колыму не сошлёт, времена не те. Работы не лишит, по Конституции СССР, это невозможно. Гадить по мелочи, если только будет. Да на кой ему это? Мне на него похер, так и ему на меня также. Позвал в Спорткомитет, потому что верит – удачу приношу спортсменам.

– А ты приносишь, по телевизору передавали. Как споёшь, так победа, как споёшь так победа-а-а-а – довольно замурлыкала Анна, намереваясь ещё раз заэксплуатировать хрен киборгский. Ладно, не жалко…

Пропустив за сексуальными утехами завтрак и обед, решили подкрепиться чем Бог послал. В квартире богато, но «старорежимно», согласно сталинской эпохе обставленной, ещё дедушкой-бабушкой, пожрать – шаром покати. Анна питается на работе, супруг такоже, детей нет. Расфигачил на сковородку последние три яйца, что в здоровенном «Саратове» сиротливо лежали. Вспомнил знойную и самое главное – хозяйственную Антонину. Эх, борщеца бы сейчас!

Пока я кулинария Анна (сразу видно, белоручка, мужика после «шпиливили» даже нет мысли накормить) вводила в курс дел. Да, стервь ещё та моя новая подружка, нимфоманка, интриганка, но никак не хозяюшка. Да и пофиг, пожрать и в ресторане можно, благо денег завались. А послушать будущую коллегу познавательно и интересно, чего там спортивные начальники придумали для сокрушения Америки. Увы, никаких прорывных идей у Сергея Павловича Павлова, судя по информации от его верной конфидентки Анны Сергеевны Майоровой не было. Собрать всех мало-мальски талантливых спортсменов в армейское и динамовское спортобшества, так то и ранее практиковалось, а «подкормка» атлетов химией – дело рискованное, но надо «работать в этом направлении, потому что буржуи так делают». Вот здорово, вот откуда ноги растут допинговых скандалов конца двадцатого и первой четверти 21 века. Это уже потом проверяющие инстанции на спорт высших достижений забили – фармакология победила старика Кубертена с разгромным счётом. Но пока всё только начинается и немчура из ГДР всерьёз «химичит», не раскрывая, однако своих секретов даже «старшему брату»…

– Ничего утешительного шефу твоему подсказать пока не могу. Разве что не страдать хернёй и гигантоманией, не делать упор на игровые виды спорта.

– Почему?

– Ну, смотри сама. В Гренобле лыжник завоевал для сборной три, а кто и четыре медали. Один человек! А толпа в двадцать балбесов-футболистов в лучшем случае одну медаль принесёт в командный зачёт. Понятно, что хоккей, футбол, виды спорта «номер один». Но надо в первую очередь искать таланты в плавании, лёгкой атлетике. Растить их, чтоб по два-три старта выигрывали. В таких уникумов и вкладываться не жалеючи, и к тренерам хорошим сразу направлять. А то у тренеров своя иерархия, понятия и закидоны. Чужого спортсмена запросто могут «перегрузить», чтоб в перспективе слить его, побеждать со своим воспитанником, получая звание заслуженного тренера, льготы и привилегии всяческие.