Тернистый путь

— По-моему, уже не только невеста, — невесело сказал Костя.

— Не твое дело. А я в этом доме имею право ходить куда хочу и в чем хочу!

Костя не стал спорить и ушел в свою комнату. Катя вернулась к— Алеше, вытирая волосы краем полотенца.

— Ты представляешь, — сказала она, — я в коридоре столкнулась с Костей.

— Что же здесь удивительного, мы живем в одном доме, — напомнил ей Алеша.

— Но мне стало неудобно… Он так на меня посмотрел… — стала вспоминать Катя, одеваясь.

— Я думаю, он все правильно понял. Тебе не надо стесняться, — сказал Алеша. — Ничего предосудительного мы не делаем. Ты моя невеста. И член нашей семьи.

— Мне кажется, Костя не хочет этого. Он настроен против меня, — Катя надула губы и насупилась.

— Не переживай, я поговорю с ним, — пообещал Алеша.

Катя подошла к нему, наклонилась и поцеловала.

— Мне так хочется сделать для вас всех что-то приятное… Давай я сейчас оденусь и приготовлю на всех ужин? — предложила она.

— Конечно, это будет здорово. Мама придет с работы и будет рада, что можно отдохнуть, — согласился Алеша.

— Так и сделаю.

Но вместо того чтобы пойти на кухню, Катя снова наклонилась для поцелуя. Кухня подождет.

* * *

В камеру, где сидели Римма и Маша, зашел конвоир и сказал:

— Мария Никитенко. На выход. С вещами. Маша пошла к нарам за вещами, а Римма стала возмущаться:

— Что? Как с вещами? А я? Давайте и меня выводите! Что я тут одна сидеть буду?

Она тоже стала собирать вещи.

— Ваш срок еще не окончился, сядьте на место, — остановил ее конвоир.

— Стоп, а почему ее с вещами? Маша, что, тебя уже на суд?

— Наверное. Давай прощаться.

— Держись, девочка. Я тебя найду. Обязательно! Как только отсюда выйду, сразу найду, — сказала Римма и обняла Машу.

Увидев следователя, Маша сразу спросила:

— Меня… на суд?

Следователь встал из-за стола и откашлялся. Не часто ему приходилось говорить такое.

— Маша, я должен перед вами извиниться. Ситуация с аварией Алексея Самойлова прояснилась, проведено дополнительное расследование. По его результатам все обвинения с вас сняты. Заявитель забрал заявление. Вы свободны, можете идти домой. Еще раз извините, что вас здесь держали.

Маша наконец поняла, что она свободна.

— Я знала, что вы во всем разберетесь! Спасибо вам!

— Вот ваш пропуск. — Следователь еще никогда не чувствовал себя так неловко.

— Скажите, а кто все же виноват в Алешиной аварии? — спросила Маша, забирая пропуск.

— Следствие установило, что произошел несчастный случай.

— Но каким образом? — удивилась Маша.

— Не могу вам сказать, это тайна следствия. Главное — вы не виноваты и можете быть свободны. Удачи вам.

— Й вам того же.

Не успела Маша выйти из дверей милиции, как на нее налетели Зинаида с Сан Санычем.

— Машенька, что случилось? Почему ты здесь? Тебя куда-то перевозят?

— Нет! Бабушка, меня отпустили!

— Отпустили? — Зинаида радостно вздохнула.

— Все обвинения сняты. Они поняли, что я не виновата.

— А кто виноват? Они нашли его? — У бабушки и внучки и вопросы были одинаковые.

— Ничего не знаю. Меня отпустили, и все. Я так домой хочу!

— Идем, детка. Идем, скорее. Маша зябко поежилась.

— Тебе холодно? — заволновалась Зинаида. — Погоди.

Она сняла с себя шаль и накинула Маше на плечи. Домой, домой! Как хорошо, что все так закончилось.

* * *

Ирина и Яков никак не могли найти выход из создавшегося положения. Бриллианты пропали, и где их искать — неизвестно.

— Ну и что будем делать? — прервала Ирина затянувшуюся тишину.

— Откуда я знаю! — буркнул Яков.

— А кто должен знать? Я? — спросила Ирина и сама себе ответила: — Я могу сказать. Надо вытряхивать из Кости или Леши, не знаю уж из кого, наши деньги! Или пусть ищут бриллианты!

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «вытряхивать»? — уточнил Яков.

— А ты не понимаешь? Нож к горлу, пистолет к виску, в подвале их запереть. Мало ли способов? — Перед Яковом Ирина могла не надевать масок и не притворяться сентиментальной.

— Ира! Такого я от тебя не ожидал. Допустим, для меня Костя и Леша — практически чужие люди. Но тебе-то они родные племянники! — возмутился Яков.

— И деньги тоже мне родные! — Голос у Ирины был жесткий. Настолько жесткий, что Яков словно ударился о какую-то стену. Он прижал руку к сердцу, присел на диван и тихо попросил:

— Принеси капли…

Ирина нехотя поднялась и пошла на кухню за лекарством и водой. По дороге она бросила Якову:

— Удивляюсь я тебе, Яша. Племянников жалеешь, а себя и меня тебе не жалко!

Она принесла капли, Яков выпил и прилег на диван. Вскоре Ирина спросила:

— Ну что? Отпустило?

— Ты постоянно доводишь меня своими истериками, — устало вздохнул Яков.

— Я, по-твоему, на пустом месте завелась? Я говорила о деле, о том, что можно сделать, чтобы вернуть деньги. Уж не знаю, кто присвоил наши брюлики, Костя или Леша, но с ними надо разбираться, — настаивала на своем Ирина.

— Если бы они не были твоими родственниками, я, наверное, вел бы себя иначе! — предположил Яков.

— С самого начала нужно было вести себя с ними иначе.

— Я думал, им можно доверять. Ты за них поручилась. А теперь сама же меня обвиняешь.

— Яшенька… Но ты же видишь, я сама вся извелась.

— Если хочешь знать, я тоже постоянно думаю о том, как вернуть наши деньги.

— Я верю. А знаешь, о чем еще я думаю?

— О чем?

— Я мечтаю о том, как мы уедем наконец из этой варварской страны. Купим виллу, будем жить как люди… — Ирина даже зажмурилась, чтобы лучше представить себе эту картину.

— Поверь, мне тоже этого хочется, — поддержал ее Яков.

— И нам будет наплевать на всех. Неужели этой мечте не суждено осуществиться из-за каких-то двух глупых сопляков? Пусть и моих племянников.

— Я обещаю, все это у нас будет! — заверил ее Яков.

— Ты что-то придумал?

— Я припугнул тут одного местного человечка. Он все решит.

— Нет, Яша. Я никому не доверяю в этом проклятом городе. Этот человек тоже может тебя кинуть, — засомневалась Ирина.

— Да с чего ты взяла? — возмутился Яков.