Терновая ведьма. Исгерд
Шрифт:
Увы, внятной беседы не вышло. Сразу за порогом колдунья обнаружила ворох гнилой соломы, в котором, будто в гигантском гнезде, возлежал Северный ветер — бледный и на вид неживой. И самое худшее — окружен он был босоногими утопленницами, приникшими к его бесчувственному телу.
Стаей диковинных птиц они облепили лежанку, длинные пальцы перебирали серебристые волосы, тянули, бесцеремонно гладили. Одна из девиц даже устроилась у верховного на груди, зарывшись носом в вырез его туники. Но места на «постели» хватило не всем, оставшиеся не у дел прелестницы вились у изголовья, сердито шипя. Более удачливые подружки скалились в ответ и плотнее припадали к своей добыче.
От
— А ну прочь, рыбьеглазые, оставьте его в покое!
Щербатая посудина, которой оказался пущенный колдуньей снаряд, засвистела над головами болотных дев и, не причинив им вреда, громыхнулась о стену. Тут же в руках у Изольды очутился обломок копья, но надобности в оружии больше не было: всполошенные ее яростью, тюремщицы Хёльмвинда с визгом ринулись врассыпную.
— Да как вы посмели тронуть его? — рявкнула принцесса, мельком оглядывая неподвижного ветра. — По-вашему, Хёльм — ужин или очередная забава?
Синеватые следы от зубов лучше ответа пестрели на белой коже, пока утопленницы в страхе прятали лица под нечесаными космами.
— Собирались его сожрать? — Копье лязгнуло о камень, и виноватое хныканье сделалась громче.
— Кого? — простонал Северный ветер, с трудом разлепляя веки.
У колдуньи отлегло от сердца, и, позабыв о непутевых прислужницах, она опустилась в гнездо у его ног.
— Тебя, разумеется…
Придерживая гудящую голову, верховный вынырнул из гнилой соломы, озадаченно осмотрел синяки на собственных запястьях. Странно, откуда они? Затем поднял глаза на растрепанную колдунью и наконец вспомнил озеро и проклятых русалок.
— Мы все еще на дне болота? А мне грезились Сеам Хор, звонкая песня вьюг в пустых оконных проемах…
— Может, они ее тебе нашептали, — принцесса кивнула на болотных дев, — пока примерялись к угощению.
Ветер невольно оглянулся. Голодные утопленницы заулыбались маняще, колыхнулись к его постели.
— Стоять на месте! — приструнила Изольда. — Или превращу в слизней!
Несколько пар зеленых глаз спешно потупилось. Но в подлинности раскаяния засомневался бы и Таальвен Валишер, лишенный возможности наблюдать за плутовками воочию.
— Всех вас не мешало бы наказать за неповиновение, — строго проговорила принцесса, — да пользы от этого никакой. Надеюсь, хоть для поисков ветряной башни сгодитесь…
И указала на маленькое зарешеченное окошко.
— Принесите мне горловину спрятанного там рога, и я, так и быть, прощу ваши проступки…
Присмиревшие подводницы дружно проследили за ее жестом и остались подпирать стену как ни в чем не бывато. На их несмышленых лицах читался лишь испуг и одновременно нескрываемая досада от того, что не удаюсь испробовать свежего мяса прежде, чем терновая пришелица ворвалась в их логово.
— Не слишком они торопятся тебя уважить, — посетовал Хёльмвинд. — Может, подхлестнуть их сливовой лозой?
— Чтобы окончательно разогнать по углам? — Принцесса устало коснулась гладкого лба. — Где я потом возьму новых помощниц?
И повторила с нажимом, обращаясь к утопленницам:
— Ступайте в болото и отыщите ветряную цитадель!
Гладкий перстень на ее руке блеснул призывно, и внезапно Давен Сверр, таившийся в тени, злорадно захихикал.
— Так вот чего на самом деле хочет тьер-на-вьёр — добраться до затопленной крепости, заручившись поддержкой этих тупиц… Ой, держите меня тритоны…
Плечи, закутанные ветхим тряпьем, затряслись, сиплое дыхание толчками полетело
из его гортани.— Преклоняюсь перед твоей самонадеянностью, ведьма, но утопленницы здесь не помогут. Если бы ты хоть месяц пожила в болоте, знала бы: они не плавают дальше окрестных глубин, дни напролет карауля у поверхности, и вряд ли видели хоть треть моего царства… — Куда полезнее разослать по омутам вьюнов и угрей, расспросить местных кикимор, только вряд ли эти твари послушаются самозванку… — Сцепив костлявые пальцы в замок, он ухмыльнулся триумфально. — Пусть услужливость зеленоволосых подводниц не вводит тебя в заблуждение. Когда-то они были людьми, человеческие чувства еще тлеют в их застывших сердцах. Но попробуй покомандовать настоящими моими армиями, наводнившими норы, непроходимые водорослевые чащи, и узнаешь, чего стоит терновое колдовство в трясине!
— Неужто не существует способа извести этого скользкого выскочку? — вмешался в разговор Северный ветер. В высоком нескладном оборванце он без труда признал своего бывшего мучителя и не испытывал ни малейшего желания с ним любезничать. — Я бы затолкал кляп в его лживую пасть или сунул в погреб, если не умолкнет.
— Вот, значит, как терновая колдунья платит по счетам? — Болотник оскорбленно схватился за сердце. — Что ж, вяжите меня, раз приспичило, сажайте в темницу… Никто все равно не станет вам помогать. Придется топать в подводные дали самостоятельно. Надеюсь, времени у вас в избытке…
Догадываясь, что страстный монолог не иссяк, принцесса призвала на помощь все свое терпение, теша Давена Сверра пристальным вниманием.
— Но кабы тьер-на-вьёр была мудра, — подстегиваемый успехом, паясничал он, — то не тратила бы недели и месяцы на пешие прогулки в тине. А попросила бы помощи у истинного правителя топей — болотного короля.
— Я и есть болотный король, — изрекла Изольда без высокомерия, — пока ношу на пальце этот перстень.
— Ведьма, а наивна, как дитя… — От напускного умиления рот Давена Сверра разинулся в мелкозубой звериной улыбке. — Но вынужден тебя разочаровать: мое кольцо хоть и дает определенную силу, не делает носителя повелителем пучин. Убедись в этом сама, если не веришь, — заставь моих подданных подчиняться!
Изольда бессильно помяла тонкие кисти рук. Вера в собственное могущество, обретенная не так давно, стремительно истончалась. Но все же рядом стоял Таальвен Валишер, а Хёльмвинд заслонял от бед по другую сторону. Это вселило спокойствие в дрогнувший было голос.
— Даже желай я тебя использовать, — нарочно поддалась ходу его мыслей принцесса, — терновые чары необратимы… Что толку судить о власти, данной болотному королю, если я не могу вернуть тебе прежний лик?
— В том-то и суть, что можешь… — В мгновение ока Давен Сверр сделался предельно серьезным, кожа на выпирающих скулах натянулась. — Подумай хорошенько, мы ведь толкуем о твоем собственном проклятии, тьер-на-вьёр.
На что он намекает? Растерянно теребя обручальные перстни, Изольда уткнулась взглядом в гурьбу утопленниц, скучавших в отдалении, и про себя повторила слова, некогда сотканные из магии и ее жажды расквитаться:
«Никогда тебе не сбросить оковы моего колдовства… Разве что объявится сумасшедшая утопленница, обязанная тебе своей преждевременной кончиной, которая по доброй воле согласится стать твоей женой. Найдешь такую, и снова обретешь прежний вид!»
Не в этих же строках бывший король ищет спасение? Ведь нет ни одной обитательницы болотного чертога, сохранившей ясность ума и при этом безумной настолько, чтобы пожелать…