Терновая ведьма. Исгерд

Но как помочь несчастным драконам? Изольда откинула за спину мокрые пряди волос, закусила губу. Вряд ли тьер-на-вьёр согласится объяснить, что к чему. Да и не стоит ей появляться, пока она бродит без защитного амулета да без малейшей догадки, как одолеть ведьму. Нет, нужно придумать что-то самой.

Качнув в ржавой уключине обмякшим веслом, Изольда поглядела за горизонт. Мало-помалу тот багрился закатом, напоминая о страшном зареве, которое она наблюдала в воспоминаниях драконьего князя… Раз крылатым змеям не страшен ныл пожарища, что за сила способна разрушить их крепкие тела?

Мысли рассеянно разбредались. Казалось, через минуту Изольда услышит, как неестественно громко дышит вдалеке Таальвен Валишер. Чтобы не тратить время понапрасну, она в последний раз поклонилась стражу реки и промолвила:

— Послушай меня, драконий князь. В моем теле действительно поселилась терновая магия, но я не умею управлять ею. И не могу по мановению пальца выполнить то, о чем ты просишь.

Давным-давно сведенные предсмертной судорогой мускулы на зеленом лице не дрогнули, только когтистые пальцы глубже впились в дерево, оставляя глубокие выемки.

— Но клянусь тебе, — Изольда прижала к сердцу скрещенные руки, — я сделаю все, чтобы освободить из посмертного рабства тебя и твоих подопечных. Обещаю, ни один дракон не останется гнить на дне, когда я отсюда уйду. Просто дай мне подумать, посоветоваться со своими спутниками. Возможно, вместе мы разгадаем, как помочь стражникам Дахана-Пламен.

Утонувший века назад дракон окинул стеклянным взглядом двоих мужчин, окаменевших на дальнем берегу. Одежда их была измазана сажей и пеплом, глаза запальчиво горели.

— Пропусти нас на остров… Мы должны добыть горловину ветряного рога для Вей Эрны. Если вещица здесь, мы быстро управимся и к утру постараемся придумать, как с вами быть.

— Нам уж-же лгали такие, как ты. — Раздвоенный кончик драконьего языка скользнул по заостренным клыкам.

— Знаю. — Принцесса отважно всмотрелась в тонкие провалы острых змеиных зрачков. — Но я не обману. А если слукавлю, ты дождешься, пока на острове у нас закончится запас провизии и мне придется забраться в утлый челнок, а затем…

Она понизила голос до хриплого шепота:

— Сделаешь все, что захочешь.

— Хорош-шо, — кивнул драконий князь, на миг перехватывая жесткий голубой взгляд.

И тут же ушел под воду, оставив на поверхности цепочку ширящихся кругов. Но тело стража Огненной реки исчезло в пучинах ненадолго. Доплыв до прибрежной отмели, на которой съежились десятки его мертвых соплеменников, вынужденных охранять переправу, он зашипел, зарычал грозно:

— Х-с-с! Шас-с…

Невольно Лютинг дернулся, впечатал пальцы в рукоять, которая и так намертво приросла к ладони.

Но вместо того чтобы напасть, странные существа на берегу зашевелились и ползком попятились в реку. Поначалу в мутной воде скрывались их жилистые плечи и узкие туловища. Затем и головы исчезли в пыльной глубине, издав напоследок змеиное шипение.

Следующей неожиданностью стало то, что непослушная лодочка Изольды сама по себе двинулась в сторону ее спутников. При этом принцессе даже за веретено не пришлось браться: крутые бока ялика скользили по волнам ладно и скоро, разбрызгивая пену. Веки колдуньи были опущены, и только бледное лицо выдавало подлинное смятение.

Когда нос шлюпки ткнулся в черный от копоти песок, терновая колдунья скомандовала, устраиваясь на самом краю кормы, чтобы Хёльмвинд и Лютинг поместились в тесное суденышко:

— Садитесь.

Северный ветер был готов удушить Изольду собственными руками, хотя и понимал: она ведет себя подобным образом неспроста. Но пока дождешься объяснений, неразумное сердце выскочит из груди, так что лучше дать волю разбушевавшимся чувствам.

Спрятав меч в ножны, Таальвен пропустил верховного вперед и уселся на носу лодки, на всякий случай прикидывая, как удобнее обороняться, если подводные твари нападут снова. Делал он это по привычке — для самоуспокоения, ведь прекрасно понимал: на воде от прытких, не знающих боли тел не будет спасения. Да и принцесса не выказывала боязни, значит, жизни их в относительной безопасности.

Лютинг не злился на нее за молчание — не было нужды. Каждая эмоция Изольды проносилась перед глазами яркой вспышкой. Волнение за них с ветром, озноб от пережитого и тоска по загубленным жизням — такая гнетущая, что солью жжет глаза.

С макушкой ныряя в синеву ее печальных блестящих очей, Таальвен постепенно забывал о клинке и горячечном запале, что пылал совсем недавно под его кожей. Неровное дыхание успокаивалось.

А ялик тем временем неведомо как одолел большую часть пути. С поверхности его плавный ход грезился настоящим чудом, но троица в лодке хорошо знала: под речной гладью ее тянут и толкают не знающие устали драконьи руки.

Когда полоска противоположного берега разостлалась под килем черным ковром, Изольда медленно встала. Ноги ее плохо слушались, пришлось опереться на весло, чтобы не упасть. Она выбиралась из лодки последней, и Северный ветер, уже минуту топтавший золу, нетерпеливо обернулся.

— Объяснишь, наконец, Эйалэ тебя унеси, что стряслось на этой проклятой богами реке?! Если вы двое так и продолжите молчать, клянусь, я за себя не отвечаю!

Одолев вздыбившийся нос челнока, Изольда, покачиваясь, ступила на песок, сделала несколько нетвердых шагов к верховному и судорожно ухватилась за край его туники.

— Ох, Хёльмвинд, Хёльмвинд…

Она хотела сказать что-то еще, но слезы, горячие, безудержные, ручьями полились по лицу.

Верховный стоял как громом пораженный. Подобного отчаяния он не ожидал.

Не разбирая, кто из двоих защитников сейчас перед ней, Изольда уткнулась ветру в грудь и начала оседать на землю, в одночасье лишившись сил.

— Да что ж за напасть?! — рявкнул в сердцах северный владыка, подхватывая ее.

Но в скорбных рыданиях было не разобрать слов. С каждым всхлипом вспоминая, как трещали под натиском пучины драконьи ребра, принцесса плакала, и не было конца ее непоправимому горю. Только когда глаза колдуньи стали прозрачно-аквамариновыми, а в горле не осталось ни единого стона, худенькие плечи перестали подрагивать.

Хёльмвинд отстранил ее, вверяя заботам стоящего рядом Мак Тира и поглядел на свою одежду. Она была мокрой, словно сам ветер выкупался в соленой реке из девичьих слез.

ГЛАВА 12 ЧАРЫ ДЛЯ ЖДУЩИХ ПОКОЯ

Нарыдавшись вволю, Изольда наконец смогла отогнать тень чужого прошлого, наводнившего разум мучительными картинами. Голова прояснилась, сердце перестало терзаться событиями, что произошли с кем-то другим много лет назад. Но решительность освободить несчастных пленников осталась.