Терновый Оплот

Вскочив на ноги, Бронвин подошла к маленькому окну, которое выходило на улицу.

— Обещание дано, обещание выполнено. Такова моя репутация — самое ценное, чем я обладаю И это первый раз, когда я не оправдала её. Ты не просто сорвал сделку. Теперь ты понимаешь?

Молчание растянулось на долгий, напряженный момент.

— Ожерелье обладает огромной магической силой и должно быть должным образом защищено, — сказал Хелбен.

Бронвин изо всех сил пыталась сдержаться. Архимаг не слышал её слов? Или такие мелочи ничего не значили? В конце концов — какое дело дракону до мыши?

— Я храню его в своем сейфе, — сказала она жестко. — Данила может рассказать вам, какие магические стражи там установлены.

Друг встал и положил руку ей на плечо.

— Какая цена была обещана за ожерелье? Я прослежу, чтобы Малхор получил полную компенсацию. И хотя это не сможет полностью удовлетворить его, твоя честь в чужих и собственных глазах будет восстановлена. Мы должны тебе по крайней мере это.

— И даже больше.

Девушка наклонила голову, чтобы взглянуть на друга. Легко было перестать скрывать раздражение.

— Вам придется извинить меня, но я предпочла бы собраться в другое время.

Слабая улыбка коснулась уголков губ барда.

— Лорд Арансан, мне кажется, нас выгоняют.

Бронвин взглянула на архимага.

— Я не имела в виду…

— Разумеется, имела, — пропел Дэн. — И не стоит оправдываться. Отдохни. День… Сделка вышла ответственной.

Прежде, чем она успела ответить, двое мужчин повернулись и покинули комнату, воспользовавшись задней лестницей. Бронвин сидела, глядя им вслед. Все мысли о сне исчезли.

* * * * *

Когда Арфисты оказались внизу лестницы, Хелбен начал меняться. Его широкоплечая фигура похудела и удлинилась, становясь телом гибкого молодого человека, а черный цвет одежды сменился цветами леса — коричневым и зеленым. Из волос и бороды пропали серебряные пряди, а лицо обрело слабые эльфийские черты. Данила столько раз видел подобное, что даже не обратил внимания. Архимаг редко ходил по городу, нося собственное лицо. Никто не произнес ни слова, пока они не добрались до переулка за Любопытным Прошлым.

— О чем ты думал, принеся ожерелье в магазин Бронвин? Теперь она знает, что Арфисты следят за ней.

— Мы приняли этот риск, когда отправили людей в зал торжеств, — прямо сказал Данила.

Словно в знак протеста, из-за ящика выскользнула дворовая кошка. Без сомнения, их появление испортило долгое и терпеливое выслеживание какой-нибудь добычи. Может быть — крысы. Данила этих тварей не любил, а потому прибавил шагу.

— Бронвин не дура. Разумеется, она понимает, что слишком легко отделалась и подозревает, что головорезов Малхора кто-то задержал.

Хелбен зашагал шире, подстраиваясь под шаг Данилы.

— А теперь, благодаря твоей промашке, она об этом не просто догадывается. Учитывая участие Малхора, ситуация стала деликатной.

— Просвети же меня.

Они вышли на улицу Селдут, которая в этот час кишела завсегдатаями таверн, а также наемными охранниками и потенциальными нанимателями, которые собирались во Дворе Шута, расположенном по соседству. Освещение здесь было слабее — знак уважения к пропитанным элем мозгам и жажде расслабленного настроения. Хелбен быстро огляделся, чтобы убедиться — никто не проявляет внимания к их разговору, а потом двинулся обратно на запад, к Улице Шелков. Дэн заметил, что даже архимаг инстинктивно ищет безопасности хорошо освещенной улицы.

— Ты знаешь Бронвин лет семь. Я искал её больше двадцати. Она — дочь великого паладина, Хронульфа из Тира. Потомка Самулара Карадуна, паладина, основавшего орден, известный как рыцари Самулара. Судя по твоему лицу, тебе знакомы эти имена.

— Я учил историю, — сказал Данила, ловко избегая пьяного прохожего. — Молю, продолжай.

— Тогда ты знаешь, что семья Хронульфа считалась уничтоженной в результате набега на деревню двадцать лет назад. Хронульф считал, что его дети убиты, но я сомневался в этом и продолжил поиски, пока не подтвердил подозрения. Один из его детей, теперь взрослый мужчина, для меня недосягаем. Но я могу и должен влиять на Бронвин. Она не знает о своем наследии и есть множество причин надеется, что никогда о нем не узнает.

Резко остановившись, Данила схватил архимага за руку.

— Должен ли я считать, — сказал он низким и злым голосом, — что в течение семи лет ты знал о живых детях Хронульфа, но ничего не сказал ему?

— Не суди о том, чего не понимаешь, — предупредил Хелбен. — Тебе бы лучше заняться этим делом. Мы должны понять, кто узнал, если узнал, секрет Бронвин. В том числе, известно ли об этом самой Бронвин. И именно этим ты и займешься.

Хелбен зашагал вперед, оставив Данилу стоять с открытым ртом и мыслями, переполненными подозрениями. Будучи преисполненным решимостью добиться правды, юноша бросился за архимагом, чтобы поравняться с ним.

— Семь лет назад ты послал меня к Амну, чтобы нанять агента, женщину, которой не было еще и двадцати. Мы с Бронвин подружились.

— Все так.

— В характеристике и рекомендациях потенциального Арфиста есть множество вещей, в том числе, я должен был отметить наличие у человека опознавательных знаков, — голос Данилы был глухим от нарастающего гнева. — И я сообщил о родинке Бронвин. Это ведь был важный знак, не так ли? Знак, который подтверждал, что она — дочь Хронульфа.

— Да. И что с того?

Данила выдохнул. Воздух со свистом вырвался сквозь его стиснутые зубы.

— Ты послал меня к Амну, чтобы я увидел и сообщил об этом.

— Ты был молодым и тебя ничто не сдерживало. Было разумно предположить, что природа возьмет свое, — сказал Хелбен. — А ты, могу заметить, предсказуем в этом вопросе.

Бард прошипел низкое яростное проклятие.

— Я не способен принять такое. Даже от тебя. Разве у меня нет жизни за пределами Арфистов? А ты! Вот так манипулировать теми, кто доверяет тебе… такого просто не может быть.

— Уймись. Это было давно. Никому не причинили вреда. Вы остаетесь друзьями.

— Друзья, как же! — прошептал бард. — Каким же другом сочтет меня Бронвин, узнав, что я предал её подобным образом? Поверит ли, что я ничего не знал и действовал без злого умысла? Поверит ли, что я не принимал участие в сокрытии от неё информации о прошлом и семье?

— Говори тише, — Хелбен взглянул на пару заинтересовавшихся прохожих и потянул Данилу в переулок. — Все это поросло травой и не имеет ни малейшего значения. Забудь. Это был не первый случай, когда ты использовал обаяние и умение убеждать, чтобы вызнать секреты дамы. И я сомневаюсь, что ты на этом остановишься.