Терновый венок надежды

Стремительно подалась я назад, упираясь в, идущего позади (так же ничего не подозревающего) Шона. Инстинктивно хватаюсь за разодранный в ошметки живот, тщетно пытаясь удержать десятки бешенных, голодных ручейков крови и месива собственных внутренностей. Застонала, завыла я и грохнулась на пол. Растерянный взгляд Крега обрушился на меня, а затем вперед, и, перескакивая уже через мое тело, не сдерживаясь в нечеловечности, моментально кидается на ублюдка. Резкий, неестественный поворот головы - и только хрустнула шея. Глухой стук от падении трупа.

Дикий, отчаянный женский визг где-то внутри здания пытается вклиниться в мой разум, заменяя мои собственные болезненные ощущения новыми, ненужными.

– Ты как?
– живо присел рядом со мной Белобрысый. Тут же снял с себя курку и силой придавил к животу, втискивая под мою хватку ладоней. Держи! ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ?
– резко обернулся к кассиру.

– Вы-вызываю скорую, - растеряно прошептал молодой человек.

– Не смей! Не нужна нам, - растерянный, полный боли, взгляд на меня, - ... она.

(мгновение на размышления, вновь взор то на меня, то на юношу; осенило) - А копы уже едут, да?

– Д-да, - едва слышно, неуверенно прошептал тот.

– Ясно, - гневно чиркнул зубами Шон.

– Й-я могу чем-то помочь?
– попытка кассира взглянуть на меня через прилавок.

Быстро встал на ноги, выровнялся Крег рядом с тем.

– Бутылку водки и воды.

Швырнул купюру на прилавок. Выхватил товар (что молодой паренек протягивал неуверенными, дрожащими руками).

– Вот...

Взгромоздил полученное мне на живот - и мигом подхватил всю меня себе на руки.

Стремительные шаги Крега на улицу.

Скривилась, взвыла я от боли из-за движения.

– Терпи, зайка. Терпи. Я помогу тебе.

– Почему оно само... ?
– не хватает сил договорить, как вновь адская боль заслонила разум.

Открыл дверь, быстро бросил бутылки на сидение (скатились те, упали на пол) - а там и меня аккуратно уложил поверх, головой на сумку. Протиснулся, подхватил что-то снизу, звук поворачивания крышки - и протянул мне бутылку.

– Пей!

Глоток воды, но как только горькая, вонючая жидкость коснулась меня, мерзко скривилась, попытка отстраниться, сплюнула.

– Пей! Само не выйдет и затянется! Слишком много осколков. Придется вынимать!

Резкая боль - и я сдалась. Быстрые, вынужденные глотки водки.

Закрутил пробку и бросил на пол. Закрыл дверь - и мигом дернулся за руль.

Педаль газа до упора, отчего тотчас завизжали шины.

В голове начало мутнеть, едва сдерживала сознание при себе, но все еще следила за происходящим.

Вышел наружу.

– Ты куда?!
– отчаянное мое, но в ответ лишь тишина. И появляться пока не спешил.

Тягучие, болезненные минуты ожидания и обреченности, и наконец-то дрогнула впереди дверь. Вновь куда-то мчим. За город. В темень.

Погасли фары. Включился в салоне свет.

Рыкнула у моих ног дверь - забрался рядом, протискиваясь между сидений.

– Надо снять одежду.

Аккуратно поднял вверх, отделяя ткань от плоти, разодрал свитер и футболку напополам, от горла до низу, и, раздвинув образовавшиеся половины в стороны, оголил рану.

В руках показался шприц. Набрал белой жидкости - и тут же уколол мне в руку.

– Это - обезболивающее. Сейчас будет легче.

Пытаюсь следить за его движениями, дабы вовсе не впасть в беспамятство.

Достал нож. Протер (видимо, по привычке, как надобно то с людьми) его и свои руки водкой. Глубокий вдох - и принялся полосовать кожу, отчего еще сильнее завизжала я и с глаз повторно брызнули слезы.

– Терпи, родная, терпи! Сейчас подействует наркотик - и боль попустит.

Пытаюсь закусить чехол от сидения. Дико ору, махаю, впиваюсь в кресла руками, но мешать "доктору" не решаюсь. Почему-то агония свой эйфорический приход излишне рано завершила... И я все чувствовала как никогда, четко и ясно.

Но вдруг цокнул первый "осколок", ошеломляюще, повелительно унеся меня в далекие ... сороковые. Тихо внезапно стало на душе, и в теле, тихо и легко. Безболезненно...

***

Пришла в себя, отпуская бредовость мыслей, лишь когда уже мчали на всех порах по хайвэю.

В горле пересохло...

Тяжело сглотнула. Взглядом отыскала бутылку воды. Потянулась. От внезапной боли скривилась. Терпимо.

Еще усилие - и зашипела газировка, предательски нарушая какую-никакую, но тишину. Глоток воды.

– Очнулась?

Криво улыбнулась я. Попытка сесть ровно. Опять морщусь.

И вдруг заметила, что на мне одет его свитер. Невольно краснею от мысли, что сему "доктору" довелось меня видеть в одном нижнем белье...

– Ты как?

Дернулась от неожиданности, перевела взгляд на водителя.

– Почему еще болит?

Быстрый, короткий взор того через плечо на меня.

– Надави силой рукой на живот. Если нет сильной, острой боли - значит фантомное.

Подчиняюсь.

– Нет, просто ноет. Прилично так, но ноет.

– Ничего страшного тогда. Бывает. Неприятно, но ничего с этим не поделаешь. Не из дроби, конечно, но все же тоже изрядно решетили меня в свое время. Так что знаю, о чем речь. Не переживай. Пройдет.

– А наркотик. Он же уже не действует?

Рассмеялся.

– Ну, извини. Я же не знал, что тебе хотелось больше, - едкая ухмылка.
– Вколол по минимальной дозе.

Пристыжено прячу взгляд на мгновение, улыбаюсь.

– Нет, спасибо.

– Если совсем худо - хлебни водки. Станет легче и веселее.

– Да куда еще веселее?
– обижено хмурюсь.

– Черт!

От его крика прям подкинуло на месте. Взгляд вперед. Блокпост.

Копы осматривают тачки.

Ищут же двоих, верно?

– Так, главное не нервничать и вести себя непринужденно.

Остановка. Улыбка. Подает документы через окно.

– Господин полицейский, только можно побыстрее? А то я опаздываю на встречу.

Замялся коп, взгляд через стекло на заднее сидение.

Тяжело сглотнул Шон, но завидев реакцию мужчины (равнодушие, живо и сам обернулся назад: сидение было пусто).