Терпи, неудачница!
Шрифт:
И мы замерли, в темноте, в лесу, в нескольких километрах от пожара, на голой земле, глядя в глаза друг другу. А потом я приподнял ее немного, скользя в тесноте дрожащего, белоснежного в свете луны, тела. Сжал зубы, чтобы не стонать от неимоверно ярких ощущений. И все равно стонал и даже рычал, как какое-нибудь животное. И толкался, толкался вверх, навстречу ее судорожным движениям, чувствуя, как она трется о мой лобок, оставляя влажный след и целуя до одури, проглатывая ее ответные стоны.
И когда она откинулась в моих руках, запрокинула назад голову, бешено сокращаясь на мне, я успел только удержать, только войти еще глубже, яростно и даже грубо, на пределе
15.
О, Боже... и нет никаких других слов... так бывает? Тело, непослушное, вялое, обмякло распластавшись по Сашиной груди. И бальзамом на женскую душу вылилось ощущение нежных рук на спине - поглаживающих, ласкающих. И теплые мягкие губы, целующие шею, щеку. И он все еще во мне. Каждой клеточкой своего тела я ощущаю его невероятную твердость, хотя уверена, что он кончил. И против воли, но не против желания, я начинаю ерзать на нем, и он резко втягивает воздух сквозь сжатые зубы, удерживает за ягодицы и шепчет:
– Женечка, милая, остановись... Ты не думай, я очень хочу, очень. Но нам идти нужно.
Взяла в ладони его красивое лицо, поцеловала в губы, и опираясь на плечи, осторожно привстала, с бесстыжим сожалением выпуская из себя все еще каменную плоть:
– Спасибо, Саша, спасибо тебе большое...
Он засмеялся, легко вставая и нашаривая мою одежду на земле, пока я пыталась справиться с дрожью в ногах. И, как ребенка, начал одевать, попутно целуя голые плечи.
– Дурочка ты... мне-то за что спасибо? Ты ругать меня должна. Я виноват, не смог вовремя выйти, но это было просто выше моих сил. И запомни, если вдруг что, ну, я имею в виду, если вдруг ребенок... я должен знать.
Он матерился, собирая по земле наши вещи, а я стояла ошарашенная - я даже не подумала об этом! Вот это будет новость в школе - Плащевская с отдыха привезла пузо! Но внутренний монстр, на время уснувший, прошептал в моем мозгу: "Ага, ты еще доберись до дома!" Е-мое, я забыла про пожар! Ладно, пока не думать об этом - нечего паниковать!
– Хм, и что тогда, женишься на старушке?
Он нашел фонарики, включил один, а второй засунул в карман. Взял меня за безвольно висящую вдоль тела руку, и потянул за собой:
– Ты - классная старушка! Страстная, нежная, красивая! Язык бы не был таким ядовитым, и цены бы тебе не было!
Но все-таки не ответил... А ты чего ждала? Признаний в любви и обещаний по гроб жизни быть вместе? А ведь хорохорилась - "ни за что подстилкой походной не стану"! И стала... На смену эйфории пришел стыд, сожаление и слезы. Но он, поглощенный своими мыслями, конечно же, ничего не замечал.
– Женя, ты плавать умеешь?
– Умею. А подруга твоя?
Мамочки, там же еще Марусенция! Она же никогда мне не простит... Как я могла! Я сама на него накинулась! Как мартовская кошка, как проститутка какая-нибудь! Что он там спрашивал?
– Что?
– Слушай, нам сейчас некогда поговорить, - он сжал крепче мою руку.
– Но потом, когда выйдем в безопасное место, мы обязательно все обсудим, хорошо? И не думай, пожалуйста, о том, что произошло. Я прямо вижу, как в твоей голове крутятся всякие гадкие мысли на мой счет.
– Да, ладно! Ты-то тут при чем? Я сама тебя изнасиловала!
Если раньше он посмеивался, то теперь хохотал.
– Да, Плащевская, с тобой не соскучишься! Я сейчас должен сосредоточиться и обдумывать, как объяснить остальным ситуацию и куда вас вести ночью, а ты меня с мыслей сбиваешь! Изнасиловала она! Много тебе мужиков насиловать приходилось?
Если бы я не захотел, тебе бы еще потрудиться пришлось, чтобы мой член в боевую готовность привести!– Окей, как говорит мой Варвар, давай просто опустим эту тему.
– Варвар? Это кто?
– мужская ладонь на моей руке сжалась, а пальцы внезапно перестали поглаживать кожу.
– Твой мужчина?
Мне кажется, или в его голосе звучали собственнические нотки? О-о, это прямо вызывало восторг! Я не могла не закрепить результат (дурной мерзкий язык!).
– Ну да, мужик - Варвар, я - змея с ядовитым языком, кот - мохнатый уродец, а тараканы живут в голове.
– Так Варвар есть или нет?
– Варвар есть. Но это - моя дочь по имени Варька...
Впереди между деревьями виднелся огонек костра, звучала музыка и по деревьям метались тени. Они там танцуют что ли? Ещё не знают...
Саша решительно шагнул на полянку, втягивая и меня за собой. Нам обрадовались, правда, далеко не все. Насупленная Маруся сидела у костра. Рядом с ней крутился Димка. Китайцев нигде видно не было, как, впрочем, и Юльки со Степкой. А вот Екатерина Андреевна с Иваном Петровичем кружились в танце под тихую мелодию, доносящуюся непонятно откуда. Именно они радостно бросились к нам.
– Женя, Саша, мы тут для вас ужин оставили. Правда, он, наверное, совсем остыл!
– Екатерине Андреевне явно не терпелось спросить, где мы были так долго, но она, скорее всего, подозревала (и попала в точку!), что мы не кузнечиков собирали в траве. К счастью, мы с ней были не настолько близки, чтобы говорить на подобные темы.
Зато Маруська, на которую я, кстати, не могла поднять глаза, была моей подругой уже много лет и, конечно же, считала, что имеет право осуждать меня. Она подскочила ко мне, на ходу повторяя: "Как ты могла!" И по разъяренному лицу я поняла, что Марусенция близка к тому, чтобы отвесить мне пощечину. Конечно, я бы не позволила. Но неожиданно между мной и длинноволосой фурией выросла плечистая фигура. И впервые за много-много лет мужчина заслонил меня от опасности (пусть и смешной!). Саша сказал ровным голосом:
– Мария, спокойно! У нас сейчас есть более серьезные причины для беспокойства. Мы с Евгенией искали место, где бы была связь. И нашли в километре отсюда на холме. Давайте позовем остальных, и тогда я расскажу, с какой проблемой мы с вами столкнулись!
Китайцы, как оказалось, отправились спать. А вот Юлия и Степан по рассказам Ивана Петровича и Екатерины Матвеевны ушли за пределы лагеря. Их позвали, поорали на весь лагерь, но ответа не последовало.
16.
Хорошо хоть именно я на них наткнулся! Совсем неподалеку от полянки, на которой был разбит лагерь, Степан и Юлия занимались сексом. Возможно, в другой раз, не в этом походе, я обязательно подумал бы о том, что они знакомы всего два дня и тому подобную ерунду. Но сам ведь ничем не лучше их! Постоял несколько секунд за деревом, подумал и вернулся в лагерь. А что, еще есть у них время... закончить, так сказать, начатое. Ведь нам еще палатки собрать нужно.
Объяснил всем, что случилось, внимательно следя за реакцией. Китайцы были в ужасе, видимо, наслышаны о лесных пожарах. Екатерина Андреевна закрыла лицо руками и, по всей видимости, готовилась впасть в истерику. Мария стояла столбом посреди поляны с выражением полнейшего непонимания на лице. Сейчас нужно дать им всем определенные задания - когда работают руки, голова отдыхает.
– Так, быстро собираем вещи, палатки, продукты и уходим отсюда!
Они загалдели в унисон.