Тьерри

Доктор Эбиус Акмали, курирующий сектор В, был гуманитарием. Психолог на практике, историк в душе, по его словам, он идеально подходил для "скачка во времени". Достаточно высокий и хорошо сложенный, благодаря спортивному блоку и генетической корректировке, он обладал чрезвычайно гибким умом и цепким глазом. При первой же встрече, я поняла, что он что-то заметил и сама дала понять, что вижу дальше приветливой улыбки. Доктор пообещал, что расскажет все, если я, вместе с ним, буду участвовать в эксперименте, назначенном на ближайшее время. Мол, все равно он исчезнет, а его место займет другой специалист.

Сектор В состоял из длинных коридоров, соединяющих сеть звуконепроницаемых боксов. Прогнав меня через пару тестов, Эбиус Акмали заверил остальных, что в большем я не нуждалась. Мы оформили брак и в силу вступила семейная программа. Изучая документы, я не могла не поразиться ухищренности и жестокости человеческого ума. Люди нашли планету, далеко-далеко, но та была уже заселена и они не знали насколько разовьются технологии коренных жителей, когда наши корабли выйдут в систему их планеты.

– Вероятность проскочить 7% и нет гарантий, что это будут цельные тела, - сказал Эбиус, - Наша задача - заселить или разбавить население планеты до того, как они обзаведутся серьезным оружием и сами выйдут в космос. В идеале - оттянуть их в развитии настолько, насколько это возможно. Сигнал с той стороны подавался лишь однажды. Женщина майор из одиннадцатой группы. Она так и не указала, в какой временной отрезок попала, хотя сделала очень много заметок относительно языка. При ней люди занимались собирательством и поклонялись женщинам.

– "Люди"?

– Гуманоиды. Очень похожие на нас.

– И сколько групп вы с тех пор отправили?

– Мы активируем "комнату" как только набирается сорок готовых. Один транслирующий аппарат на группу.

– Почему так мало?

– У нас нет средств и материалов для создания большего количества. Мы можем сильно понизить риски флота, дорогая. На борту будут сотни тысяч людей. По сути, почти все, что остались от Земли.

– Нас остались миллионы, - скрипнула зубами.

– Мы ничего не можем с этим поделать, - взяв мою руку, муж нарисовал на ладони невидимый круг с пересекающими его косыми линиями.

Вскоре я узнала, что Деррик покинул Землю в числе позапрошлой группы и мне стало на всё наплевать. В последний раз я спустилась в рабочую яму, чтобы попрощаться и сжечь те немногие вещи, что остались от семьи. Мы жили в металлическом боксе два метра на три, без электричества, без отопления. По обе стороны стояли трехъярусные койки с запыленными матрацами, в наволочке одной из подушек - обручальные кольца родителей. Пропустив их через цепь на шее, я скомкала немногие документы и открыв окно, провозгласила жилье на шестерых свободным. В день отправки нам был вживлен чип локального обнаружения, в случае если нас всех выкинет в одном отрезке времени.

– Эбиус.

– Да, дорогая?

– Что если не удастся подать сигнал оттуда?

В кромешной темноте комнаты доктор дал волю чувствам и рассмеялся:

– Вспомни свои корни. Главное - поставленная сверхзадача.

Это был последний в моей жизни разговор на родном языке.

***

Если это была Земля, то чересчур живая, но если другая планета - то слишком похожая на нашу до опустошения. Очутившись посреди жидкой трясины в неком подобии джунглей, я быстро сориентировалась и схватилась за ниспадающие толстые ветки, покрытые эпифитами. Ещё никогда не видела так много зелени в одном месте: влажную почву покрывали папоротники, цветущие кустарники и обросшие мхом камни, вверх тянулись худые деревья, соединенные между собой сетью лиан. Всякая поверхность здесь являлась домом для плодов и насекомых. Упав у ближайшего ствола и тем самым отпугнув нескольких лягушек, дрожащими руками я достала и использовала одну полоску аллергена. Местная жидкость не представляла для организма опасности - секунда, другая и я позволила себе облегченно вздохнуть.

– Есть кто?
– включила аудио сообщение и активировала маячок.

По изначальной согласованности мы должны были идти на север и встретиться в определенном месте. В теории первый, добравшийся до точки, должен был разбить там лагерь или, в случае более предпочтительного места пребывания, оставить свои координаты и опознавательный предмет. Включив навигатор, я задала небольшую зону сканирования и начала постепенное движение в сторону ближайшего источник воды. В левом глазу высветились данные о планете. Плюс тридцать два градуса. Пониженное, но в пределах человеческой нормы, содержание углекислого газа. Продолжительность солнечных суток - восемнадцать часов. Год - пятьсот двадцать шесть дней. Не удивительно, раз новая планета пусть и походила на Землю, но не имела спутника и была в два раза меньше. Уже счастье, что сносно удерживала плотную атмосферу и содержала недра в горячем состоянии. Дойдя до ручья, я использовала ещё один аллерген на местной воде, собранных по пути плодах и пойманном насекомом. Ожидая пока просушится и подзарядится экзокостюм, перед сном снова включила голосовой транслятор и начала делать вычисления. При наличии минимальных препятствий и десятичасового отдыха в сутки, идти предстояло семь месяцев и четырнадцать дней. Все снаряжение заряжалось энергией солнца, но почему-то на новой планете аккумуляторы делали это очень медленно. Следовало вести себя осторожней на природе.

На следующее утро я двинулась в путь, поставив моторные функции экзокостюма на накопительный режим и, вооружилась палкой. Если честно, я не верила, что эксперимент с черным ящиком удастся. Эбиус мог солгать на счет женщины-майора, чтобы поднять нам боевой дух, а потеря брата легла на душу слишком тяжким бременем. Я совершенно не думала о том, что придется делать, оказавшись на Новой Земле, когда осуществлялся скачок и теперь, вышагивая среди дикой местности и рефлектируя о том, как же все не так, как представлялось, я испытывала сильное внутреннее замешательство. Конечно, всегда был маршрут следования, но ведь прыжок совершался не только через пространство, но и время. Мы могли вынырнуть в совершенно разных его отрезках, в разных местах. Ученые не стали заморачиваться, им это было даже на руку, с их планом о разбавлении местного населения. Я могла остаться не только одна на этой планете (это было не так уж и страшно), но и в окружении неизвестных носителей сторонней культуры, которые, возможно, ели нежданных гостей. Да и кто сказал, что я на Новой Земле, а не где-то ещё?

– Есть кто?

Я шла вперёд, а разумной жизни не было. По окончанию четвертой недели джунгли кончились. За это время мне встретились всего несколько безобидных представителей фауны в виде насекомых, мелких грызунов и нескольких отрядов птиц. В небольшом озере я набрала достаточно воды во второстепенные секции экзокостюма и смастерила корзину из срезанных прутьев для еды. Дальше следовала степь выжженной травы, уходящей за самый горизонт. Впервые за все путешествие я позволила себе снять шлем. Летний цикл подходил к концу.

Слабо верилось, что на таком прекрасном, нетронутом клочке земли уже не развелось нечто конкурентоспособное. Надеяться на координаты и "встречу выпускников" я считала глупым и по вечерам моим умом овладевал вопрос, когда я столкнуть с неизвестным и смогу ли выжить. Разумеется, нам дали оружие, но то, что находилось у меня в руках в момент скачка, самое мощное и эффективное, погрязло в трясине.

На третьем месяце пути я взобралась на свою первую в жизни гору и на какое-то время мысли о других цивилизациях меня покинули. У гор здесь была занятная особенность, при крутых и обрывистых склонах, они имели совершенно плоские вершины, обосновавшись на которой, я в течении недели имела честь лицезреть рассветы, закаты и изумительные в своем блеске звёзды. Мне казалось, что я, по меньшей мере, плыву в открытом космосе.

Помнится, став активными членами организации, я и мои отважные братья часто встречались, чтобы поделиться впечатлениями о том, что видели под куполами. После первого выезда Густав, наш старший, долго трепался о звёздах, облаках и механизме фильтрации воздуха. Уверял, что за купол все же можно выйти и подышать и что некоторые из "верхних" так и делают (избалованная молодежь). Ким, средний брат, опровергал его слова, возвышая безопасную архитектуру и плодоносящие деревья в ботаническом саду. Он нашёл себе девушку и планировал всё ей рассказать, после чего - начать жизнь сначала. Оба брата были потрясены и очарованы миром верхнего уровня, но огонь несправедливости с каждым годом выжигал их сердца все основательней. Смотря в небо Новой Земли сейчас и понимая, что это не те звезды, о которых любимые спорили, я ощущала, будто заново их теряю. Мои старшие братья умерли давно и воспоминания о них каждый раз утягивали меня на дно безвыходности и нищеты. Деррик был не таким. Он не помнил ничего и от этого терять его было в разы больнее.