Территория дракона

Казалось, он был неуловим. Да, таковым он и являлся для всех, у кого не было такого оружия, как Шенон.

Шенон не мог видеть и чувствовать Тулло, однако он был на короткой ноге с зашифрованными потоками данных, которые струились по толстым оптическим кабелям, извиваясь, перекодируясь, выходя в твердые копии и дожимаясь в архивных хранилищах.

Шенон видел с помощью сотен тысяч городских датчиков и камер наблюдения, чтобы достаточно оперативно реагировать на все смены обличья Тулло, которые тот предпринимал, чтобы сбить с толку следящие системы.

И театральный грим тут стоял не на первом месте.

Тулло владел искусством перевоплощения в совершенстве – меняя походку и даже, казалось, рост.

Ни один полицейский оператор, отслеживая съемку, не смог бы опознать его, вдруг вышедшего из магазина в виде бойкого гоберли. А потом, проскочив через бар, Тулло вываливался с заднего крыльца пьянчугой-варваром.

Для обычного полицейского оператора вычисление такого мастера было нерешаемой задачей, однако Шенон действовал иначе: он обрабатывал множество информационных каналов слежения, успевая анализировать их все разом, а потому вычислял Тулло, какое бы обличье тот ни принимал.

Также вычислить Тулло могли и полицейские операторы, но лишь спустя время, когда данные были переработаны на серверных мощностях полицейского Управления. И – через неделю. Или через двое суток, если у задачи высокий приоритет. А Шенон делал это мгновенно, поскольку ему помогали вживленные электронные имплантаты.

Так удалось выяснить, где находятся лежки Тулло, квартирой или жильем места его обитания назвать было нельзя.

Когда босс Эрнандо впервые получил видео этих берлог, он был в шоке. Какой смысл получать гонорары в сотни тысяч чаков и прозябать в такой дыре?

Какое-то время Эрнандо даже думал прекратить сотрудничество с Тулло, ведь тот был ему непонятен. Однако другие киллеры были не столь умелы, и привыкший к высококачественным услугам босс был вынужден вернуться к Тулло.

В конце концов сам он почти все детство прожил на свалке упаковочной тары возле одного из складов. И у него имелось несколько нор, куда можно было сбежать от полиции, конкурентов – злобных беспризорников с соседнего склада, но самое главное – от охотников за органами, которые были куда лучше оснащены, чем полиция, и более простимулированы.

Одним словом, босс понял Тулло и принял его образ жизни. На тот момент ему было известно уже о трех десятках временных берлог, в которых Тулло появлялся очень редко.

Кое-что про Тулло знали боссы и других холдингов. Не так много, как Эрнандо, но тоже немало. Тулло брал заказы со всех сторон, и никто не хотел поручать важную работу неизвестно кому. Как-то Эрнандо даже предложил работать лишь на него, пообещав платить столько, сколько Тулло зарабатывает со всех сторон, но тот лишь криво усмехнулся и отклонил это предложение.

Тулло хотел быть свободным, и боссу Эрнандо это тоже было понятно – он был уверен, что киллер от такого предложения откажется. В конце концов он и сам часто ловил себя на мысли, что тоскует о том времени, когда он в лохмотьях и полуголодный обитал в нагромождениях подгнивших ящиков и был абсолютно свободен. Мог сняться со своего места и, отмахав тысячи километров по железной дороге, оказаться в другом городе – где потеплее или где небо выше. Тогда ему все это было важно и он не был отягощен гигантским штатом исполнителей, сотнями тайных счетов с миллиардными накоплениями. Недвижимостью, которую никуда нельзя было подвинуть. Одним словом, иногда босс Эрнандо тосковал о своем голодном, но свободном детстве.

16

Эрнандо отпустил Луиса и какое-то время сидел молча, обдумывая сложившуюся обстановку. Да, возможно, Тулло тут и ни при чем, но враги любую мягкость Эрнандо могли тотчас истолковать как неспособность управлять холдингом.

Тут только дай слабину – и тотчас ввяжешься в парочку городских войн. А война – это всегда проигрыш, независимо от того, победил ты или проиграл, ведь помимо участников за ней наблюдали и нейтральные стороны, которые были готовы разорвать ослабевших в драке конкурентов.

В конце концов рука Эрнандо коснулась одной из клавиш на компактном терминале.

– Слушаю, сэр… – отозвался дежурный.

– Бертолетто ко мне.

– Слушаюсь, сэр.

Бертолетто был «звездой» личного парка ликвидаторов в холдинге. Он и раньше проявлял отличные стрелковые способности, а когда босс предложил ему поднять планку – пройти программу ускорения, тот с радостью согласился.

Процедура вживления ускоряющих чипов позволяла в разы поднимать скорость мышечной реакции.

Процедура была дорогостоящая, и многие стрелки, служившие в холдингах, мечтали о ней, но предлагалась она именно тем, кто был по-настоящему талантлив.

Однако не все ускоренные стрелки оправдывали вложения. Но Бертолетто оправдал. Он хорошо зарекомендовал себя в ликвидациях среднего уровня и городских боях, когда приходилось скрещивать мечи с холдингами конкурентов.

Еще двое ускоренных стрелков остались на этом уровне, а Бертолетто босс предложил следующую программу. На этот раз еще более дорогую – мышечного усиления. Она была в десять раз дороже предыдущей и включала в себя усиление скелета титанитовыми накладками, позволявшими выдерживать нагрузки, впятеро превышавшие пределы непрокачанного бойца.

Помимо этого вживлялись дополнительные пучки искусственной мышечной ткани, дополненной наностимулирующими датчиками.

Одним словом, из обычного гоберли получилась сверхскоростная боевая машина, позволявшая стрелять, как взвод подготовленных солдат.

Казалось бы, зачем при таком раскладе боссу какой-то Тулло? А затем, что Бертолетто прекрасно стрелял по видимым мишеням, вызывая восторг зрителей, однако он не мог так тонко просчитать появление и поведение жертвы, как правило, имевшей целый штат охраны, чтобы в финале поразить ее одним выстрелом, иногда совершенно беззвучным.

Вскоре Бертолетто появился в приемной, охранявшейся электронными охранниками – другим босс Эрнандо не доверял с той поры, когда к нему вдруг заявились трое абонентов и принялись фаршировать титанитовыми пулями его 3D-макет.

– Привет, дружок, – поприветствовал Эрнандо своего лучшего и самого дорогого стрелка, на которого пришлось потратить почти миллион чаков.

– Приветствую вас, сеньор, – ответил стрелок и поклонился, как требовали традиции двадцатилетней давности.

Технологии поддержания высокой степени реакции требовали, чтобы проработанные стрелки чувствовали свое время немного медленнее, чем оно текло на самом деле. А потому из-за принимаемых препаратов Бертолетто отставал от реального времени, и с годами это отставание только увеличивалось.