Территория захвата

— СВР передает, что у американцев та же ситуация. Абсолютно никаких следов, — продолжил директор ФСБ. — Их аналитики уже стали склоняться к мнению, что, возможно, радиомаяк на предохранительном футляре повредился во время крушения «Чинука» и на момент, когда вертолет упал, футляр с зарядом просто динамическим ударом выбросило наружу. Теперь собираются к месту аварии отправить саперный батальон, чтобы прочесать местность в округе. — Главный чекист замолчал, после продолжил: — Думаю, это зряшная мера, видимое отсутствие следов еще не значит, что преступление совершилось само по себе. Скорее всего, кто-то прячет следы лучше, чем другой ищет. Соответственно, получается, что супостат ничуть не слабее государственных спецслужб. А это уже заставляет все мировое сообщество серьезно задуматься. Кстати… — Директор в свойственной ему манере перескочил с одной темы на другую. — Когда заканчивается строительство вашего газопровода?

— Да практически все работы закончены, — ответил полковник Полевой. — Сейчас ведется проверка узлов и агрегатов. Через месяц намечена закачка трубы и торжественное открытие газопровода.

— Понятно, — внешне бесстрастным тоном проговорил директор. — Не хочу повторяться, Борис Максимович, но скажу только одно — это мероприятие для России имеет огромное внешнее политическое значение, которое кой-кому как кость поперек горла. Так что твоим ребятам придется еще немного побыть в боевой готовности.

— Да мы понимаем, — попытался заверить полковник, но шеф тут же его перебил, давая понять, что разговор еще не закончен:

— Борис Максимович, если возникнут какие-то проблемы, ты сразу же напрямую обращайся ко мне. Поможем всем необходимым.

После разговора с директором ФСБ полковник Полевой некоторое время пребывал в благодушном настроении, все-таки приятно, когда начальство тебя ценит. Но подобная эйфория длилась недолго, через пять минут с полковником связалась секретарша:

— Борис Максимович, в приемной ожидает капитан Шуликин.

— Хорошо, пусть войдет, — произнес полковник. Состояние эйфории улетучилось, «как сон, как утренний туман». Николай Шуликин, числящийся в группе Полевого аналитиком, на самом деле был «вольным охотником». По большому счету, он даже не подчинялся начальнику Особого отдела. Шулыц был откомандирован в группу личным распоряжением директора ФСБ. И настоящим его заданием было внедрение в местную ОПГ (поводом оказалось знакомство по спорту с Игорем Сотниковым). И если Сотник считал Шулыца «ссученным», двойным агентом, то на самом деле Николай являлся тройным агентом — получая деньги от авторитета, он оставался на государственной службе.

— Доброе утро, товарищ полковник, — с порога, не по уставу, поздоровался Шуликин.

— Доброе, — кивнул Полевой, взглядом указывая на кресло перед столом. Подозрительно глядя на капитана поверх очков, недовольно буркнул: — Если ты заявляешься с утра пораньше, возникает вопрос — а такое ли оно доброе? Что нарыл по своему «Брюсу Ли»?

— Пока еще ничего, — усаживаясь в кресло, произнес капитан. — В общем, всех возможных супербойцов пробил — мимо. Остались только морпехи, но подступиться к ним — проблема. Курирующий школу особист уперся и ни в какую. Вообще-то, я мог бы на нужных людей выйти и по своим каналам, но не хотелось бы раньше времени задействовать внутренние резервы. Так вы бы посодействовали.

— Посодействовать несложно, — скептически усмехнулся Полевой, — а что взамен получу? Как там твой приятель Сотник?

— Игорь сейчас насторожен, кто-то сильно его огорчил. Сперва завалили Клопа с двумя охранниками. Но если эта троица была обычной шушерой, выражаясь шахматным термином, «пешками», то исчезновение Альбиноса (и, как я подозреваю, не пустого) — это уже удар по фигуре не меньше чем «слон». Сотник подозревает, что кто-то целенаправленно выдавливает его из «дуремарского» бизнеса, с чем он абсолютно не согласен и готовится к войне. Первые кандидаты на мясню новоопределенные в табеле о криминальных рангах — чечены. Кроме того, на них имеют большой зуб братья Еремины. В конце концов без войны тут не обойдется.

— Не велику же ты цену предложил, — покачал головой полковник. — Бандитские войны — это епархия местной милиции, а нас с тобой сюда направили блюсти государственные интересы. Так что наш контингент не воры и бандиты, а шпионы; в крайнем случае, террористы.

— И такой товар есть у меня, — громко засмеялся Шуликин. — Только это дорогой товар, а потом уже вы мне должны будете.

Полевой не принял шутливого тона капитана. Сняв очки, вложил их в пластиковый футляр и спокойно произнес:

— А с этого места попрошу подробнее.

— Помните, неделю назад за вашей подписью я отправлял в Центральное информационное управление ФСБ запрос по чеченам, взявшим власть на Центральном рынке?

— Конечно, помню, — подтвердил полковник.

— Так вот, сегодня утром из Москвы пришел ответ. Из десяти отправленных фигурантов досье оказались на троих. Хочу заметить, все трое — птицы высокого полета. Первый — новый глава чеченской диаспоры Гирги Бакаев — находится в федеральном розыске. Рецидивист с полным букетом (рэкет, торговля наркотиками и оружием, киднепинг и тому подобное). И это, так сказать, еще ангел бескрылый. Два следующих настоящие бесы во плоти. Официальная правая рука Бакаева Рустам Хашиев, минер-подрывник, проходил обучение в учебном центре «Хело-Траст», впоследствии входил в особую группу курсантов-подрывников в учебном лагере «Кавказ». Участвовал во второй чеченской кампании, после ранения скрывался среди чеченцев в Волгоградской области. Организатор взрыва на вещевом рынке, тогда погибло восемнадцать человек. Этим взрывом Рустам доказывал свое мастерство, потом его следы обнаруживались в Каспийске, Ростове, Грозном. Везде после этого гремели взрывы и были множественные человеческие жертвы. Рустам Хашиев объявлен в международный розыск.

Полковник Полевой внимательно слушал Николая, только его пальцы беспокойно поглаживали шершавую поверхность футляра для очков.

— Третий фигурант, — продолжал Шуликин, — старший рубщик в мясном корпусе рынка «Центральный» Мирзо Мирзоев, на самом деле полевой командир Алихан Умаров, позывной Турок. Участвовал в захвате Буденновска в составе отряда Шамиля Басаева, был ранен, вывезен на Ближний Восток. После этого долгие годы провел в закрытых учебных центрах Пакистана, Саудовской Аравии, Судана. Вернулся в Чечню перед вторжением Басаева с Хаттабом в Дагестан. Потом воевал в Грозном, где его следы потерялись во время прорыва окружения. Военные считали, что Турок погиб, но известие о смерти оказалось преждевременным. Остальные, которые не попали в списки вместе с этой троицей, наверняка рядовые боевики или что-то типа того. И все они здесь появились где-то около полугода тому назад, что мне кажется неспроста.

— Более того, я даже уверен, что неспроста, — согласился с ним Борис Максимович.

— Так что, будем брать? — не скрывая своей радости, спросил Николай. — Как говорится, отруби змее голову, и тело само сдохнет.

— Это при условии, что иметь дело приходится со змеей.

— То есть? — До капитана не дошла начальственная аллегория.

— У змеи одна голова, — вздохнул полковник, — а если дело имеем с драконом о нескольких головах? Причем, кроме одной, остальные не видим. В таком положении рубить сгоряча значит создавать неконтролируемую ситуацию, которая впоследствии может нам ой как аукнуться. Нет, уж если башку аспида ухватили, значит, нужно всего прощупать до кончика хвоста. — Борис Максимович замолчал, потом внимательно посмотрел на Шуликина и тихим, но не терпящим возражений голосом произнес: — Значит, так, занимайся морпехами, с особым отделом я улажу. К чеченцам не лезь, чтобы нашим «топтунам» не подгадить работу. Теперь главное — змеюку не выпустить. Понял задачу?

— Так точно, — с готовностью вскочил со своего места Николай.

— Тогда свободен, — скомандовал полковник и, едва за Шуликиным закрылась дверь, нажал на кнопку селектора: — Срочно вызовите ко мне начальника внешнего контроля…

Из окна спальни двухэтажного дома, в котором проживал Гирги Бакаев, открывался великолепный вид на лиман. По старой привычке чеченец просыпался засветло, потом некоторое время лежал, не шевелясь, в постели и наблюдал, как над зеленоватым зеркалом водоема торжественно поднимается солнечный диск. Летом по лиману сновало множество небольших лодок с рыбаками-любителями, их присутствие дополняло картину пробуждения природы. Теперь огненно-малиновый диск, отражаясь неясным пятном на водяном зеркале лимана, казался фантастическим зрелищем.