Террорист
Шрифт:
— Боже упаси, конечно же, нет! — воскликнул Билли в полнейшем удивлении.
— Тогда я бы великодушно попросил вас не разглагольствовать о неспособности англичан понять ирландцев.
Фокс отвернулся и стал смотреть на поток машин. Полицейский на мотоцикле поравнялся с ними. Зловещая фигура в огромных очках и защитном шлеме, на плечах — плащ с капюшоном. Полицейский бросил мимолетный взгляд на Фокса из-за стекол очков, делавших его неузнаваемым, и остался позади, когда они свернули на дорогу, ведущую к аэропорту.
Билли оставил машину на кратковременной стоянке. Едва они вошли в главное здание, объявили посадку на самолет Фокса.
Капитан и Билли подошли к выходу на площадку. Фокс сказал:
— Остался час до прилета самолета «Бритиш Эрвейз».
— Как раз я успею плотно позавтракать, — усмехнулся Билли. — С вами приятно было провести время, капитан.
— Еще встретимся, Билли.
Фокс протянул ему здоровую руку, и Билли Уайт пожал ее с заметной неохотой.
— Постарайтесь не появляться на улицах Белфаста в плохое время. Мне будет неприятно увидеть вас в перекрестии прицела, капитан.
Фокс прошел к самолету, а Билли пересек холл главного здания аэропорта и поднялся по лестнице в небольшое кафе. За ним внимательно наблюдал Кухулин. Когда Билли зашел в кафе, Кухулин направился к стоянке машин. Через час он снова был в здании, наблюдая за пассажирами. Челночный рейс авиакомпании «Бритиш Эрвейз» из Лондона только что произвел посадку. Кухулин заметил, как Уайт подошел к центральному справочному бюро и что-то сказал служащему. Через пару секунд в аэропорту объявили:
— Мистер Виктор Левин, прибывший из Лондона, вас просят подойти к справочному бюро.
Из толпы пассажиров вынырнула маленькая коренастая фигура Левина. За ним по пятам следовал кто-то из людей Фергюсона. Левин нес небольшой портфель, был одет в коричневый плащ явно с чужого плеча, на голове у него красовалась мягкая фетровая шляпа. Кухулин понял, что это и есть его цель, еще до того, как Левин начал что-то объяснять служащему аэропорта, который кивал в сторону Уайта. Левин и Уайт пожали друг другу руки и перебросились несколькими словами. Сопровождающий человек удалился. Кухулин еще немного наблюдал за ними, потом вышел из аэропорта.
— Итак, это и есть Ирландия, — сказал Левин по пути в город.
— Вы впервые здесь?
— О да, сам я из России. За границей почти не бывал.
— Из России? Бог мой, да здесь все по-другому.
— Мы будем проезжать Дублин? — поинтересовался Левин.
— Да, местечко Килри, куда мы направляемся, с другой стороны.
— Исторический, наверное, город, — заметил Левин.
— Я провезу вас через площадь Парнелла, хотя это и не совсем по пути. Он настоящий патриот Ирландии, хотя и был чертовым протестантом. А недалеко улица О’Конел и главпочтамт, где небольшая горстка бойцов сдерживала натиск паршивой английской армии в девятьсот шестнадцатом.
— Хорошо. Мне все это нравится. — Левин наклонился вперед, жадно впитывая в себя детали наплывающего городского пейзажа.
В Килри Лайам Девлин прошел по тропинке позади своего дома, зашел в ворота, пробитые в каменной стене, и направился быстрым шагом к тыльному входу в монастырскую больницу. Дождь все продолжался. Сестра Анна-Мария шла по вестибюлю в сопровождении двух молодых интернов в белых халатах — практикантов из Дублинского университета. Небольшого роста, она была очень подвижной для своих семидесяти лет. Поверх монашеской сутаны на сестре был белоснежный передник. В свое
время она защитила докторскую диссертацию по медицине в Лондонском университете и состояла членом Королевского терапевтического общества. Вела она себя как настоящая леди. С Девлином они с давних пор были на ножах. Француженка по национальности, Анна-Мария уже давно жила в Ирландии. Девлину нравилось напоминать ей о ее происхождении.— А вам чем мы можем быть полезны, профессор?
— Вы говорите так, будто сам дьявол явился к вам.
— Необычайное по точности замечание.
Сестра и интерны стали подниматься по лестнице. Девлин спросил:
— Дэнни Мэлоун, как у него дела?
— Умирает, — спокойно ответила Анна-Мария. — Надеюсь, в мире. Он один из тех пациентов, которые хорошо реагируют на нашу программу медикаментозного лечения.
— Когда?
— Завтра, послезавтра, на следующей неделе. — Сестра пожала плечами. — Он же борец, этот Мэлоун.
— Это уж точно.
— Отец Кассейн навещает его каждый вечер. Сидит и выслушивает рассказы о самых ярких эпизодах жизни. Думаю, некоторые моменты, связанные с насилием, не дают Дэнни покоя, вот он и старается выговориться, чувствуя приближение конца.
— Вы не против, если я посижу немного с ним?
— Не больше получаса, — твердо заявила Анна-Мария и ушла, сопровождаемая интернами.
Казалось, Мэлоун спал: глаза закрыты, лицо туго обтянуто кожей, желтой, как пергамент. Пальцы судорожно вцепились в край простыни.
Девлин сел рядом.
— Как ты, Дэнни?
— А, это вы, святой отец. — Мэлоун с трудом открыл глаза и нахмурился. — Лайам, это ты? А я думал, что отец Кассейн. Мы только что с ним беседовали.
— Это было прошлой ночью. Наверное, ты просто уснул. Ты же знаешь, днем он работает в Дублине.
— Боже, вот бы сейчас чашечку крепкого чая. — Мэлоун облизнул сухие губы.
— Попробую раздобыть. — Девлин встал.
Внизу вдруг раздался какой-то шум, кто-то закричал. Девлин нахмурился и поспешил к лестнице.
Билли Уайт свернул с шоссе на узкую дорогу, обрамленную с обеих сторон рядами хвойных деревьев. Дорога вела в Килри.
— Осталось совсем немного, — полуобернувшись, сказал он Левину и заметил в заднем окне, как полицейский на мотоцикле тоже свернул с шоссе и поехал за ними.
Билли стал тормозить. Левин забеспокоился.
— Что случилось?
— Полиция. На одну милю превысишь скорость, и они уже штрафуют тебя. Ну и козлы.
Полицейский догнал их и жестом приказал остановиться. В темных очках и шлеме, лицо не рассмотреть. Билли со злостью крутанул руль и остановился у обочины.
— Да что же, черт побери, этому кретину надо?! Я не ехал больше тридцати миль в час.
Животный инстинкт, спасавший ему жизнь в течение всех этих лет насилия и убийств, заставлял Билли быть осмотрительным в любых, даже самых безобидных ситуациях, поэтому, выходя из машины, он словно ненароком сунул левую руку в карман плаща, где лежал револьвер. Полицейский поставил мотоцикл, снял перчатки.
— Чем мы вам можем послужить, офицер, в это прекрасное утро? — ехидно спросил Билли.
Полицейский вынул руку из правого кармана, в ней оказался «вальтер» с глушителем. Это было последнее, что видел Билли в своей короткой, но бурной жизни. Судорожно он попытался вытащить свой револьвер. Пуля разорвала ему сердце, отбросив тело к машине, потом оно рухнуло на дорогу лицом вниз.