Террористы (Наёёмные убийцы)

— Нет, есть просвет, в самый раз. Правда, Колльберг с его пузом не поместился бы, а обычный человек — вполне.

Он осекся. При Мартине Беке лучше было не задевать Колльберга, но на сей раз вроде бы обошлось. И Скакке продолжал:

— Я заглянул за ящики, там на полу накопилось довольно много песка, земли и пыли. Может быть, стоит провести исследование? Попробовать зафиксировать следы ног, просеять землю — вдруг что-нибудь обнаружится?

— Пожалуй, неплохая мысль, — заключил Мартин Бек. — Я позабочусь о том, чтобы этим занялись сейчас же.

Проводив Скакке, Мартин Бек позвонил криминалистам и попросил немедленно произвести осмотр гаража Мод Лундин.

Только он положил трубку, как в кабинет без стука вошла Оса Турелль.

Она запыхалась, и вид у нее был по меньшей мере такой же взволнованный, как перед тем у Скакке.

— Садись и успокойся, — сказал Мартин Бек. — Опять порнофильм смотрела? Понравились тебе признания сиделки?

— Ужас. А пациенты-то какие. Бодрячки, я бы сказала.

Мартин Бек рассмеялся.

— Надеюсь, больше мне никогда не придется смотреть порнофильмы, — добавила Оса, — а теперь слушай.

Мартин Бек поставил локти на стол и приготовился слушать, подперев подбородок ладонями.

— Ты помнишь, я тебе про список говорила. Список всех, кто снимался у Петруса.

Он кивнул, и она продолжала:

— В некоторых лентах худшего сорта — ты, кажется, видел кое-какие из них, черно-белые короткометражки с объятиями на старом диване — так вот, там участвует девушка по имени Кики Хелль. Я попыталась ее разыскать, но оказалось, что она выехала из Швеции. Но я узнала кое-что от одной ее подруги. На самом деле Кики Хелль зовут Кристина Хелльстрём, несколько лет назад она жила в Юрсхольме на одной улице с Вальтером Петрусом. Что ты на это скажешь?

Мартин Бек выпрямился и хлопнул себя по лбу ладонью.

— Хелльстрём, — сказал он. — Садовник.

— Вот именно. Кики Хелльстрём — дочь садовника Вальтера Петруса. Подробностей пока что не знаю. Будто бы она уехала года два назад, и никто не знает, где она теперь.

— Слушай, Оса, похоже, ты напала на что-то существенное. Ты на машине?

Оса кивнула.

— Ждет на стоянке. Едем в Юрсхольм?

— Незамедлительно, — ответил Мартин Бек. — Продолжим разговор в машине.

В машине Оса спросила:

— Думаешь, это он?

— Во всяком случае, у него были причины остро ненавидеть Вальтера Петруса, — сказал Мартин Бек. — Если все было так, как мне представляется. Петрус использовал дочь садовника в своих фильмах, и когда отец об этом узнал, он вряд ли обрадовался. Сколько ей лет?

— Сейчас девятнадцать. Но фильмы четырехлетней давности, ей тогда было всего пятнадцать.

Помолчав, Оса спросила:

— А может, все было наоборот?

— То есть?

— Отец подбил ее сниматься, чтобы выкачивать деньги из Петруса.

— Ты хочешь сказать, что он торговал собственной дочерью. Бр-р-р, Оса, у тебя испорченное воображение, слишком много дряни насмотрелась.

Они оставили машину на обочине и вошли на соседний с Петрусами участок. Здесь ворота не были снабжены фотоэлементами.

Широкая дорожка тянулась вдоль изгороди налево, к гаражу и к желтому одноэтажному домику. Между домиком и гаражом стояла низенькая постройка — то ли мастерская, то ли сарай.

— Очевидно, он здесь живет, — заключила Оса, и они направились к желтому дому.

Сад был огромный, и главное здание, которое они видели от ворот, совершенно скрылось за высокими деревьями.

Хелльстрём, очевидно, услышал шаги по гравию. Он появился в открытых дверях сарая и выжидательно смотрел, как они приближаются.

Высокий, крепкого сложения, лет сорока пяти, он стоял неподвижно, расставив ноги, слегка сутулясь.

Синие прищуренные глаза, массивное мрачное лицо. В косматых темных волосах серебрилась проседь, а короткие баки и вовсе были почти белые. Он держал в руке рубанок, и несколько светлых стружек пристали к грязному синему комбинезону

— Мы оторвали вас от работы? — спросила Оса.

Хелльстрём пожал плечами и глянул через плечо в сарай.

— Да нет. Рейки тут обстругиваю. Не к спеху.

— Нам надо поговорить с вами, — сказал Мартин Бек. — Мы из уголовного розыска.

— Здесь уже был один, — ответил Хелльстрём. — Вряд ли я смогу что-нибудь добавить.

Оса показала свое удостоверение, но Хелльстрём уже отвернулся, чтобы положить рубанок на верстак у входа. Она убрала удостоверение.

— Что я могу вам сказать про директора Петруса, — продолжал он. — Я его почти и не знал, только работал у него.

— У вас есть дочь, если не ошибаюсь, — сказал Мартин Бек.

— Есть, но она тут больше не живет.

Он стоял к ним вполоборота, перебирая инструмент на верстаке.

— Мы хотели бы поговорить о ней, — объяснил Мартин Бек. — Нельзя ли зайти куда-нибудь и потолковать?

— Можно зайти ко мне, — ответил Хелльстрём. — Я только комбинезон сниму.

Оса и Мартин Бек подождали, пока он снимал комбинезон и вешал его на гвоздь. Под комбинезоном у него были синие джинсы и черная рубашка с подвернутыми рукавами. Брюки поддерживались на бедрах широким кожаным ремнем с большой пряжкой в виде подковы.

Дождь прекратился, но листва высокого каштана около дома роняла тяжелые капли.

Наружная дверь была не заперта. Хелльстрём отворил и пропустил в прихожую Осу и Мартина Бека. Потом провел их в небольшую гостиную.

Через полуоткрытую дверь они увидели спальню. Сверх того в доме была еще маленькая кухонька, выходившая в прихожую.

Диван и два разномастных кресла заполняли почти всю гостиную. В углу стоял телевизор старой марки; вдоль стены тянулась самодельная полка, наполовину заставленная книгами.

Оса села на диван, хозяин удалился на кухню, а Мартин Бек стал читать надписи на корешках. Классики, в том числе Достоевский, Бальзак и Стриндберг, и неожиданно много поэтических сборников — как в твердых переплетах, так и более дешевые издания: Нильс Ферлин, Эльмер Диктониус, Эдит Сёдергран и другие.

На кухне зашумела вода, потом в дверях появился Хелльстрём, вытирая руки грязным полотенцем.

— Может, чай приготовить, — сказал он. — Больше мне нечем угощать Кофе не пью и не держу.