Террористы

С 1427 года таборитские войска перемещались по Европе, прошли по Чехии, Словакии, Моравии, Венгрии, Силезии, осаждали знаменитую Вену, семьдесят тысяч воинов Прокопа Большого разорили Саксонию и Франконию. В августе 1431 года при Домажлице табориты в очередной раз разбили вторгшихся в Чехию крестоносцев, дошли до Берлина и вышли на берег Балтийского моря. Переговоры таборитов и империи на Базеле не дали результатов. Дворяне и умеренные гуситы давно уже не хотели воевать со всей Европой, которая стала бояться грозного Табора. Император и Ватикан отказались от претензий к чешским дворянам, получивших церковные земли. Им была выплачена большая сумма денег для организации войска против Табора. Это было очень непросто, и ни одна европейская армия не хотела больше воевать с таборитами. В 1434 году ясно обнаружилось, как мало могут решать большие военные победы, если им противостоят большие деньги.

Чешские дворяне обвинили Прокопа Большого в тирании, произволе, неправильном расходовании налогов, рассылали множество писем о скорой гибели Чешского королевства, множество лет раздираемого войнами. Гражданская война раздирала страну, от нее устали крестьяне и горожане, составлявшие основные силы таборитов. Страдали экономика, торговля, ремесла, земледелие. Военная добыча, несмотря на благие пожелания, распределялась несправедливо и неравномерно. Разорялись многие дворяне, горожане, предприниматели, купцы. Все общество устало от войны, хотело мира и антитаборитская коалиция была создана. Пропаганда чашников-умеренных объявила, что единственной помехой к всеобщему миру являются табориты.

В самом Таборе появились богатые и бедные. Как только бедные становились богатыми, их переставала интересовать идеология. На Таборе появились жадность и зависть, стали исчезать братские отношения. За пятнадцать лет количество старых таборитов, романтиков и фанатиков идеи, ужасающе сократилось. Военные победы со всей Европы привлекали в Табор множество авантюристов, которых интересовали не идея, а добыча. Умеренные гуситы тут же назвали Табор «средоточием сброда и подонков всех народов», и у них были основания так говорить. Таборитская армия все больше и больше утрачивала свой прежний характер, теряла воодушевление, культ добровольной дисциплины, надежность и преданность делу. Разорявшиеся дворяне-табориты начали переходить на сторону умеренных чашников.

30 мая 1434 года близ Праги у Липан произошло решительное сражение двадцати пяти тысяч чашников и восемнадцати тысяч таборитов. Умеренные использовали тактику Яна Жижки. Они умышленно начали отступление, поставив в арьергарде сотни боевых подвод с пушками и пищалями, охраняемые лучшими воинами. Как только подводы таборитов их нагнали, в результате отчаянной артиллерийской дуэли чаша весов победы начала резко раскачиваться вверх и вниз. Наконец конница таборитов начала отступать и в ужасающей резне на боевых подводах погибли Прокоп Большой и его штаб. Бойня перешла в беспорядочное отступление таборитов, которых брали в плен или убивали, сожгли их все боевые подводы в броне. Тринадцать тысяч таборитов с военноначальниками погибли, семьсот пленных заперли в сарае и заживо сожгли. До 1437 года в крепости Сионе держались последние табориты в главе с гетманом Яном Рогачем из Дубы, но они уже ничего не решали.

В 1444 году учение таборитов было объявлено заблуждением. Сами табориты активно переходили к чашникам. В 1452 году к Табору подошел отряд гусита-дворянина и будущего чешского короля Иржи Подебрада. Все не отрекшиеся от таборитского учения были загнаны в пожизненное заключение, община ликвидирована, сам Табор из республики стал обычным городом. Некогда гордый Табор, перед которым дрожала половина Европы, пал не в бою, а просто захирел от старческой слабости. Уменьшение населения и истощение страны уменьшило влияние в обществе крестьян и горожан. Магнаты начали активно скупать земли у небогатых дворян, которым не хватало рабочих рук для их обработки. Крупные сеньоры со своими войсками резко увеличили налоги в деревнях и городах и участие крестьян и горожан во всеобщих чешских сеймах уменьшалось с каждым годом. Там, где опытные крестьяне восставали, их тут же подавили и безжалостно выселяли. На освобожденных землях сеньоры тут же создавали большие пастбища и разводили овец, рыли громадные пруды по разведению речной рыбы карпа. Эти производства не требовали большого количества работников. Чехия в течение немногих лет покрылась пастбищами и прудами, среди которых стояли руины дворянских замков, владельцы-гуситы которых теперь служили сеньорам Священной Римской империи. Революционная гуситская война не смогла изменить направление общественного развития, зажатого в жестокие рамки состояния экономики, но она чрезвычайно ускорила темпы развития общества, без гуситов задержанные бы на столетия. Ускорение скорости развития как всегда сопровождалось страданиями всего народа, испытавшего все ужасы многолетней право-неправой войны. Оставшиеся в живых табориты создали общины чешских братьев. Табор пал, но не исчез навсегда в тумане столетий мировой истории.

Шестидесятилетний обедневший рыцарь Петр Хельчицкий стал проповедовать собственное «учение о справедливости», предлагая вернуться к вере первых веков христианства. Он отрицал войну – самое ненавистное из всех зол, а солдат называл разбойниками и убийцами. К помощи силы прибегать нельзя, государственным принуждением или войной добиться общего равенства нельзя. Верующий человек вообще не должен иметь дело с государством, греховным и языческим учреждением. Сословия и звания, чины и титулы созданы государством и могут исчезнуть только с ним. Уничтожить несправедливое государство христианским способом можно только его игнорируя. Бог всем дает право выбора, а всякое принуждение – это зло. Христианин не может господствовать, не может эксплуатировать никого другого. Он не должен служить на государственной службе, не должен контактировать с государством. Настоящий христианин стремится к благу и никогда не будет принуждать к благу других. Всякое разделение на сословие – это нарушение заповеди равенства и братства. Города и вороватые торговцы – зло, как и развращенные дворяне. Ученики Хельчицкого во главе с обедневшим дворянином-портным Ржигором стали создавать колонии чешских братьев, которые не могли служить, торговать, общаться с государством, эксплуатировать кого-бы то ни было, иметь имущество, играть в азартные игры, танцевать. Чешские братья помогали друг другу, жили, работали и терпели, требовали чистоты апостольской жизни, приветствовали безбрачие, сохраняли семь таинств и проповедовали.

Учение Хельчицкого быстро распространилось по Богемии и Моравии, разоренных двадцатилетней войной. С конца XV века братья открывали множество типографий и школ. Все книги издавались без имен авторов, только от имени братства, которое перевело на чешский язык Священное Писание и издало «Кралицкую библию». Чешским братом был выдающийся ученый Амос Каменский.

Общины начали уничтожать, Ржигора с соратниками посадили в тюрьму, братьям запретили проводить собрания. Братья рассеялись по горам, лесам, пещерам. Огонь они могли разжигать в укромных местах по ночам, чтобы их не выдавал дым. Выходя из пещер за едой зимой, они ступали по снегу след в след, последний сосновой ветвью заметал следы.

На своих тайных съездах чешские братья вырабатывали свои доктрины. Тяжелейшую жизнь могли выдержать не все, и в 1491 году было принято решение, по которому дворяне, рыцари и сеньоры могли вступать в общины без отказа от имущества и титулов. Был отменен запрет на занятие государственных должностей, запрет на торговлю. Среди чешских братьев произошел раскол и в 1527 самые строгие были сожжены в Праге. В общины умеренных стали вступать богатые, знатные и властные люди, использовавшие братство для своих целей. В XVI веке главенствующее положение в общинах вместо крестьян и ремесленников заняли дворяне, рыцари, бароны. В 1609 году чешские братья были официально признаны королем Рудольфом II. Места богемско-моравских романтиков и фанатиков, отказывавшихся от государства, роскоши, денег, богатства, брака, войны, торговли, проповедовавших апостольскую чистоту, заняли состоятельные финансисты, искусные коммерсанты, торговцы, промышленники, генералы, государственные деятели.

Общины чешских братьев процветали до 1620 года, когда в битве на Белой Горе войско чешского дворянства было разгромлено империей, и на Чехию опустилась тяжелая рука Габсбургов, тут же начавших конфискации имущества и недвижимости побежденных. Разгром богемского и моравского дворянства не обошел и чешских братьев, исчезнувших со страниц истории.

Пуритане

С древнейших времен на зеленых английских лугах паслись сотни тысяч овец. Скотоводство приносило баронам и лендлордам половину их доходов. Сырая шерсть отправлялась на переработку в Голландию, и вся Англия была заинтересована в этой торговле. Половину доходов английских королей составляли пошлины от вывоза шерсти в Нидерланды.

Процветанию покупавших и перерабатывающих английскую шерсть голландских городов мешала Франция. Ситуация обострилась в XVI веке, когда прекратились крестовые походы. Выросшие дворянско-рыцарские потребности французских нотаблей крестьянство уже не удовлетворяло, и часть французских рыцарей решили грабить голландские города. Между горожанами Голландии и дворянами Франции разгорелась ожесточенная война, и голландцы попросили помощи у англичан. Предлог для начала военных действий нашелся быстро, и в 1339 году между Англией и Францией вспыхнула Столетняя война. Римские папы находились в Авиньонском плену и французские первосвященники были совершенно не нужны Англии, начавшей создавать свою независимую церковь.

Грабившие голландцев французы предложили шотландцам ограбить англичан. В ответ великолепное английское войско высадилось на французском берегу, где его ждали намного более многочисленные французские рыцарские полки, уверенные в победе. Вдруг все мгновенно изменилось.

Не было никакой рукопашной, где два французских рыцаря должны были атаковать одного английского. Фантастические английские лучники с двухсот метров пробивали французов насквозь чуть ли не с лошадьми. В течение трех часов лучшее дворянское рыцарство Франции превратилось в прах. После ужасающей битвы при Креси север Франции был ограблен так, что добытые богатства совершенно изменили жизнь и привычки английского дворянства. Награбленное было вложено в нарождавшуюся английскую промышленность.