Терская крепость. Реквием Двести сорок пятому полку
Шрифт:
«Вот и гибли пацаны…»
Андрей Актаев, пулеметчик 3-го взвода 1-й мотострелковой роты, контрактник:
– 31 декабря днем стояла хорошая погода, солнышко припекало, настроение у всех приподнятое. Зима – темнеет быстро. Часов в шесть приезжает ротный и дает приказ перебазироваться дальше, на высоты под Катаяму.
БМП второго отделения заводилась только с толкача, БМП первого отделения попыталась вытащить ее из окопа. Фиг там, не только не вышла, но еще и «разулась». Ну, думаем, ничего, как-нибудь доедем на одной. Третьей-то нет – еще на Терском хребте на фугасе подорвалась. Механ делает разворот, чтобы встать в сторону движения, наезжает на металлический
Ротный командует: «В колонну по три становись! Если у вас механы такие неумехи, пойдете пешком!» «Замку» показал направление по дороге, взводника забрал в машину, сказал нам, что тот будет нас ждать на позициях, и уехал. Потопали мы в указанную сторону. Навстречу техника едет, ребята на броне песни орут – Новый год все-таки. А мы, как идиоты, идем в неизвестность. Забрались далеко. Видим расположение какого-то взвода. Вроде бы это была шестая рота. Ребята говорят, что дальше уже другой полк стоит. Развернулись, потопали обратно. Свернули не туда. Вышли на медпост внутренних войск. Смотрим – стоит медицинская «таблетка». Около нее на носилках труп лежит, накрытый армейским одеялом. Медики нам объяснили, что частный сектор Грозного в двух километрах. Рассказали, что министр внутренних дел махнул шашкой и ляпнул: «Моя милиция и внутренние войска Грозный за две недели возьмут». А получается, что дальше трех километров в город не могут продвинуться. Дают приказ занять пятиэтажку, а в ней никого нет. Зато в соседних домах духов до хрена. Вот и гибли пацаны… Убитый паренек был снайпером, но какой он снайпер – обычный срочник, которому выдали СВД. А духовские снайперы в первую очередь стреляют по нашим снайперам и пулеметчикам. Ребята с этого поста спросили: «Есть ли у вас снайпер?» – и отдали ему магазины погибшего.
На этом посту и нашел нас взводник. У какой роты он позаимствовал «бэху» – не знаю. В общем, довезли нас до нового места дислокации. Запалили костер. Сидим, греемся. Вдруг начинается пальба со всех сторон: двенадцать ночи пробило! Такого салюта никто никогда не видел. Стреляло все. Самолеты вывешивают гирлянды, «саушки» и минометка осветительными фигачат, а пехота трассерами. И это по всему кольцу вокруг Грозного.
«С таким БК можно только пойти и героически умереть…»
Андрей Фомин, наводчик ПК 3-й мотострелковой роты, гвардии сержант:
– Встретили Новый год трассерами в ночное небо, хотя было и запрещено. После Нового года нашему отделению поступила команда: создать видимость наступления на частный сектор. Нам привезли ящики с патронами, выстрелы для РПГ и ВОГ-25. Стреляя из всего, что было, наше отделение дошло до первого ряда домов. Огнем по нам никто не отвечал. Зашли в частный сектор. Помню, дошли, по-моему, до улицы Калужской. Тишина. Закрепились. По рации нашему отделению сообщили: «Занять исходные позиции». Мы отошли к своим окопам. Вечером нам сообщили, что с позиции нашего отделения будут наступать подразделения внутренних войск и в 4.00 нам необходимо занять их. К полуночи на наши позиции прибыло подразделение внутренних войск. Кажется, несколько рот, может быть, батальон и с ними противотанковая батарея с СПГ-9. Машины их развернулись и уехали.
Рано утром мы заняли свои позиции. Удивило, каким было снабжение боеприпасами солдат внутренних войск, которые через несколько десятков минут (мы еще не знали, насколько будет серьезным их бой, т. к. вчера мы ходили в частный сектор, и по нам никто огонь не открывал) должны вступить в бой с духами, хорошо оборудовавшими свои позиции. Сержант-«вэвэшник», который сидел рядом с моим окопом, увидев рядом с бруствером три гранаты Ф-1 спросил: «Твои гранаты?» Я с ним одной поделился. Не то что гранаты, патроны им давали на счет перед боем, и только один БК! А что такое в бою один боекомплект? Намного ли хватит? С таким БК можно только пойти и героически умереть. Что, к большому сожалению, они и сделали чуть позже. Их построили и дали
команду наступать через поле, где стояли нефтяные вышки, на частный сектор. До вышек дошли спокойно, а после началось…Со стороны профилактория боевиками была оборудована, по всей видимости, позиция для АГС. Они гранатами простреливали все поле. Со стороны завода по «вэвэшникам стрелял снайпер. Попытались определить его позицию. Кто-то крикнул, что снайпер на башенном кране. Наводчик БМП-2 Эдик занял место наводчика в башне и расстрелял из «тридцатки» будку крановщика. Если там был снайпер, то Эдик его уничтожил. Солдатам внутренних войск во время этого боя не позавидуешь. Спрятаться от огня бандитов можно было только у нефтяной вышки. Плотный огонь противника и хорошо скрытые позиции не давали солдатам организовать ответный огонь.
Первый раз увидели за бой такое количество раненых и убитых… В окопе сидишь, а помочь ничем не можешь. Противотанковая батарея «вэвэшников» из СПГ-9 обстреливала дома и завод. Помогала своим, как могла. Но куда стрелять, если не видишь противника… С подразделением внутренних войск на наших позициях был их генерал-майор. Когда он с нами разговаривал, то рассказал, что он еще молодым офицером начинал службу в мотострелковых войсках.
Что далее происходило – подробно не помню. Сложилась такая ситуация, что генерал-майору внутренних войск пришлось вместе со своими солдатами пойти в бой. Подразделения внутренних войск все-таки вошли в частный сектор. Как мы слышали позже, генерал-майор погиб в этом бою.
«Спокойно и трезво…»
Сергей Печугин, зам. командира 1-го мотострелкового батальона по тылу, гвардии майор:
– Новый, 2000 год встретили на Сунженском хребте над юго-западными окраинами Грозного. Спокойно и трезво встретили. Наблюдали где-то вдали снопы трассеров-салютов, летящих в воздух, но это было не у нас в батальоне. Глупо раскрывать свое расположение, осознавая, что противник в курсе, как русские любят этот праздник. Более того, всеми распоряжениями и инструкциями нас обязывали повысить бдительность, предупреждали о возможных диверсиях с применением химических средств.
Перед праздником посетил ротные опорные пункты. В каждой роте была оборудована своя баня. Командир первой роты старший лейтенант Калинин борщом угостил, у командира третьей роты старшего лейтенанта Грошева блинов попробовал. Вообще, командиры рот на этой войне были на высоте. Съездил во взвод к Ване Цыкину, он дальше всех стоял, у кладбища. Там тоже блины. Ребята дали гитару, попросили спеть, «чтоб душа развернулась». Иван мне как человек очень нравился. Простой, добродушный парень. Я так понимаю, ему и задачи всегда сложнее других доставалось решать.
Самое острое впечатление накануне Нового года – глаза бойцов внутренних войск. Мне показалась в них какая-то безысходность, обреченность. Их провозили через наши боевые порядки на бортовых машинах в сторону Грозного. На новый штурм. Как потом узнал, с одним боекомплектом на автомат и парой гранат. Как с таким «боезапасом» не впасть в отчаяние! После праздника их везли обратно в медицинский отряд специального назначения, который расположился совместно с медпунктом нашего полка. По сложенным в ряд пакетам с телами погибших было ясно, что потерь стало значительно больше, чем раньше.
Наша полковая артиллерия осуществляла огневое сопровождение атак подразделений внутренних войск. При этом часть сил и средств была перемещена на передний край – на одну из господствующих над городом высот. Там стояли несколько САУ на прямой наводке, противотанковый взвод и одна минометная батарея. С КНП, оборудованного здесь же, командир полка с офицерами управления и артиллеристами управлял огневым поражением противника. Для взаимодействия с подразделениями внутренних войск, дававшими нам целеуказание, использовались специальные карты города с условными названиями кварталов и улиц. Огонь вели по конкретным окнам, а противотанкисты умудрялись заводить ПТУРСы с тыльной стороны зданий.