Тертый калач

– Богдан… Я… Пару дней назад я тоже могла бы сказать тебе то же самое. Но теперь слишком многое изменилось… Мой отец, он умер, – с трудом сдерживая слезы, произнесла Маша.

– Как? Я не знал. Мои соболезнования… Хотя какие, к черту, ведь все равно ничем не поможешь. Мне очень жаль. – Богдан с сочувствием посмотрел девушке в глаза, взял ее ладонь в свои руки и нежно погладил.

– У нас могло что-то получиться. Ты мне нравился. Но я не могу встречаться с человеком, который засадил отца в тюрьму. Он умер, понимаешь, умер! – чуть не закричала Маша. – Я сейчас смотрю на тебя и не могу не думать о папе. Вышло, что и ты, и я – оба виновны в его смерти. Если бы можно было вернуть все обратно…

– Но, может, еще есть шанс? Маша, я люблю тебя…

– Не надо, прошу тебя. Улетай. И не ищи меня. Я хочу все забыть. Абсолютно все. И тебя в том числе. Прощай.

Маша резко поднялась из-за столика и выбежала из здания аэропорта. Князев, застыв на месте, молча наблюдал, как девушка села в такси и, не обернувшись и не помахав ему рукой на прощание, исчезла из виду и из его жизни.