Тесная Связь

***

Совру, сказав, что спалось мне легко. За последние несколько дней произошло много всего, поэтому некая напряженность никак не хотела покидать мой разум.

Я замечаю, что становлюсь помешанным: просыпаюсь от тихих звуков, все время придвигаю Кейси ближе к себе, если она вдруг перевернется на бок, оказавшись на пару сантиметров дальше.

Слежу за ней. Все время.

И это чертовски не в моем характере.

Школу мы, конечно же, проспали, да и идти туда не собирались. К тому же, теперь, когда Елены нет, мне не нужно перед кем-то оправдывать свои прогулы.

Кейси недовольно корчится от боли, когда старается идти без моей помощи, пока я кидаю плед в багажник, ворча:

– Просил же не подниматься, - наблюдаю за тем, как девушка перебирает ногами, поглядывая на меня, и её улыбка ставит меня в тупик. – Сильно больно?

Она качает головой, но по выражению лица и мутным глазам ясно, что она лжет. Я громко закрываю багажник, идя к ней, но Кейси мотает головой, отстраняясь. Я опускаю ладони, закатывая глаза, разрешая девушке передвигаться самостоятельно.

Ставлю руки на талию, хмуря брови.

Сегодня ночью, хоть и пытался контролировать себя, но срывался несколько раз. Забывался. Не буду оправдываться тем, что с прошлыми девушками в этом деле было гораздо проще, а с Оливией вообще думать не приходилось. Я просто её трахал, когда мне было скучно.

Запись 2.

– Это было больно. Жутко. Меня словно изнутри разрывали. Словно вонзали в живот несколько ножей одновременно. Мне хотелось рыдать. Мне ещё никогда не было так больно, - задумалась. – Хотя, о чем это я?

Подскакиваю к машине, открывая дверь перед Кейси, чем вызываю широкую улыбку на её каком-то измученном бледном лице.

Девушка заняла свое место, но ноги не сгибала в коленях. Она немного поерзала на сидение, пока я обходил машину, открывая дверцу с другой стороны. Кейси думает, что я ничего не замечаю, но тут даже наблюдательным быть не обязательно.

Ей определенно больно.

– Сейчас приедем домой, – начинаю, заводя машину, - и прими ванну, - у самого резко язык сгибается.

Принять ванну? Черт, сколько всего дерьмового связанно с этой гребаной ванной.

Кейси молча кивает.

Молча.

Молча…

Я хмурю брови, нажимая на газ:

– Слушай, а че такая молчаливая стала? – не смотрю на неё, но вижу, как девушка вздохнула грудью, уставившись перед собой. Пожимает плечами. Я чешу щеку:

– Знаешь, конечно, мне частенько хотелось заткнуть тебя, но признаюсь, что такой ты кажешься ещё более странной.

Она молчит. Пожимаю плечами, глубоко вдыхая через нос и выдыхая через рот:

– Вот и поговорили.

Мне не хочется напрягать атмосферу между нами, ведь ей сейчас явно нелегко. Чувствую себя виноватым. Мне не стояло делать этого.

Поглядываю на Кейси, надеясь, что она повернет голову в мою сторону, но она уставилась перед собой, и, кажется, не моргала.

Эта «женщина» вызывает все больше непонимания.

Мы вернулись домой. Да. Вернулись. Хотя, я предлагал съездить куда-нибудь перекусить.

Закрыл за собой дверь, оборачиваясь. Хэнк недовольно ворчал, собираясь на работу. Я поднял бровь, усмехаясь:

– А чего такие хмурые?

Кейси сняла кеды, взглянув на Монику, что вышла с кухни в халате и с грелкой. Черт. У неё начался отпуск? Дерьмово.

Смотрю в сторону кухни:

– Оу, дай-ка, угадаю, - наигранно задумался, поднеся кулак к губам. – Ты, - указываю на отца пальцем, - ты не до конца продумал увольнения Елены, ибо кто теперь будет убираться и готовить еду? – смотрю на Монику, улыбаясь. – Она что ли? – поднимаю ладони перед собой, качая головой. Извиняйте, но я жить хочу.

Женщина бледна. Она закатывает глаза, оборачиваясь, но бросает взгляд на Кейси:

– Где ты была все это время? – подходит, еле перебирая ногами. Кейси приоткрывает рот, но ничего не говорит, лишь поглядывая на меня, словно ожидая, что я её «спасу» от расспросов матери. Что ж, я так и собирался сделать.

– Не думаю, что её личная жизнь вас касается, - подметил, закусывая губу, и сунул руки в карманы джинсов.

Моника не смотрит на меня, продолжая прожигать дочь взглядом.

Помнится, мне Елена говорила, что во время беременности женские особи становятся повернутыми на семье и детях.

Вздыхаю.

Вздор. Если даже ей хочется держать Кейси на поводке, она опоздала.

Малышка уже моя.

Моника выпрямилась:

– Хэнк, скажи ему! – она так резко повысила голос, что даже я невольно продрог, почувствовав мурашки, что побежали по спине.

Поднимаю брови, складывая руки на груди:

– Что «сказать»?

Хэнк явно не в духе с самого утра, поэтому, когда его галстук нагло не поддается его попыткам завязать, то он откидывает его в сторону, пыхтя. Лицо мужчины покраснело:

– Итак, Дилан, - выпрямляется, указывая пальцем на меня. – У нас был разговор с Моникой, и после всего, что произошло, мы решили, что стоит вас обоих изолировать друг от друга и…

Меня пробило на смех. Кейси же просто уставилась в пол, хмуря брови, но не возражала.

– Чего смешного, О’Брайен?! – срывается отец, стуча кулаком по комоду. – Ты увез её, хрен знает куда! А если бы что-то произошло?!

Я выпрямился, щуря глаза:

– Она была со мной…

– В этом вся и проблема! – перебивает в той же тональности.

Я сильно хмурю брови, смотря на отца:

– Запрещаешь мне? – мужчина сразу понял по голосу, что я зол. И это действительно так. Когда он мне что-либо запрещает, когда вообще лезет в мою жизнь - именно в такие моменты я готов размазать его по стенке.

Мужчина замялся. Я впервые видел в его глазах такую неуверенность, что заставило смутиться. Перевожу взгляд на Монику, усмехаясь:

– Мне чертовски насрать на все твои запреты, - ставлю руки на талию. – Это даже не забавно. Это глупо. Ты – женщина, чей интеллект не выше среднего, не имеешь в этом доме никакой власти, - облизываю металл на губе, переступая с ноги на ногу.