Теснина

Непосредственно за витриной магазина находились прилавок и касса. Это было нам на руку. Вскоре после открытия Эд Томас занял место за прилавком, открыл кассу и принялся кому-то названивать. Здесь, несмотря на дождь и мутное стекло, мы его более или менее видели. А вот дальше магазин растворялся во мраке, и когда Эд оставлял свой пост, чтобы найти на полках нужную книгу, он исчезал из поля зрения, и от этого становилось не по себе.

По дороге в Ориндж Рейчел поведала мне о «жучке», установленном в машине, и свидетельствах того, что сотрудники использовали ее в деле Бэкуса как подсадную утку. А что делаем теперь мы? Сидим тут и следим за коллегой, пусть и бывшим, тоже используем его вроде как наживку. Мне это совсем не нравилось. Подмывало зайти в магазин и сказать Эду, что он на прицеле и лучше бы ему смыться из города куда-нибудь подальше. Но я подавил искушение, потому что знал: если Бэкус действительно наблюдает за Эдом, то сразу же заметит любое отклонение от заведенного распорядка, и тогда мы потеряем последний шанс добраться до него. Вот и получается, что мы с Рейчел остались эгоистами, рисковали жизнью Эда Томаса. Я понимал, что жить с этим чувством мне предстоит до конца дней своих. Единственный вопрос – насколько тяжелым будет это чувство. Но это зависело от того, как обернется дело.

Первыми двумя посетительницами были женщины. Они появились вскоре после того, как Томас открыл магазин. Пока они копались на книжных полках, к магазину подъехал какой-то мужчина и тоже проследовал внутрь. Для Бэкуса он выглядел слишком молодо, и его появление нас не насторожило, тем более что вскоре он вышел – с пустыми руками. Затем ушли, сжимая в ладонях бумажные пакеты с книгами, первые клиенты. Я же тем временем выскочил из «мерседеса» и помчался через стоянку в сторону карниза, нависающего над оружейным магазином.

Мы с Рейчел решили не втягивать Томаса в наше расследование, но это отнюдь не означало, будто я не могу войти к нему в лавку – с разведывательными целями. Мы решили, что я заготовлю какую-нибудь правдоподобную историю, как бы между делом напомню Томасу о себе, вторично познакомлюсь с ним и посмотрю, может, он уже заметил слежку. И вот, дождавшись появления – и ухода – первых покупателей, я приступил к осуществлению плана.

Для начала я заскочил в оружейный магазин. Он был ближе всего к нашей машине, и со стороны выглядело бы странно, начни я не с него, а с дальней книжной лавки. Я бегло оглядел разложенные на стеллажах свежеотполированные винтовки, карабины и пистолеты, затем перевел взгляд на бумажные мишени, приколотые к противоположной стене. Обычные мишени с обычными изображениями, впрочем, появились и новинки – силуэты Усамы бен Ладена и Саддама Хусейна. Наверное, это способствовало успешной торговле.

В ответ на предложение продавца помочь в выборе я сказал, что заглянул просто из любопытства, и вскоре вышел на улицу. Теперь я уже направился прямиком в «Бук карнавал», только на минуту остановился у соседней двери. Сквозь мутное стекло проглядывались упаковки с какими-то наклейками – скорее всего книги. Я понял, что Томас использует похожее на гараж помещение как склад. Над дверью висело объявление: «Сдается внаем» – и номер телефона, который я на всякий случай запомнил – мало ли что может случиться.

Я вошел в магазин. Эд Томас возвышался за прилавком. Я улыбнулся, и, судя по ответной улыбке, Эд угадал во мне знакомого, только не сразу сообразил, где он видел мое лицо.

– Гарри Босх! – проговорил он наконец.

– Привет, Эд, как жизнь?

Мы обменялись рукопожатием, и я уловил за стеклами очков ту теплоту, что всегда меня так привлекала в этом человеке. Если не ошибаюсь, в последний раз мы виделись шесть-семь лет назад, на вечеринке по поводу его отставки. В волосах у Эда добавилось седины, но был он по-прежнему строен и подтянут, каким и запомнился мне со времен совместной службы. У него была привычка делать заметки на месте преступления, прижимая блокнот чуть ли не к носу. Дело в том, что он носил очки на одну-две диоптрии меньше, чем предписывали окулисты. Из-за этой-то позы с воздетыми руками он и получил в убойном отделе прозвище Богомол. Я только сейчас это вспомнил. Всплыл в памяти дружеский шарж, изготовленный к той самой прощальной вечеринке в ресторане «Спортсмен лодж»: Эд в виде супермена в темном монашеском одеянии и маске. На груди красуется первая буква прозвища – «Б».

– Как с книгами? Продаются?

– Не жалуюсь. А как тебя занесло из жуткого мегаполиса в нашу глушь? Слышал, пару лет назад ты тоже вышел в отставку.

– Это правда. Но вот подумываю, не вернуться ли на службу.

– Что, соскучился?

– Вроде того. Ну, там видно будет.

Эд явно удивился, и мне стало ясно, что уж он-то совершенно не скучает по старой работе. Эд был книгочеем, в рабочем чемоданчике у него всегда хранилась куча книг в бумажных обложках. Даже когда на прослушке сидел, едва выдавалась свободная минута, сразу за книгу хватался. И вот теперь у него пенсия и книжный магазин. И самым прекрасным образом обходится он без нашей грязной работы.

– Что, просто мимо проходил?

– Да нет, скорее по делу. Помнишь мою напарницу Киз Райдер?

– Конечно, она как-то заходила.

– Вот-вот, к тому я и клоню. Она помогает мне в одном деле, и хотелось бы отплатить добром за добро. Припоминаю, она говорила мне, что твой магазин – единственное в этих краях место, где можно раздобыть книгу с автографом писателя Дина Кунца. Вот я и подумал: может, у тебя найдется один-другой подписанный экземпляр? Это был бы для нее лучший подарок.

– По-моему, что-то осталось. Сейчас схожу посмотрю. Вообще-то такие книги быстро продаются, но у меня всегда есть загашник.

Он оставил меня у прилавка и направился через весь магазин к двери, ведущей, как выяснилось, в складское помещение. Наверное, с другой стороны там и расположен черный ход. Дождавшись, пока Эд скроется за дверью, я перегнулся через прилавок и быстро скользнул взглядом по нижним полкам. Обнаружилась небольшая видеокамера, экран которой был поделен на четыре части. На нем высвечивались кассовый сектор – и я собственной персоной, – общий вид магазина, крупным планом – стеллажи и, наконец, склад, где я увидел Томаса – тот вглядывался в точно такую же камеру, установленную на одной из полок.

Кажется, он заинтересовался, что это я там высматриваю под прилавком. Я выпрямился, лихорадочно подыскивая правдоподобное объяснение. Вскоре появился Эд с книгой в руках.

– Ну, Гарри, нашел, что искал?

– А, ты о том, зачем мне понадобилось лезть под прилавок? Понимаешь ли, честно говоря, хотел проверить, как у тебя тут система сигнализации налажена. Ты ведь бывший коп и все такое прочее. Неужели никогда не задумываешься, что сюда может забраться какой-нибудь из твоих старых клиентов?

– Насчет этого не волнуйся, все необходимые меры предосторожности приняты.

Я кивнул:

– Что ж, рад слышать. Это и есть та самая книга?

– Ну да, если речь идет именно о ней. Эта вышла в прошлом году. – И он протянул мне томик под названием «Лицо».

Я понятия не имел, есть ли эта книга у Киз, но купить все равно надо.

– Честно говоря, толком не знаю. А она подписана автором?

– Подписана, и дата есть.

– В таком случае беру.

Пока он выбивал на кассовом аппарате нужные цифры, я затеял разговор ни о чем, который на самом-то деле таковым не был.

– Я там у тебя камеру обнаружил. Неужели она нужна в таком маленьком магазине?

– Ты удивишься, но люди воруют книги. У меня тут есть отдел редких изданий – дорогое удовольствие. За ним я всегда приглядываю. Представляешь, не далее как вчера утром поймал какого-то малого, который пытался засунуть под пояс экземпляр «Путешествия Ника». Прозевай я, и это обошлось бы мне в семь сотен.

Да, для одной книги дороговато. Названия мне раньше слышать не приходилось, но, судя по цене, книге этой пятьдесят, а то и все сто лет.