Тет-а-тет

Неожиданно Максим понял, что не хочет терять эту девушку из виду. Тем более что улица, о которой она спрашивала, находилась недалеко от его дома.

– Я могу вас проводить, – сказал он, не отводя завороженного взгляда от рыжих волос, – нам по пути.

– Это было бы здорово! – мило улыбнулась девушка, и на щеках у нее заиграли трогательные ямочки.

Девушку звали Ирина. По пути она рассказала, что приехала в Питер из маленького провинциального городка поступать на юридический, но провалилась. Вернуться домой с поражением ей не позволила гордость. Ирина устроилась на работу и теперь готовится повторить попытку поступить в вуз следующим летом.

– Ты кем работаешь? – поинтересовался Максим, желая поддержать разговор.

– Я танцую в варьете, в ночном клубе, – чуть потупившись, призналась Ирина. – Ничего непристойного – только танец. У нас приличное заведение, может, знаешь…

Разумеется, Максим знал новый пафосный клуб, в который давно собирался зайти.

– Теперь непременно приду, – пообещал он. – Кстати, а вот и твоя улица.

– Девчонки сказали, что здесь открылся классный магазин нижнего белья, – озабоченно сказала Ирина. – Но я что-то не вижу.

Они прошли всю улицу до конца, но ничего похожего на магазин не обнаружили.

– Как же так? – Ирина огорченно вздохнула. – Наверное, я неправильно записала адрес. Вечно со мной такое случается. То номера домов перепутаю, то даты… Однажды забыла поздравить лучшую подругу с днем рождения – почему-то мне пришло в голову, что день рождения у нее через месяц. Она обиделась… Представляешь? – Ирина снова улыбнулась и поиграла милыми ямочками.

– Не беда, – ободрил ее Максим. – Творческим натурам свойственна рассеянность. Ведь танец – это настоящее творчество.

– Ты прав, – кивнула она. – Спасибо за поддержку. И за то, что потратил на меня столько времени.

– Мне это доставило удовольствие, – заверил Максим. – Кстати, я живу неподалеку. Может, выпьем по чашечке кофе? Или, если ты боишься идти домой к незнакомцу, мы можем посидеть в кафе на углу.

– Для начала я бы выбрала кафе, – сказала Ирина. – А дальше посмотрим. – Ее улыбка вместе с долгим взглядом была чарующей и многообещающей.

В тот вечер Ирина все-таки зашла к Максу и осталась на ночь, а потом на все оставшиеся ночи.

Конечно, она не была Евгенией. Но стала лучшей из всех возможных замен. В Ирине не было неуемной энергии, юного упрямства, прямолинейности, жажды познаний и перемен. Но имелась бездна спокойного обаяния, умения сглаживать острые углы и находить компромиссы. Ирина не обладала острым умом Евгении, но располагала талантами иного рода – мягкостью, уступчивостью, умением выслушать, где надо – смолчать, подчиниться. Евгения была непокоренной скалой, Ирина – тихой гаванью для утомленного путника. К тому же она потрясающе готовила. Максим, привыкший перекусывать в кафе и изголодавшийся по домашнему уюту, с удовольствием допустил Ирину до кухни, которую она тотчас вымыла до зеркального блеска, а вскоре и вся холостяцкая берлога Макса пришла в божеский вид.

Ирина была хороша в постели. Здесь она могла бы поспорить с Ритой, равной которой в этом деле у Максима не было. Ирина с энтузиазмом откликалась на разные игры и эксперименты, ей это нравилось. Максим имел довольно богатый опыт и чувствовал, когда женщина испытывала наслаждение от интимных изысков, а когда соглашалась на них только ради того, чтобы потешить партнера, и выбор делал не в пользу последних. К чему разводить театр, если можно просто наслаждаться? С Ириной они проводили безумные ночи, после них Максим выходил на работу опустошенный, расслабленный. Какие уж тут мысли о другой? Впрочем, раз, в состоянии легкого подпития, во время любовных утех он случайно назвал Ирину Евгенией, но она ничего не сказала, и Максим решил, что не расслышала.

Родители Ирину одобрили. Отец оценил яркую внешность девушки и сказал, что сын всегда отличался хорошим вкусом. Мать сначала покривилась, узнав, что Ирина – приезжая, но после того как девушка с энтузиазмом взялась помогать закручивать соленья, записала рецепт ватрушек с творогом и рассказала, что сама сшила элегантное платье, в котором пришла в гости, сдалась и заявила, что лучшие жены получаются из хозяйственных провинциалок. Максим не стал объяснять, кем работает Ирина – родители были людьми другого поколения и моментально записали бы девушку в проститутки. Сказал, что пока Ира – официантка. Мать одобрительно кивнула, мол, с простыми-то лучше. А то эти университетские вертихвостки строят из себя бог весть что. А сами ни яичницу поджарить не умеют, ни пуговицу пришить. С родителями Ирины, робкими тружениками дышащего на ладан предприятия, совершенно непохожими на бойких нахрапистых приезжих ловцов удачи, отец и мать Максима тоже быстро нашли общий язык за разговорами о том, как хорошо было раньше и как трудно теперь.

Если бы Максиму еще недавно кто-нибудь сказал, что он женится на танцовщице из ночного клуба, он рассмеялся бы предсказателю в лицо и усомнился бы в его умственных способностях. Но жизнь во все вносит свои коррективы, тем более что, когда их отношения перешли в серьезное русло, Ира без особого сожаления ушла со сцены и заняла освободившееся место официантки. В институт она так и не поступила, да и не особенно туда стремилась. Пару лет они прожили в гражданском браке, потом, когда Ира забеременела, узаконили отношения. После родов жена немного поправилась, расцвела и засияла спокойным внутренним светом. Ирина стала прекрасной матерью. Она не чаяла души в маленькой Анютке, перерыла гору литературы о воспитании здорового ребенка, могла часами говорить о дочери, в перерывах между прогулками, кормлениями и играми вязала смешные чепчики, шила платьица. К тому времени Максим окончил университет, встал на ноги, открыл туристическое агентство, потом другое и вскоре стал туроператором. Приобрел шикарную квартиру для семьи и дом на Васильевском острове. Но этого стало мало. Максим чувствовал, что может большее, и благодаря коммерческим способностям и высоким связям стал быстро осваивать иные роды деятельности. Ресторанный бизнес, автомобильный бизнес, игорный бизнес, – казалось, не было сферы, которая бы ему не покорилась. Разумеется, все происходило не без помощи «невидимого фронта», обеспечивавшего безопасность не только страны, но и бизнеса. Дома Максим бывал все реже, но Ирина не роптала. Она прекрасно понимала, что большие деньги легко не достаются, и потому никогда не упрекала супруга – встречала его приветливой улыбкой и вкусным ужином, правда, приготовленным нанятой поварихой.

Ирина по всем статьям была идеальной женой делового человека. Мягкой, покладистой, домашней… и скучной. Этот недостаток, вначале незаметный, с годами становился все весомее. Любые длительные отношения становятся рутинными и требуют периодических встрясок, допингов, новизны, иначе самый удачный брак превращается в скучную обузу и тоскливое болото. Кто-то, чтобы встряхнуться, устраивает второй медовый месяц на модном курорте, кто-то находит общие увлечения, начиная с безобидного разведения аквариумных рыбок и кончая самыми экстремальными, вроде спелеологии или альпинизма. Иные супруги развиваются порознь, каждый в своей области, а встречаясь по вечерам после работы, делятся волнующими событиями дня, подпитывая друг друга новой энергией. Но для Ирины вся жизнь сосредоточилась на семье, доме, новых светских удовольствиях, доступных людям с немалым достатком. Все ее разговоры и интересы вращались вокруг ребенка и новых подруг – жен бизнесменов и чиновников правительственного аппарата. В театрах Ира откровенно зевала, выставки не любила, из всех возможных развлечений предпочитала тусовки, рестораны и ночные клубы. Максим к вечеру валился с ног. Путешествуя по дальним странам, Ира никогда не ходила на экскурсии, она валялась на пляже, посещала магазины и танцевала до упаду под одобрительные возгласы местных мачо. Если они отдыхали с дочкой, проводила все время в обществе таких же мамаш и бабушек, как она, обсуждая пансионы, школы, модных врачей и способы похудения. Вскоре Максим стал любыми способами избегать совместного отдыха. Разумеется, он любил дочку, носил в портмоне ее фото, баловал ее дорогими подарками, в свободное время водил на прогулки. Но он был мужчиной, жестким деловым человеком, и ему требовалось нечто большее, чем тихие домашние радости.

Периодически у него случались романы. Максим не испытывал угрызений совести: хороший левак укрепляет брак. Мужчина по натуре полигамен. Против инстинкта не попрешь. В общем, оправдывал себя стандартными мужскими теориями, древними как сам мир и адюльтер. Вместе с тем он строго придерживался правила: семья – важнее всего, жена – главная женщина, поскольку она мать его ребенка, хозяйка в доме, надежный тыл и вообще очень его устраивает, поэтому менять он не собирался ничего и никогда. Он был честен, предупреждал об этом своих пассий, чтобы в дальнейшем избежать разборок типа: «обещал – разводись». Некоторые любовницы пытались предъявлять ему претензии, но таких он быстро ставил на место, прекращал отношения с ними, на истерики не реагировал, а если ему пытались угрожать визитом к супруге, доходчиво объяснял, что этого делать не стоит, потому что последствия для дамы, для ее любимых родителей, детей и родственников могут быть самыми печальными. С сильным не борись, с богатым не судись. Максим старался не думать о том, догадывается ли супруга о его похождениях и грешит ли она сама чем-то подобным. Никто не безупречен. Меньше знаешь – крепче спишь. Однажды до него дошли слухи об инструкторе по фитнесу, с которым Ирина общалась больше, чем положено. На другой день парень потерял свое рабочее место.

Впрочем, однажды Максим увлекся всерьез, он сам не понял, как это случилось. Оксана, его новая пассия, была москвичкой, деловой женщиной, настоящей бизнес-леди, эффектной, жесткой, напористой, энергичной. Знала три языка, прекрасно разбиралась в живописи и антиквариате плюс ко всему была блестящим экономистом. Они встретились на зимнем курорте. Максим никак не мог освоить чертовы горные лыжи, а Оксана каталась великолепно и взяла над ним шефство. Максим давно забыл, как может быть приятно общаться с сильной и умной женщиной не по делам бизнеса, а просто так, ради удовольствия. Оксана была разведена. «Мужчины боятся успешных женщин, – посетовала она с улыбкой, – предпочитают жить с домашними кошечками». Тогда Максим почему-то вспомнил Евгению. Казалось, что он давно позабыл о ней и обо всем, что было связано с той неудачей юности. Он полностью перековал себя, возродился из пепла, стал другим: жестким, сильным, удачливым, а прежний глупый романтик давно растворился в небытии. Но тогда, сидя перед камином в гостиничном номере, слушая, как потрескивает электрическое пламя, глядя, как за окном мерно покачиваются верхушки сосен, он вспомнил свою давнюю безответную любовь, свои неутоленные желания, свои несбывшиеся мечты, и ему вдруг стало грустно, как много лет назад. Оксана, словно прочитав его мысли, ни о чем не спрашивая, погладила Максима по голове как ребенка и тихо ласково произнесла: