Тетрадь первая

Линия М'oлодца: упырь — человеком.

Линия Маруси: мать в землю (только бы не разлучаться!) себя — в землю (только бы не навек!).

Два момента в М'oлодце: до какого-то часу (до ворот) — человек, в воротах — тот.

И конец — апофеоз — оба в вихре Херувимской.

Марусино БЫЛА уничтожило бы М'oлодца. Он сперва играет на ее страхе, потом на ее любви, в конце он уже молит ее об этом: БЫЛА, но она знает конец этого была и сознательно гибнет.

* * *

Если мать и брат, то потом у Маруси — сын. (Братец простил!) Сын (на руках) НЕ ХОЧЕТ в церковь.

* * *

ПОСЛЕ

Маруся проснулась — всё забыла. Заново живет. Кто ты? — Не знаю. — Чья ты? — Не знаю. — Жизнь с барином. В жар от красного цвета. Тяга (отвращение) к огню, к вину. — Сквозная. —

Рождение сына снимает заклятие (братец простил!). Исчезает с плеча голубок и является — в люльке — ребенок. Ребенок удерживает ее от церкви. Смутная слава Маруси: порченая.

Забыв всё — как объяснить ее нежелание ходить в церковь? Единственное, что уцелело — это ЗАПРЕТ М'oлодца: в церковь не ходи, а то навек… (И не договорить, так что неведомо: спасешься или пропадешь?)

Кто ЗАПРЕЩАЕТ ей церковь, — ребенок или Молодец? (Вещий ребенок, — но какого возраста??)

Единственное что уцелело — УЖАС перед церковью: им — тайной — собой. Ребенок подтверждает. Барин, любя, не неволит.

* * *

Слова для М'oлодца:

* * *

малёнка (кадушка)

пор'oбил (оробел)

початок (мера пряжи)

мизинный

на ворот'aх расстрелять

крутой кипяток

пок'eль (пока)

мамон (деньги)

напредки (наперед)

щикатулка

лежень (деревья)

его семейные

свежина (мясо)

провинка (вина)

дуван дуванить (NB! чудно!)

р'oсстань

язычник (вестовой)

н'aвершный (верховой)

ярица (яровой хлеб)

головить (быть главой)

попер'eчки (не делай мне…)

кожевья

трудные (трудовые)

похимостить (заворожить)

взабыль (в самом деле, но можно и от забыть)

попона (одёжа)

непосл'yхмянный

вешни

опочив держать

* * *

1) Рубаха 2) Колоколенка 3) В ворот'aх 4) Вторые вороты 5) Третьи вороты 6) Крестовая улица 7) Барин 8) Херувимская.

* * *

Первое слово М'oлодца:

Дочь Маруся весела

* * *

И затем весь черновик первой главы.

Невошедшие строки:

Промеж нами сваха —

Красная рубаха!

* * *

Крута в мельнице вода —

Пришла д'eвице страда

* * *

Красна в д'eревце руда —

Пошто, д'eвица, бледна?

* * *

Чистовик первой главы. — (30-го марта — 6-го апреля 1922 г.)

* * *

Начало второй, конч<ается> на словах:

Стоит наш знакомец-то,

Грызет упо —

* * *

Последние строки:

Так изо всех из рек

* * *

Распознаю, о, друг,

Голос твоей реки.

* * *

Площадь

(очевидно, страх пространства)

Ока крылатый обыск:

Вброд или вд'oль ст'eн?

Знаю и пью робость

В чашечках к'o — л'eн.

Нет голубям зерен,

Нет лошадям трав,

Ибо была — морем

Площадь, кремнем став.

Береговой качки

злей

В башни не верь: мачты

Гиблых кор'aб — л'eй…

Грудь, захлебнись камнем…

* * *

(Последнее слово Москвы)

* * *

3апад

Под булыжниками — под колёсами…

* * *

Запись письма к Э<ренбур>гу:

Тогда, в 1918 г., Вы отметали моих Дон-Жуанов («плащ», не прикрывающий и не открывающий), теперь, в 1922 г. — моих Царь-Девиц и Егорушек (Русь во мне, то есть вторичное).

И тогда и теперь Вы хотели от меня одного: меня, т. е. костяка, вне плащей и вне кафтанов, лучше всего — ободранную.

Замысел, фигуры, выявление через, всё это для Вас было более или менее бутафорией.

Вы хотели от меня главного, без чего я — не я.

Сегодня Вы говорили мне о ПОРОДЕ стихов, это внешнее, без этого Вы не могли, по-настоящему Вы, сами того не ведая [95] , говорили о моей душе и жизни, и Вы говорили мне, т. е. я это слышала: «Я люблю Вас только в большие часы, перед лицом смерти, перед лицом — да второго „перед лицом“ и нет».

95

NB! (1932 г.) в том-то и дело, что не ведая и что ведала только я.

Я Вас ни разу не сбила (себя — постоянно — и буду), Вы оказались зорче меня.

Тогда, в 1918 г., и теперь, в 1922 г., Вы были жестоки: — ни одной прихоти! (даже в этом!).

Стало быть — надо убить.

Вы правы.

Блуд (прихоть) в стихах ничуть не лучше блуда (прихоти, своеволия) в жизни. Другие — впрочем, два разряда — одни, блюстители порядка: — «В стихах — что угодно, только ведите себя хорошо в жизни», вторые (эстеты): — «Всё, что угодно в жизни — только пишите хорошие стихи». И Вы один: — «Не блудите ни в стихах, ни в жизни. Этого Вам не нужно». Вы правы, потому что я к этому, молча, иду.

<Вдоль левого поля, на первой странице письма:> NB! Ни одно из слов взятых в кавычки Э<ренбур>гом не сказано и сказано быть не могло. Нужно было быть мной чтоб из этого равнодушного циника, цинического игрока (словами и смыслами) сделать лирика, нет, больше: стоика, — и так — от лирика и от стоика — страдать. 1932 г.

* * *

В какой-то области я Вам даже Вы не говорю, Вы у меня без местоимения. Вот что-то — нечто — сила — движение — я по дороге — удар — не в меня — но принят мной [96] .

96

Вернее: Вот что-то — нечто — сила — движение — Вы по дороге — удар — Вы уклоняетесь — как всегда уклонялись все — кроме Р<ильке> и Б. П.