Тетрадь третья
Шрифт:
Я вправе, живя раз и час, не знать, что такое К<олхо>зы, так же как К<олхо>зы не знают — что такое — я. Равенство — так равенство.
Мне интересно всё, что было интересно Паскалю и не интересно всё, что было ему не интересно. Я не виновата, что я так правдива, ничего не стоило бы на вопрос: — Вы интересуетесь будущим народа? ответить: — О, да. А я ответила: нет, п. ч. искренно не интересуюсь никаким и ничьим будущим, к<отор>ое для меня пустое (и угрожающее!) место.
Странная вещь: что ты меня не любишь — мне всё равно, а вот — только вспомню твои К<олхо>зы —
Однажды, когда при мне про Микель-Анджело сказали биф<ш>текс и мясник, я так же сразу заплакала — от нестерпимого унижения, что мне (кто я, чтобы…) приходится «защищать» Микель-Анджело.
Мне стыдно защищать перед тобой право человека на одиночество, п. ч. все ст'oющие были одиноки, а я — самый меньший из них.
Мне стыдно защищать Микель-Анджело (одиночество) — оттого я и плачу.
Ты скажешь: гражданские чувства М<икель->А<нджело>. У меня тоже были гражданские — т. е. героические — чувства, — чувство героя — т. е. гибели. — Не моя вина, что я не выношу идиллии, к к<отор>ой всё идет. Воспевать к<олхо>зы и з<аво>ды — то же самое, что счастливую любовь. Я не могу.
(Набросок письма карандашом, в книжку, на скворешной лестнице, в Фавьере, пока Мур спал. Письмо было лучше, но Б. П. конечно его не сберег.)
(Одновременно — другому: последнему, к<оторо>му я нравилась — пишу это в те же дни (июньские — четыре года спустя))
…Главное, чего не забудьте:
я в Вас не влюблена, я по Вас и без Вас не томлюсь, мое «скучаю» значит: рада была бы здесь с Вами ходить и беседовать. И еще — привыкла.
У меня к Вам — братское чувство, одной семьи. Ни малейшей ревности — женись Вы завтра, я за Вас была бы счастлива, а за себя — спокойна, что никогда уже не смогу Вам сделать никакого зла.
Мне в жизни нужна не влюбленность, а понимание и помощь.
Будь я совершенно свободна, я бы Вам сказала то же самое, я бы никогда не соединила своей судьбы с Вами — и ни с кем уже.
Поэтому — умоляю: забудьте обо мне как о женщине — во мне ее так мало.
Если мне тогда хотелось к Вам прислониться — то с той же нежностью как к каштану — при чем тут пол? И не сделала я этого только потому что Вы не каштан.
(NB! После этого сразу и навсегда перестал писать и «любить».)
Я могу раскрыть руки — только от безмерности души моей, от невозможности встретить ровню — или хотя бы ровесника всех моих возрастов, соотечественника всех моих климатов, включая в это объятье и всех молодых женщин, которых Вы будете любить.
И Вас — любя!
Не: Вас — любя!
Получить меня легче чем понять.
Мур — 21-го июля 1935 г.
— Он любит свою жену — точно она из сахара. Или из стекла.
(В ответ на мои стихи:
Небо — синей знамени,
Сосны — пучки пламени…)
— Синее знамя? Синих знамен нет. Только у кан'aков.
Пучки
пламени? Но ведь сосны — зеленые. Я так не вижу, и никто не видит. У Вас белая горячка: синее знамя, красные сосны, зеленый змей, белый слон.Как? Вы не любите красивой природы? Вы — сумасшедшая! Ведь все любят пальмы, синее море, горностай, белых шпицев.
Для кого Вы пишете? Для одной себя, Вы одна только можете понять, п. ч. Вы сама это написали!
…От столького — увяла
Душа — роско-шест-ва.
Поэту нужно — мало,
Его легко сыта
Душа
Мур: — Поэт — кто поет.
(Тому же — до письма о каштане)
…Нынче приезжал овощник — красавец, и жена его — красотка, и ребенок — красавец. И я подумала о Вас, пожелала Вам — такой жены, говорящей: — Moi, je ne d'ecide rien. C’est mon mari qui d'ecide, moi — je suis. [234] И такого ребенка, еще ничего не говорящего.
234
«Я ничего не решаю. Решает мой муж. Я — как он <букв.: следую за ним>» (фр.).
П. ч. это дает мир, а не дружба со мною.
Я этого мира — никому не дала.
Будь я даже на все 20 л. моложе, я бы Вам этого мира никогда не дала, и не по строптивости, а по невозможности — в полной чистоте сердца — сказать первому встречному — с радостью, и даже с гордостью: Moi — je le suis.
(Мое suis — есмь!)
П. ч. над каждой любимой головой я видела — высшее: хотя бы голову — облака, и за это высшее всегда — внутри себя — отдавала все земные головы, свою включая.
Со мной — счастья — нет.
Маршрут в Lavandou. [235]
Спуститься до римского колодца и — мимо куч сухого тростника — тропинка виноградником — глубиной тростников. — Мост. — По тропинке мимо домика — полем до проволоки — направо.
(Конец ужасной прах'oвой записной книжки.)
(Костяк блок-нота)
Мать — это обнимать, понимать, унимать, поднимать.
235
Городок недалеко от Фавьера; в Фавьере Цветаева с Алей и Муром отдыхали с последних чисел июня до конца сентября 1935 г.
— Очень старый листок, карандашный, Берлин 1922 г. лето —
…Думаю о расставании. Что во мне расстается — и с чем? Мной владело — и без ведома, во всяком случае без участия того, что владело. Здесь потеря равна освобождению, но освобождаешься ли по воле от того, что завладело тобою помимовольно.
Можно выходить только из-под чьей-нб. воли. Там где воли чужой (ведома!) не было, там и освобождения нет.
Луч. Но у него одна дорога. Да, и эта дорога сейчас как раз моя, и не могу я ради свободы свернуть направо или налево.