Тетя Ася, дядя Вахо и одна свадьба

– И так жарко, куда еще теплее? – не удержалась Нина.

– Глупая ты, – не обиделась крестная. – Совсем молодая. Я такая, как ты, была, когда Сандро к нам в город приехал. Он эту церковь чуть ли не своими руками ремонтировал. К нему люди тянулись. Он ведь никому не отказывал. Даже Тариэла принимал, слушал. Святой был человек, рядом с ним горе отступало. Но он умер рано. Совсем рано. Вахо его пытался спасти, но не смог. Несколько раз с того света возвращал, сердце заводил, только Сандро все равно ушел. Я, знаешь, тогда даже в Бога перестала верить. Почему Таро живой ходит, Гия живой, сколько плохих людей по земле ходят, а Сандро умер, Тома умерла. Почему они? Никому ведь зла за всю жизнь не сделали. Даже подумать плохо себе не позволяли. Сандро мне часто снится. Тома и он.

Нина вслед за крестной зашла в церковь, поставила свечки, написала записочки о здравии, о упокоении. Когда они вышли, дядя Рафик уже их ждал. Женщины молчали. Рафик выдержал паузу и заговорил первым:

– Ну что, домой? К свадьбе готовиться? – подмигнул он в зеркало Нине. – Ой, это не свадьба будет, а кино! Индийское! Это я вам обещаю. Дядя Рафик никогда не ошибается. Чувствую, работы у меня много будет, да, Ася? Натэлка устроила так устроила! И ведь знаешь, мы думали, что никто не приедет – ни ты, ни Мэри. А ты вот, рядом, кто бы подумал? Да и Мэри мне позвонила – буду ее в аэропорту встречать.

– Конечно, будешь… – буркнула Ася.

– Наверное, мне нужно к Натэле зайти пораньше. А то как-то неудобно – сразу на свадьбу приходить, – забеспокоилась Нина.

– Конечно, нужно. Хочешь, прямо сейчас и поезжай. Рафик, давай завернем, Нино к Натэле довезем, – распорядилась крестная.

– А мы же на кладбище собирались, – вспомнила Нина.

– Завтра поедем. Туда с утра лучше ехать. – Дядя Рафик резко свернул на боковую улицу. – У меня сейчас футбол начнется. Хоть немного отдохну от вас, женщины.

– Вот и правильно, – поддержала тетя Ася. – Сейчас воду дадут, я постирать успею. Вот ее двор. Нина, выходи, потом, когда освободишься, позвони дяде Рафику, он тебя заберет.

Нина покорно вышла из машины и толкнула ворота, которые вели во дворик ее школьной подруги, благодаря которой она и оказалась здесь. Ворота были, конечно же, открыты, как и двери дома. Но Нина постеснялась заходить внутрь вот так, без предупреждения.

– Натэла! Натэла! – позвала она с улицы.

– Кто там? – выглянул из окна маленький щуплый мужчина, почти старик, испуганный, немытый, в грязной рубашке.

– Здравствуйте, я Нина, подруга Натэлы. А она дома?

– Нет ее.

– А когда вернется?

– Ты проходи. – Мужчина уже стоял перед Ниной. Он взял ее за руку и усадил на стул во дворе.

– Может, я потом зайду?

– Зачем? Ты уже пришла. К нам никто не приходит. Натэла говорит, что я людей пугаю. Разве я тебя пугаю? Мне даже поговорить не с кем! Она говорит, что я сумасшедший. Так любой станет сумасшедшим, если сам с собой будет разговаривать. А Натэла замуж выходит. Ты знаешь? Такие дела. Она хочет, чтобы я костюм надел и рубашку. Зачем мне костюм? Мне неудобно. И воротник давит шею. Она хочет, чтобы я задохнулся. – Тариэл сел рядом.

– Ну, свадьба же все-таки, – сказала Нина, чтобы хоть что-то сказать. Она просто не знала, как реагировать в такой ситуации, но потом поняла, что Таро ее не слушал и не слышал.

Она оглядела двор – повсюду валялись старые вещи, грязная обувь, белье, полотенца, на бельевой веревке висело покрывало в дырках и пятнах.

– Пойдем на кухню, я тебя накормлю, – пригласил Тариэл.

– Нет, спасибо, я пойду. – Нина встала.

– Я тебя не отпущу, – строго сказал Тариэл. Нина испугалась уже по-настоящему – Таро говорил визгливым голосом и смотрел на нее с яростью. Он был явно не в себе. Нина вспомнила, что рассказывали Валя и крестная про «приступы», и решила не спорить. Она покорно встала и пошла за Тариэлом в дом, на кухню. Он метался по квартире, поднимал и бросал вещи с места на место. Открыл шкаф и показал ей новый костюм. Надел новую рубашку – Нина отвернулась, чтобы не видеть, как он переодевается, – и так и ходил – с неоторванной биркой и булавками, воткнутыми в воротник.

На кухне он, открывая холодильник, слишком резко дернул за ручку, и оттуда выпала тарелка с кашей. Тарелка разбилась, а каша шлепнулась большой резиновой лепешкой на пол. Тариэл ойкнул и опустился на колени. К ужасу Нины, он начал есть кашу прямо с пола. Руками. Она отвернулась, чтобы не смотреть. Не видеть. Слава богу, что в этот момент пришла Натэла.

– Папа! – закричала она. – Что ты делаешь?

Тариэл испуганно поднялся с пола, как маленький провинившийся мальчик. Натэла кинулась во двор, притащила ведро с тряпкой и начала собирать грязь и осколки. Нина стала помогать. Таро сидел на стуле и плакал.

– Ты надо мной издеваешься! Почему ты такая злая? Кашу жалко? Все в ведро. Даже меня не кормишь! Голодом моришь!

– Папа, перестань, успокойся, я очень тебя прошу, – отвечала Натэла, ползая под столом с тряпкой. – Опять ты принес какой-то хлам? Что опять во дворе творится? Что соседи подумают? Зачем ты покрывало на веревку повесил? Где ты его взял? На какой помойке? Сколько раз я тебя просила ничего в дом не нести! Иди помойся! Вода же есть! И сними эту рубашку! Зачем ты ее надел сейчас?

– Ты такая богатая, а мне ничего не даешь. У тебя же теперь миллион есть! Дай его мне! Где ты деньги прячешь? Я уже все обыскал! Знаю, что прячешь! Ты такая же сучка, как твоя мать! – истерично, фальцетом, закричал Тариэл.

Натэла бросила тряпку, вышла во двор и заплакала.

Тариэл тут же успокоился, сел на диван, включил телевизор и спокойно уткнулся в экран, а через минуту заснул.

Нина, не зная, как себя вести, тоже вышла на улицу и села рядом с подругой.

– Хочешь, я кофе сварю? – предложила Нина. – Успокойся.

– Свари, пожалуйста, там на тумбочке пакет лежит, – сквозь слезы проговорила Натэла.

Нина снова зашла в дом и стала искать кофе. Все-таки кухни в их городе тоже были одинаковыми, и неважно – квартира или частный дом. Здесь в принципе отсутствовало свободное пространство, «рабочая поверхность». Каждый сантиметр был заставлен или бутылками с водой, или старой печкой для хачапури, или банками со специями. Тетя Ася, как и мама, могла нарезать салат на весу, над раковиной, поскольку рядом, на столе, помещалась только тарелка. Видимо, и Натэла владела этим умением – на тумбочке и внутри Нина нашла все что угодно, кроме кофе.

– Тут нет, – сказала Нина, вернувшись во двор.

– Значит, кончился. Надо в магазин идти. – Натэла уже не плакала, а сидела, глядя на свои руки.

– Давай я к соседке схожу! – предложила Нина.

– Сходи, – равнодушно согласилась Натэла.

Никуда ходить было и не нужно. Соседний частный дом располагался напротив, буквально в пяти шагах. Дома разделяла только условная клумба и шланг для полива, который лежал посреди двора, как линия границы. Нина подошла к соседнему дому и только собралась постучать в дверь, как выглянула соседка и протянула ей пакет с кофе.