Теург

Да, это его вина, что он заигрался, но было просто невыносимо смотреть в ее надменные глаза. Находясь в плену, эта рабыня хоть и признавала его силу, но считала его дикарем и ничтожеством. Невозможно было смириться с этим. Прекрасно понимая, что молодая и неопытная, она будет легкой добычей, он вышел на охоту, не задумываясь о последствиях. Он и сейчас не думал об этом.

Теург потряс головой и прислушался к своим чувствам. Еще немного — и он бы утратил жалкие остатки самообладания и, повинуясь зову природы, накинулся на нее прямо здесь. Нельзя.

Стиснув мои плечи каменной хваткой, Теург зарычал и рывком выбрался из ванной. Схватив полотенце, он обернул его вокруг бедер, второе бросил мне. Не без удовольствия отметила взглядом, как ему сейчас нелегко. Не говоря больше ни слова, он вышел из ванной.

В глазах у меня двоилось, все тело дрожало, я никак не могла восстановить дыхание. Непослушными руками собрала в кучу мокрые полотенца и моля всех богов, чтобы он не остановил меня, выбежала прочь.

[1] Цитата Гиппократа

Глава 7

События прошедшего дня не давали мне покоя. Что происходит, дьявол меня побери? Почему я не могу больше ни о чем думать? Тут все очевидно. Я, определенно, влюбилась. Странно, что он заметил это раньше меня.

Подсознание с готовностью подсунуло мне его образ. Обнаженный. Со смеющимися глазами. Вжимающий меня своим сильным телом в каменную плиту ванной.

Бабочки в животе оживились, а бедра предательски заломили. Стоп! Только этого мне сейчас не хватало! «Он вообще-то готовится к войне! С твоим отцом, если что!» — надрывался внутренний голос. И почему меня сейчас это вот нисколько не волнует, интересно? «А ты вообще-то собираешься замуж за принца Артуга!» — чем бы его заткнуть, этот внутренний голос. А ведь точно. Принц. Да какой теперь к демонам принц? Так! Я должна отвлечься! Определенно, надо отвлечься или я сойду с ума.

Быстро приведя себя в порядок, я бросилась в кухню.

В печи мягко потрескивали дрова, упоительный аромат какого-то кушанья разливался на всю округу. У стола копошилась Марта, весело напевая под нос нехитрую песенку. Уют и умиротворение — именно то, что сейчас мне так нужно!

— Марта, а давай я тебе чем-нибудь помогу! Я вовсе не такая белоручка, как думает ваш хозяин, — выпалила я с порога.

— Леди Фелина, с вами все хорошо? — от неожиданности Марта уронила нож, которым чистила овощи.

— Вполне, а что не так? — удивилась я.

— Вчера вы весь вечер пребывали в каком-то шоке, мы с Аурелией не смогли добиться ни одного слова. Пришлось напоить вас успокоительным отваром и уложить спать, — Марта полезла под стол за ножом. — Леди Фелина, хозяин ведь не обидел вас? — девушка поднялась и серьезно заглянула мне в глаза.

В самом деле?

— Нет, Марта, нет, все в порядке. Временное помутнение, от нервов, — забормотала я.

— Ох уж эти помутнения! — хитро улыбнулась Марта. — До чего же эти мужчины мастера доводить нас, девушек, до таких вот помутнений!

Невольно улыбнувшись, я присела за огромный деревянный стол. Как же здорово у Марты всегда получается успокаивать мои нервы своей веселой болтовней.

— Со мной тоже такое случалось, — весело продолжала тараторить она, выкладывая с серебряного подноса грязные чашки. — Но мой тогдашний дружок так и не предложил мне выйти за него замуж.

— Кто это тут выходит замуж? Неужели ты, Марта? — озорной голос позади заставил меня вздрогнуть. Агвид. Изысканный и манерный, в теплом плаще и при полном вооружении, он выглядел очень внушительно, словно собрался в дальнюю дорогу. Явно в кухню попал мимоходом.

Невольно поежилась. Я не видела его с того самого дня, когда оказалась в замке, и пока он прочно ассоциировался у меня с ужасом, который мне довелось испытать.

— Ну что вы, ярл Агвид! — захохотала Марта. — Вы же знаете, что я люблю только вас!

— Ох, Марта, я ведь могу и не удержаться! — проходя мимо, Агвид звонко шлепнул ладонью ей по мягкому месту.

Марта подскочила и захохотала еще сильнее:

— Осторожнее, ярл Агвид, у меня в руках тяжелый поднос! А что, если я нечаянно применю его в ответ?

— Ну, тогда мне конец, — Агвид сделал страшные глаза и сунул нос в кастрюлю.

— Что тут у тебя? Больно уж вкусно пахнет.

Поначалу мне показалось, что Агвид меня не заметил. Но я ошиблась.

— Принцесса Фелина, прошу простить мне мое невнимание, — он повернулся ко мне и картинно взмахнул плащом, подметая носки сапог. В сияющих карих глазах плясали веселые бесенята.

Наблюдая предыдущую сцену, я расслабилась и не смогла удержаться от улыбки. И сейчас так и сидела с глупой улыбкой на лице. Ох, не стоило мне так радостно встречать его.

Интересно, как мне к нему обращаться? В прошлый раз он разыгрывал коварного рабовладельца, а сейчас рассыпается в реверансах. Вряд ли он заслуживает с моей стороны обращения более уважительного, чем его брат. Он тоже враг и не сделал ничего такого, за что я могла бы его уважать.

— Здравствуй, Агвид, — обращение прозвучало, словно мы знакомы уйму лет. — Вижу, ты куда-то собрался? Наконец-то домой? — понимая, что с таким, как он лучше дружить, чем враждовать, я все же не смогла удержаться от колкости.

— Сожалею, милая леди. Вам еще придется потерпеть какое-то время мое присутствие. — Агвид веселился вовсю. — А сегодня я вынужден на весь день прихватить с собой вашего любимого хозяина, что вас немало огорчит, я полагаю. О, чуть не забыл, он интересовался, как вы себя чувствуете?

— Передай — как молодая травка по весне! — его веселье раздражало, тем более потому, что я не понимала его причин. Агвид представлялся мне коварным, опасным и не заслуживающим доверия. Почему-то хотелось немедленно прекратить этот разговор и убежать. И я искренне удивлялась, почему Марта испытывает к нему такую откровенную симпатию.

— Куса — а–ачая, — задумчиво протянул Агвид, окидывая меня оценивающим взглядом. — Чую, нелегко придется моему братцу, ой нелегко!

Вот не нравится мне все это. Почему я не могу общаться с ними нормально? И что, спрашивается, им остается делать, если собеседник откровенно нарывается? Я чувствовала себя маленькой собачкой, огрызающейся на стаю волков, но остановиться уже не могла:

— Полагаю, ты очень спешишь, поэтому не смею задерживать, — легким кивком головы я весьма нелюбезно указала на дверь, призывая его выметаться.