Тевтонский крест

Сыма Цзян кивнул. Хабибулла подошел ближе:

– Эсмик э? Как твое имя, о благородный воин?

Хабибулла говорил по-татарски. Бурцев ответил на том же языке:

– Ну, Василий. Вацлав…

Хабибулла приложил руку ко лбу, потом – к устам, к сердцу. Чуть склонил голову:

– Салям алейкум! И шукран[182]. Благодарю тебя за помощь, о Ну-Василий-Вацлав.

– Алейкум ассалям! – вежливо отозвался Бурцев. Тоже отвесил уважительный поклон. – Только без «ну», пожалуйста. А твое имя Хабибулла, так?

Эсми[183] Хабибулла ибн Мохаммед ибн Рашид ибн Усама ибн…

Бурцев торопливо вскинул руку:

– Прошу, уважаемый, позволь называть тебя просто Хабибулла.

Всех «ибнов» ему все равно не запомнить.

– Кваэс. Хорошо. Я твой вечный должник, о благородный Василий-Вацлав. И мой меч – твой меч.

– Да ладно, чего уж там. Земля круглая. Сочтемся как-нибудь.

– Земля плоская, – серьезно возразил Хабибулла. – И расстелена Аллахом подобно ковру. И укреплена горными твердынями, дабы не колебалась. И еще земля удерживается на рогах быка, а бык – на рыбе, а рыба – на воде, а вода – на воздухе, а воздух – на влажности, а на влажности обрывается знание знающих. Но, клянусь Аллахом, отныне я буду сопровождать тебя по этой земле, сотворенной Им, всюду, каид Василий-Вацлав.

– Всюду? А может, все-таки не надо? – осторожно спросил Бурцев.

– Надо! – упрямо сказал Хабибулла. – Я уже поклялся именем Аллаха.

Бурцев вздохнул. Кажется, еще одним человеком в его дружине станет больше, хочет он того или нет. А впрочем… Преданный сарацин в Палестине им пригодится. Да и еще один меч лишним никогда не будет.

Глава 8

– Что ж, я с благодарностью приму от тебя любую помощь, мудрый Хабибулла, – сказал Бурцев. – Но объясни, ради Аллаха, как ты оказался на этом судне?

– Вернувшись в Эль Кудс[184], я стал свидетелем великих перемен. И перемен не в лучшую сторону.

Бурцев навострил уши:

– Что так?

– После кровавых лет, что принесли на наши земли крестоносцы, мусульмане и христиане долго учились жить среди общих святынь без войн и насилия. Но едва в Иерусалимском королевстве установилось царство мира и гармонии, невесть откуда появились могущественные маги, что говорят по-немецки, именуют себя Хранителями Гроба и носят знамена сломанного креста. Эти чародеи, коим подвластны стихии огня, металла и колдовского грома, вступили в союз с тевтонскими рыцарями. Устроили резню. Захватили Святой Город, а захватив, превратили Эль Кудс в логово шайтана. И миру на многострадальной земле моих предков пришел конец. Наблюдать за такими переменами, стоя в стороне, я не мог.

– И теперь ты служишь королеве Алисе? – изумился Бурцев.

– Я никому не служу, кроме Всемогущего Аллаха, – с холодком ответил Хабибулла. – Я лишь выбираю, кому помогать и против кого драться. Нынче мой враг – зарвавшиеся немецкие рыцари с черными крестами на белых плащах и колдуны-германцы, поклоняющиеся кресту с поломанными краями. Кто считает тех и других своими врагами, всегда может полагаться на Хабибуллу.

«Что ж, тогда и мы с тобой поладим», – решил про себя Бурцев.

– А врагами Хранителей Гроба и тевтонов считают многие, – продолжал араб. – Даже иоанниты-госпитальеры, тамплиеры-храмовники и прочие франки не желают мириться с владычеством немцев. Франки ищут союза с нами.

«Франками», насколько понял Бурцев, сарацин называл всех европейцев-негерманцев, обосновавшихся в Палестине. Но вот что значит «с нами»?

– С кем ищут союза франки? Кто еще выступает против Хранителей Гроба и немецких рыцарей? Какую силу ты представляешь, Хабибулла?

– Силу джихада! Я говорю о правоверных мусульманах, объединяющихся с франкскими рыцарями-христианами ради общей победы над германцами.

Бурцев поскреб в затылке. Да… О таком джихаде слышать ему еще не доводилось.

– В палестинских землях остались еще бесстрашные воины, готовые нанести молниеносный удар и скрыться в городских кварталах, песках пустыни и безлюдных скалах. Есть и лазутчики, умеющие слышать и видеть то, что врагу очень хотелось бы скрыть.

– Хм, лазутчики?

– Один из них стоит сейчас перед тобой, каид Василий-Вацлав.

Так-так-так… Рыцарско-бедуинские отряды Иерусалимского сопротивления? Партизанская война во славу Аллаха и Господа нашего Иисуса Христа? Мусульманское подполье, поддерживающее отношения с братствами тамплиеров и госпитальеров? Плюс собственная разведсеть? И Хабибулла – ее тайный агент? Сарацинский Штирлиц, блин! Очень-очень интересно.

– И насколько же велико ваше христианско-мусульманское воинство? – поинтересовался Бурцев.

Араб погрустнел.

– Под Аккрой наши силы были разбиты и рассеяны смертоносной магией Хранителей Гроба, но скоро, – в глазах Хабибуллы вспыхнул огонек надежды, – скоро они возрастут многократно. Султан Египта ал-Малик ас-Салих Наджм-ад-дин Аййуб – да хранит его Аллах! – уже спешит к нам на помощь.

Ладно, будем считать, диковинный палестинский расклад более-менее прояснился. Но вот каким боком здесь замешана королева Кипра? Ей-то отчего приходится бежать из своего островного государства?

– Вдова Алиса Шампанская и особенно ее сын Генрих Лузиньян не только властители Кипра, но и претенденты на трон Иерусалимского королевства, – пояснил сарацин, – а значит, оба стоят у немцев костью в горле. Вот в чем их беда. Пока Лузиньяны живы, германский король Фридрих, коего Хранители и тевтоны желают видеть на престоле Эль Кудса, не сможет носить иерусалимскую корону, не опасаясь претензий со стороны кипрского семейства. Впрочем, Генриха немцы уже устранили. Сын Алисы Шампанской погиб.

– Погиб? – переспросил Бурцев. А ведь действительно, в пиратских трюмах никаких королевичей не было.

– Давно, еще в битве под Аккрой. Несмотря на свой юный возраст, Генрих с небольшой дружиной дрался под командованием доблестного франкского каида Жана д'Ибелена. И пал от магического грома немецких колдунов. Королева с тех пор ненавидит немцев лютой ненавистью и готова ради мести на все.

– Что ж, женская месть бывает страшна и слепа, – заметил Бурцев.

– Это так, – согласился араб. – Но, чтобы вершить ее, нужны реальные силы и возможности. У Алисы Шампанской нет ни того ни другого. А между тем Хранители Гроба и тевтоны начали подготовку к нападению на Кипр. Только вот скрыть переброску войск к портовым городам не смогли. Нам стало известно о тайных планах германцев. И поскольку я был вхож во двор Ее Величества, всегда благоволившей к опытным путешественникам и знатокам наук, то вовремя предупредил повелительницу Кипра об опасности. Я говорил уже, что любой противник немцев – мой друг, а друзьям следует помогать. Особенно если эта помощь вредит врагу.

Алиса Шампанская отплыла с острова в сопровождении верных слуг, рыцарей и солдат. Королевский эмир ль-бахри[185]. Жюль повел судно. Сначала он должен был высадить меня в Александрии, после чего ее величество намеревалась отправиться в Европу и уже там искать союзников для дальнейшей борьбы с германцами.

Их прервали. Ее Величество Алиса Шампанская напомнила о себе. Вернее, за королеву это сделали «эмир аль-бахри» и тайный убийца. Жюль что-то тихонько шепнул брави. Тот, в свою очередь, склонился к уху Бурцева: