Тевтонский Лев

— Издеваться вот только не надо, а? Никогда не видела, что ли?

— Ко мне сейчас один хмырь приставал — то ли повар, то ли привратник.

— С чем приставал?! — насторожился Виталий. — Расспрашивал?

— Не в том смысле, — девушка хмыкнула. — Красивый мальчик ему понравился.

— Так оставайся на ночь у меня. А то еще руками полезет и нащупает что-нибудь не то!

— Пожалуй, останусь. И дверь чем-нибудь подопрем.

— Тут особо нечем, кроме кровати.

— Кровать подойдет. И ставень закрой.

Виталий прикрыл окошко, и сразу стало темно.

Алезия сняла тунику. Усевшись на край ложа, Беторикс протянул руку и сразу коснулся теплой нежной кожи… Бедро… а это — талия, животик… Грудь…

— Ах, милый… Мы с тобой так давно не делали этого!

Еще бы не давно — дня три уже прошло. В дороге кругом люди, и сразу станет ясно, что это вовсе не мальчик…

— О боги… как мне хорошо с тобой… — прошептал Виталий и с жаром поцеловал девушку в губы…

Неземное блаженство накрыло обоих горячей волной, столь же могучей, как вечный космос, тела их сплелись, прижались друг к другу с такой силой и страстью, что, казалось, стали наконец одним целым.

— Милый… милый… — закатив глаза, шептала Алезия, Виталий же ничего не говорил, чувствуя себя на седьмом небе от счастья.

И все же разобрал, что кто-то вроде бы толкнулся в дверь снаружи. Или показалось?

Однако Алезия тоже что-то такое почувствовала.

— Слышишь, милый… Мне почему-то кажется, здесь что-то не так. Не могу пока сказать что… Но я чувствую опасность! Клянусь Сегомом, Рудианом и всеми богинями рек, может быть, нам стоит убраться отсюда пораньше?

Виталий лишь головой покачал: чего она выдумывает?

— Позавтракаем, узнаем что надо и уйдем.

— Давно хотела сказать, — продолжала неугомонная Алезия. — Надо нам знак условный придумать, чтобы предупреждать друг друга об опасности и чтобы сразу всех не схватили.

— Ладно, ладно, согласен! — Беторикс успокаивающе погладил подругу по плечу. — Предлагаю кричать: «Пожар!»

— А почему пожар? — удивилась Алезия.

— Потому что это слово всегда привлекает внимание, — лаская девушке грудь, расслабленно прошептал гладиатор. — И все начнут суетиться, а не только мы…

— Слушай…

— Все, хватит болтать, спи уже. А не то… Вот сейчас кого-то за ухо укушу! А-ам!

— Ай, ай… не надо-о-о…

— А-ам…

— Ой… милый… ах…

Утром, едва рассвело, беглый гладиатор покинул комнатку первым. На кухне уже вовсю суетились, чистили котлы, затапливали полукруглую печь, начинали варить, парить, жарить. Хозяин тоже был здесь.

— А, господин Вителий! — оглянувшись, улыбнулся трактирщик, и эта слишком уж широкая ухмылка его показалась постояльцу не вполне искренней.

Впрочем, а может ли кабатчик вообще быть искренним?

— Вы спрашивали вчера о знающих людях… Там, в трапезной, уже сидит один такой.

— В трапезной?

— Да-да, проходите.

За столиком, напротив распахнутой в туманное утро двери, расположился мужчина лет тридцати, того скучновато-официального вида, каким отличаются прокуроры, адвокаты и судейские. Обычное продолговатое лицо, высокий лоб с большими залысинами, аккуратно выбритый подбородок, поверх шерстяной туники — палла с откинутым капюшоном.

— Сальве. Это вы меня ждете? — подойдя ближе, осведомился молодой человек.

Незнакомец тут же поднялся:

— Господин Вителий Лонгин из Медиолана?

— Это я.

— Пойдемте.

— Но позвольте, куда?

— Просто выйдем на улицу, здесь слишком дымно.

Он был прав — слуги наконец растопили печь как следует, и в залу клубами валил едкий дым.

Нежданный посетитель вышел первым, и Беторикс, пожав плечами, последовал за ним в серый утренний туман, промозглый и липкий.

Оп! Не успел «торговец из Медиолана» сделать и пары шагов, как тут же оказался схвачен четырьмя молодцами, выскочившими прямо из тумана! Двое сразу же заломили Виталию руки, двое других приставили кинжалы к груди.

— Вырываться не советую, — с усмешкой произнес незнакомец. — Я — Деций Карнувий Амброз, волею господина наместника помощник эдила.

Ах, вот оно что! Помощник эдила — и судейский, и полицейский, и следователь в одном флаконе! Интере-е-есно… за каким же хреном его принесло? Постановление о розыске беглых явно сюда не дошло: где Нарбо и где Лугдун?! А ведь ни телеграфа, ни телефона, ни тем более сотовой связи тут нет пока.

— Мы ничего противозаконного не сделали! Я римский гражданин!

— Никто вас и не обвиняет, — отмахнулся помощник эдила. — По крайней мере, пока. Просто нужно кое в чем разобраться.

— А коли так, то зачем сразу руки крутить? — скептически хмыкнув, Виталий посмотрел на ярко-оранжевое солнце, пробивающееся сквозь облака и туман, и вдруг истошно заорал:

— Пожа-а-ар! Пожа-а-ар! Пожар, люди добрые! Спасайся кто может!

— Помолчите, — холодно приказал судейский. — Никакой это не пожар, а просто рассвет. Хотя чем-то похоже, будто крыша горит. Но никогда не следует паниковать раньше времени.

— Да-да. — Задержанный охотно кивнул. — Теперь я и сам вижу, что не прав.

— Надеюсь, именно в таком духе и пройдет вся наша беседа, — неожиданно улыбнулся помощник эдила. — Элой, Витеган! Обыщите здесь все и захватите слуг. У вас ведь есть слуги, господин Вителий Лонгин?

— Да, конечно. Боюсь только, что вы их уже не застанете: они обычно встают ни свет ни заря и где-то рыщут в поисках пропитания.

— Вы что же, их совсем не кормите?

— Это же не рабы, а наемники, — пожал плечами Виталий. — Зачем мне их кормить? Достаточно и того, что я им плачу, поверьте, не так уж и мало.

— Что ж, логично. Идем.

— Господин Карнувий! — Из корчмы выглянул один из стражников. — Так нам слуг-то искать?

— Ищите. Явитесь с докладом в четвертом часу дня!

Часов в десять — машинально перевел Виталий. Не шибко-то много времени дал господин следователь своим людям.

— Но, господин…