The marriage stone

Гарри вздрогнул при этих словах, удивлённый, что кого-то заботит, будет ли он им гордиться.

– Я не думаю, что они заботятся о политике, правилах или нормах, Гарри, - сказал ему Сириус.
– Я думаю, что они только хотят знать, что мальчик, который их спас, может гордиться ими.

– Я не спасал их в одиночку, Сириус, - напомнил Гарри, эмоции переполняли его.
– Они спасали себя сами.

– Да, но неужели ты не видишь, Гарри, - улыбнулся Сириус.
– Это именно то, чего они ожидают от короля - он вдохновляет людей, чтобы они спасали себя.

На это у Гарри не было ответа, он неловко прислонился к двери, обдумывая сказанное.

– Ты не возражаешь, если я преобразую несколько вещей?
– внезапно спросил Сириус, его настроение стало почти игривым.

– С чего бы мне возражать?
– в недоумении спросил Гарри.

– Это - твоя комната, - напомнил ему Сириус.

– Это - комната Слизерина, - поправил Гарри.

Сириус только пожал плечами, как будто этот факт был незначителен.

– Теперь она твоя.

– Не возражаю, - сказал Гарри, не желая спорить.

Сириус спрыгнул с кровати и начал рыться в карманах плаща. Он вытащил горсть монет и свою палочку. Гарри смотрел, как мужчина преобразовывает кнаты и сикли в различные предметы мебели - плюшевые кресла, ковры и гобелены. Казалось, он хотел сделать комнату яркой, похожей на гриффиндорскую гостиную.

Пока он работал, Гарри изучал его магию. Он знал, что Дамблдор и МакГонагалл часто использовали навыки трансфигурации в быту. Они оба, казалось, могли создать предмет буквально из ничего. МакГонагалл говорила, что именно так все и происходит - волшебники преобразуют молекулы воздуха во что-то новое. Это была одна из самых сложных форм магии.

Способности Гарри к трансфигурации были довольно посредственными. У Гермионы всегда получалось гораздо лучше, сколько бы он не практиковался. Наблюдая за Сириусом, он мог сказать, что тот не хвастался, когда говорил, что силён. Конечно, его гобелен был немного кривым, и у ковра был какой-то неприятный цвет - скорее оранжевый, чем красный - но выполнил он все это без особых затруднений.

Гарри вспомнил, что Слизерин писал об ощущении магии другого волшебника, и попытался почувствовать Силу крёстного.

Он ощутил её почти сразу - яркая энергия вдохновения и жизни заполнила комнату. В ней было что-то безумное, поскольку Сириус пытался отвлечься от человека, лежащего на кровати в центре комнаты.

Гарри обратил внимание на Ремуса, и с удивлением обнаружил, что его магию он тоже чувствует. Но никакого движения энергии не было. Магия застыла, как будто ждала одного единственного удара сердца, чтобы прийти в движение. Смог бы он сделать это, - задумался Гарри. Смог бы он послать часть своей Силы и вернуть Ремуса к жизни?

– Что ты думаешь?
– голос Сириуса вернул его к реальности. Он ужаснулся мыслям, пришедшим ему в голову. Кажется, он провёл слишком много времени за чтением книг Слизерина, если начал думать о таких диких вещах.

– Что?
– переспросил он.

– Комната, - уточнил Сириус, взмахом руки указывая на плоды своего труда.
– Думаешь, ему бы понравилось?

Осмотревшись в чуть более бледной копии гриффиндорской гостиной, Гарри заметил на одном из кресел маггловскую резиновую «пукающую подушку», на столе - стакан-проливайку, а на стене - картину, изображающую благородных членов Дома Гриффиндор в облике собак, играющих в покер. Один из псов подозрительно смахивал на Мягколапа. Гарри улыбнулся - крёстный не мог обойтись без проказ.

– Ты забыл книги, - сказал Гарри.
– Ремусу бы не понравилась комната без книг.

– Ты прав, конечно, - согласился Сириус и бросил кнат на пол, так, чтобы он подкатился к стене. Взмахнув палочкой, он создал огромный книжный шкаф, заполненный книгами. Гарри нахмурился. Все книги были одинаковой формы и размера. Он взял одну с полки.

– Камасутра?- спросил он, бросая на крёстного озорной взгляд.

– Надежда умирает последней, - пожал плечами Сириус. Открыв книгу, Гарри увидел, что её страницы пусты.

– Я никогда не умел делать полноценные книги, - признался Сириус.
– Только копировать форму. Ремус всегда мог воспроизвести книгу, которую когда-либо читал. Он всегда был очень способным, - лёгкая улыбка появилась на его губах, когда он посмотрел на спящего.

– С ним всё будет в порядке, Сириус, - заверил его Гарри.
– Нам пора идти. Уже поздно.

– Я останусь с ним этой ночью, - ответил крёстный, подходя к кровати.

Идея Гарри не понравилась. Он не мог рисковать и оставлять дверь в комнату открытой, только не сейчас, когда Министерство ищет Ремуса. А если её закрыть - Сириус не сможет выйти из комнаты, если что-нибудь произойдёт.

– Со мной ничего не случится, - заверил Сириус, увидев выражение его лица.
– Ты можешь выпустить меня утром.

– Но Сириус, он не проснётся.

– Я знаю. Но сегодня полная луна, а я обещал, что всегда буду с ним в полнолуние. Я не собираюсь нарушать это обещание. Я пропустил слишком много лун, вроде этой.

После этих слов, Гарри понял, что спорить бесполезно. Он был вынужден согласиться, с сожалением глядя, как крёстный вновь принимает облик собаки. Черный пес вскочил на кровать и лег рядом Ремусом, положив лохматую голову ему на живот.

– Доброй ночи, Мягколап, - прошептал Гарри, оставляя их наедине.

Возвратившись домой, Гарри заметил, что дверь в лабораторию Северуса была открыта. Обычно в это время он сидел на диване, работая над переводом, а Северус трудился над зельем. Он зашел в лабораторию, чтобы сказать, что вернулся. Зельевар был занят, помешивая содержимое одного из четырех маленьких железных котлов.

– Ты опоздал, - сообщил ему Северус, и в его голосе не было и тени насмешки, как несколько месяцев назад.

– Я встретил Сириуса и проводил его к Ремусу.

Он заметил, как Северус напрягся, скрывая эмоции. Было неясно, что больше встревожило его - известие, что Сириус вернулся в замок, или то, что Гарри спускался в комнату.

– Он все еще здесь?

– Он остался в комнате, - ответил Гарри.
– Захотел побыть с Ремусом. Сегодня полная луна.

Мужчина посмотрел на него с удивлением.

– Оборотень спит мёртвым сном!
– воскликнул он, и теперь Гарри услышал явную насмешку.
– Он даже не будет знать о его присутствии. Какой в этом смысл?