The Мечты. Бес и ребро

– Раз уж это теперь дело семейное, Роман Романович, то мне бы хотелось дать интервью для СМИ. Я публичная личность, даже если в столице и на высоком уровне позабыли... но сейчас-то вспомнили.

– Хотите воспользоваться ситуацией, чтобы вернуть былую популярность? – хохотнул Арсен.

– Отнюдь, - резко обернулась она к нему. – Была бы рада распрощаться с ней, но ситуация сама вывела меня на первые полосы. Я хочу высказаться. Нигде же не прописано, что нельзя. Одному изданию. Эксклюзивно. Но такому, чтобы у меня не осталось шансов быть незамеченной.

Роман почесал подбородок, внимательно глядя на нее. Потом медленно кивнул:

– Решили бороться за репутацию?

– И это тоже, - согласилась Стеша и повернулась к Андрею: - За себя. Я решила бороться за себя. Тогда я промолчала, но сегодня это не только меня одной касается.

– Уверена, что справишься? – спросил он.

– Вряд ли мне будет труднее, чем тогда. Но позволить ему... им всем склонять мое имя и ничего не делать при этом – трусость. Особенно в свете происходящего. Я хочу закрыть эту страницу, Андрей.

– Я понимаю, - кивнул Малич. – Понимаю… Хорошо, если ты считаешь нужным это сделать. Я буду рядом.

Стефания улыбнулась ему несколько более бодро, чем на самом деле себя ощущала. Роман же задумчиво протянул:

– Ну, на самом деле... если вывернуть все вашими глазами и в ином свете... то вполне можно преодолеть общественное предубеждение, а это тоже что-то да значит. Одно дело, когда у всех на виду откровения Кульчицкого, Лилианны Панкратовой и ваших бывших коллег. И другое – когда вы сами выскажетесь от своего имени. Какое периодическое издание вы хотите?

– Шутите? Конечно, лучшее! – двинула бровью Адамова, ведущая актриса Солнечногорской муздрамы, театра имени Брехта и самая талантливая выпускница своего курса в театральном институте.

– «`A propos» вам подойдет?

– А можно это устроить? Туда же не пробиться!

– Вряд ли Егор Андреевич мне откажет, - хмыкнул Роман.

– Это в честь которого была вечеринка? Ну... тогда... – Стефания снова покраснела. Оказывается, она умела очаровательно краснеть, несмотря на смуглость кожи. И это вовсе не было никакой игрой.

– Именно.

– Чего ни сделаешь ради семьи и ее доброго имени! – вдруг расплылся в улыбке Коваль. – Даже Лукина поднять на уши можно!

– Борисыч, харе хохмить, у тебя дерьмово получается!

Борисыч в ответ только ухмыльнулся и глянул на Стешу. Его своеобразный юмор она вряд ли оценила бы. Но ей, очевидно, было не до того. Села обратно в свое кресло и сосредоточенно взялась за его ручки, будто бы над чем-то еще раздумывая. 

– Интересная вы, Стефания Яновна, девушка, - добавил Коваль.
– Такие страсти вокруг кипят. Прямо любопытно, чем это все закончится.

– Нормально это все закончится, - отрезал Роман. – Как положено.

– Лично я такую кутерьму первый раз в жизни вижу.

– Ну так у меня и Панкратов первый раз в жизни... погиб.

– Простите, я вам больше не нужна? – выдала Стеша ни с того ни с сего, подняв глаза на мужчин.

– Ты чего? – обеспокоенно глянул на нее Андрей. – Все нормально? Что стряслось?

– Все хорошо, - улыбнулась она. – Но у меня от всего уже мозг взрывается. Пойду... воздуха глотну и припудрю носик.

– Вторая дверь налево, - спохватился и Роман, включив джентльмена. – Если что-нибудь понадобится – скажите Лене Михалне, она поможет.

– Спасибо, - улыбнулась Стефания и встала с… кресла. Прошла мимо мужчин, ни на кого из них не глядя, а в голове крутилось это дурацкое кресло, и она сама не понимала почему. До тех пор, пока не взялась за ручку. После этого обернулась и взглянула на Андрея, снова улыбаясь, теперь совершенно лучезарно.

– Креспо, - уверенно произнесла она. – Алехандро Креспо Дельгадо. Такое имя было в его паспорте.

– Мы это учтем, - приподнял бровь Роман. А после ее ухода посмотрел на Арсена и спокойно проговорил: - Ты считаешь, что искать этого чертова испанца – паранойя? 

– Нет. Я не знаю, что в данном случае может выстрелить. То, что ни черта не сходится ни в одной из наших версий – факт. То, что побег Панкратова под левым именем – очень надуманный вариант развития событий – тоже факт. Но, может быть, именно потому он и кажется самым гладким – нет никакой информации, кроме воспоминаний Стефании Яновны об этих паспортах. Я понимаю, почему Трофимцев отказался принимать их во внимание. Звучит дико. Но если есть шанс, то будем шерстить.

– Шерсти. Все связи поднимай, любые доступные ресурсы я тебе обеспечу. Ваша задача, Андрей Никитич, - Роман повернулся к тестю, - прислушиваться к тому, что говорит Стефания. Вдруг еще что-то вспомнит. Пусть самое мелкое. Пусть что-то, чему она сама значения не придает. Любая зацепка.

– Да, Роман, обязательно, - кивнул Малич и проговорил то, что давно вертелось у него на задворках сознания среди всех этих разбирательств, покушений и испанских имен. – У меня просьба. Можно ментов слегка притормозить?

– Можно. Мы постараемся повлиять, чтобы ее вообще сейчас не трогали. Если не выйдет – погоняем адвоката, а тот спокойно потянет это дело столько, сколько будет нужно. Так что фору во времени мы себе обеспечим. На Стефанию сильно давили, как я понимаю?

– Не знаю, - хмуро ответил Андрей Никитич. – Она не говорит. Но… судя по ней, я не уверен, что там сильно церемонятся. Ром, я не говорю, что надо обходить закон. Но пусть докажут сначала…

– Да ясное дело. С пониманием, что такое презумпция невиновности, когда маячит очередная звездочка на погонах или должность, всегда проблемы, а тут еще и такой резонанс. Она действительно удобна всем в качестве заказчицы, - проворчал Моджеевский, а потом вдруг усмехнулся и откинулся на спинку кресла: - Но это даже дело чести – преуспеть там, где полиция лоханулась. Жаль, что ей пришлось пройти через общение с доблестными органами, но впредь – не придется, обещаю.

– А ты по-прежнему полезный в хозяйстве, - хмыкнул в ответ «папа».

Переоценить полезность господина Моджеевского в хозяйстве – сложно. Недооценивать – тоже не стоит. А вот не потеряться среди всего его хозяйства – несколько даже проблематично, особенно когда впервые оказываешься на пространстве целого этажа, почему-то называемого скромным словом «квартира». Ну, ей-богу, разве квартиры такими бывают?

Впрочем, Стефания Яновна в некотором смысле к подобным площадям была если не привычна, то уж во всяком случае, морально готова – все же актриса столичного театра имени Брехта, пусть и в прошлом.