The Walking Dead: проклятое перерождение

Нет, разумеется, можно заткнуть возражения Мартина и усадить его за руль, но это мы терпим глупые шутки Мартина, там этого явно терпеть не будут и просто пустят пулю в лоб. Так что лучше меня кандидата и правда нет, о чём я всем и сказал.

— Но…

— Оливия, — прервал я девушку, которая хотела возразить, — не беспокойся, у меня примерно есть идея, как не умереть, к тому же сразу после моего манёвра, ты с остальными проникнешь на базу, где вы меня заберёте. Только не томите, не хочется получать по лицу.

— Всё будет быстро, — заявил Мартин, улыбаясь во все зубы. — Вот увидишь, даже глазом моргнуть не успеешь.

***

— Блять, — выругался я, после удар по своему лицу.

— "Чтоб тебя черти драли, Мартин" — мысленно пожелал я.

— Знаешь, я думал ты сдох, — уже вслух сказал я, одному из бывших телохранителей Милтона.

И хотя я видел его всего один раз, когда встретился с его бывшим боссом в коридоре, я его всё-таки запомнил. Потому что такую гигантскую лысую тушу забыть сложно. Вот только мне казался, что Оливия его убила, вместе с его братом близнецом, но видимо ошибся.

Вместо ответа мне в лицо прилетел второй удар. Пока что меня не о чём не спрашивали, потому что также помнили, вот отрывается за всё.

— "Чтобы я ещё раз согласился на план Мартина — ни за что!"

Сразу после этой мысли дверь в допросную комнату, где меня вот уже полчаса держали, была выбита.

***

— Болит? — спросила меня Оливия, волнуясь за меня, что было очень мило.

Сейчас мы шли вместе по улице нашего посёлка, к нашему с ней дому, которым стала ратуша нашего посёлка. Это получилось как-то само собой, но никто не был против, поэтому мы с Оливией не стали ничего менять.

— Немного, — ответил я ей, приложив ладонь к большому пластырю на щеке.

Сразу после моего ответа, раздалось короткое гавканье, между мной и Оливией.

— А ты что за нами увязалась, псина? — раздражённо спросила я эту ходячую шаверму.

В ответ мне раздался радостный лай, после которого собака начала обильно махать хвостом.

— Какого чёрта, он за нами увязался? Пусть топает к Лилии и Джеймсу — это они его подобрали, — сказал я.

Оливия пожала плечами.

— Может ты ему понравился? — предположила девушка.

— Упаси дьявол, — ответил я на это. — Ненавижу собак.

До сих пор помню, как бегал от них в детстве.

Я бы его прогнал, да подальше, если бы не Оливия. В открытую она это не показывает и не говорит, но пёс ей понравился. А не говорит она про это, потому что знает про мою неприязнь к собакам, иначе бы Оливия, скорее всего, захотела бы оставить его у нас. Золото, а не жена. Но мне хочется сделать Оливии приятно, поэтому и позволяю этой псине идти рядом.

К тому же Лилия сказал мне, что у Оливии скоро день рождения, поэтому, почему бы не сделать такой подарок, пусть и придётся жить с собакой? На что только не пойдёшь ради любимого человека.

Как только мы зашли к нам домой, собак тут же влетела внутрь и уселась на кресло.

— А ну брысь! — тут же согнал я его. — Сделаешь так ещё раз, станешь ковриком.

Судя по морде, пёс проникся угрозой, поэтому спрыгнул с кресла, на котором уже успел оставить свои следы.

— Оливия, — повернулся я к любимой, почувствовав, как мой правый глаз начинает дёргаться, — а тебе нравиться эта четвероногое недоразумение?

— Он… довольно милый, — слегка призадумавшись, ответила она. — Но если хочешь, мы его прогоним.

Хочу. Очень. Но больше я хочу тебя порадовать.

— Нет, пусть остаётся, только сначала помоем его и проверим на всякую гадость у Джонатана, — сказал я ей.

Вот он обрадуется, когда его сделают из полноценного доктора ветеринаром.

===========================================================================

На всякий пожарный, объясню момент с таймскипом после плена Джейкоба. События, которые произошли в нём — это события, которые были в прологе. Поэтому я решили не повторять их здесь, чтобы не было банального копипаста.

Глава 52: «Эдем»

Спустя 19 месяцев после событий в Саване

— Ты волнуешься, — сказала Оливия, пока мы вместе шли по улицам, уже не посёлка, а чуть ли не настоящего городка.

— Конечно, я волнуюсь, — ответил я ей. — Ты самое дорогое, что у меня есть.

Губы Оливии поднялись в улыбку, которая продержалась заметно дольше обычных её улыбок. Да и к тому же, если раньше у неё просто поднимались краешки губ, то сейчас это уже была полноценная улыбка, хоть и короткая по сравнению с тем, как улыбаются все остальные люди.

Вообще единственный раз, когда я видел долгую и большую улыбку Оливии, было в ту нашу первую ночь, после того, как мы признались друг к другу в чувствах.

Когда мы подошли к Маркусу, за чьей спиной собиралась небольшая группа, грузя в машины патроны и медикаменты на случай экстренных ситуаций, мы с Оливией остановились.

— Просто… я уже потерял Элизабет, и я не хочу потерять и тебя, — сказал я ей, взяв Оливию за руку. — Может, всё-таки останешься?

— Ты меня не потеряешь, я обещаю, — ответила она мне. — И я обещаю, что вернусь целой и невредимой.

— Может тогда, мне всё-таки…

— Нет, — прервала меня девушка, — ты должен остаться сегодня здесь. Ведь именно сегодня все в группе ожидают твоей речи, в честь праздника. А я должна туда поехать в любом случае.

Несколько дней назад наша радиостанция, которая была собрана большим трудом, уловила бедственное обращение одних из выживших. Потом выяснилось, что в этой группе состоит давняя и близкая подруга Оливии, которую девушка считала умершей. А поскольку, Оливия относиться к людям из своего прошлого с неким трепетом, она просто не могла не поехать.

— Хорошо, — нехотя выдавил я из себя согласие. — Только, пожалуйста, будь осторожна.

Оливия кивнула, после чего я одарил её на прощение поцелуем, после которого она присоединилась к группе. Но пока они не уехали, я жестом подозвал к себе Маркуса.

— Маркус, — обратился я к нему, — я тебя умоляю, защити её, несмотря ни на что, хорошо?

— Да, — кивнул он мне, — я сделаю всё, что от меня потребуется.

— Спасибо, — искреннее поблагодарил я его, после чего отпустил.

Дальше уже я смотрел только им вслед, пока они уезжали отсюда.