This is...

========== Маленькие радости (Какаши/femНаруто) ==========

– Ребята, у кого есть пинцет?
– в комнату заглянул единственный глаз Какаши.

Асума поперхнулся табачным дымом, Генма меланхолично подумал, что проглоченный сенбон - не самое лучшее средство для насыщения желудка. Ямато хлопал глазами, он-то давно уже привык к странностям своего семпая. У него тараканы такие… тараканистые.

Какаши кивнул благодарно смущенной Куренай, порывшейся в кармашках и нашедшей-таки косметичку. И свалил в туман.

Джонины переглянулись и единогласно решили, что пора собрание переносить в дом четы Хатаке-Узумаки.

Наруто видно не было, а Какаши сидел на кухне. Элитный джонин, знаменитый Копирующий ниндзя склонился над миской малины с пинцетом. На друзей он обратил внимание постольку-поскольку. Наруто в доме видно не было.

– То, что беременные бывают странными и капризными я знал, - казалось, разговаривал он с ягодами.
– И был готов к этому. Точнее считал, что готов. А теперь я пинцетом общипываю малину, потому что она “волосатая и колется”.

Анко хрюкнула в рукав, Асума пожалел, что курить в этом доме запрещено под страхом смертной казни. И ведь кем запрещено - лечащим врачом, Тсунаде-дед-ее-Хаширама-Сенджу. А Хокаге всегда умела убеждать.

Какаши тем временем продолжал жаловаться.

– Вчера она разбудила меня посреди ночи, чтобы пожаловаться, что у меня на левой руке есть локоть.

Генма посмотрел на товарища. Да, действительно, имеется такой недостаток.

– До свадьбы я спал на животе, до беременности - на боку. Теперь могу спать даже стоя, - Копирующий оценивающе взглянул на малину и удовлетворенно кивнул. Полез в холодильник и достал… киви.

– Вчера ей гадалка предсказала, что, когда она родит, отец ее ребенка умрет. Знаете, что сказала Наруто? “Ну, слава Ками, Какаши в безопасности!”.

Шиноби переглянулись и заржали. А то они не знали, как Какаши в свое время переживал, что слишком стар, слишком сед, слишком шаринганист, слишком шрамирован и вообще слишком для такой юной и прекрасной девушки, как его ученица. Хорошо, что сама ученица была совершенно другого мнения.

В этот момент на подоконнике появился Паккун, в отличие от себя-обычного, весь в мыле, бодрый, как кипяток.

– Какаши, рецепт в аптеку отнес!

– Молодец, Паккун, - меланхолично ответил ниндзя, не отвлекаясь от экзекуции над фруктами.

– Продукты купили, стоят на крыльце.

– Молодец, Паккун.

– Наруто рожает через две недели.

– Молодец, Паккун.

Входная дверь хлопнула, в кухню вплыло сначала выдающееся пузико, затем - прикрепленная к нему Наруто.

– Ой, здравствуйте, датебайо! Чай будете?

– Будем!
– хором, как честь перед Хокаге отдавали. Впрочем, если учитывать планы Наруто, это можно назвать тренировкой.

Женщина поставила чайник, потрясла за плечо мужа. Шиноби поняла, что Какаши заснул в процессе жалоб.

– Какаши, если симптомы беременности сонливость, рассеянность и неуравновешенность, то ты уже лет десять как беременный. Иди спать.

Направленный мощной рукой жены, Копирующий поднялся на второй этаж. Наруто проводила его взглядом, качая головой.

– Плохо спит?

– посочувствовала Куренай.

– Иногда он… слишком заботлив, - вздохнула Наруто.
– Стоит мне ночью повернуться, как он подскакивает с криком: “Наруто, уже началось? Нужно бежать в госпиталь!”.

Шиноби переглянулись.

– И давно он так?
– полюбопытствовала Анко.

Наруто хмыкнула.

– Месяца с четвертого.

Генма понял, что мысли у гостей возникли одинаковые.

Эта парочка друг друга стоит.

========== И снова, и снова, и снова…. ==========

Даже после смерти Тринисете не отпускает Тсунаеши. Словно в благодарность за прожитые годы, система показывает другие миры и реальности, которые могли бы быть. И которые еще наверняка будут.

Так Тсунаеши поняла, что ее семья всегда будет рядом. Пусть само Небо и не всегда сумеет узнать их.

Голубоглазая блондинка спешит по многолюдным улочкам Деревни, торопится, иногда спотыкается, но всегда выравнивается и забавно морщит нос. У нее есть все то, чего всегда не хватало Тсунаеши: смелость, сила защитить друзей, их уважение и любовь. И рядом невыносимый засранец-Реборн, пусть он и выглядит иначе, но колючки волос все также топорщатся на затылке. И за ним еще приходится бегать! Он неисправим.

А рядом как всегда прекрасно-высокомерный Хибари, пусть его глаза полупрозрачны, а волосы - длинны, Облако невозможно не узнать.

Где-то есть и остальные, но их Тсунаеши уже не успевает увидеть, мир кружится, и она летит дальше.

В другой реальности она одна. Вернее, один. Зеленоглазый парень со шрамом на лбу, сирота, оружие Света, марионетка. Сколько еще имен и боли? Но рядом рыжий теленок-Ламбо и решительно настроенный Гокудера. И Тсунаеши хочется смеяться. Не только оттого, что мироздание соединило этих двух вместе с ней, но и потому, что сделало Хаято - кудрявой девушкой.

Ему идет.

И она уже не одинока. Благодаря своей семье.

А карусель цветных картинок вновь движется.

Их много, очень много.

Блондинка с карими глазами и странными золотыми ключами. И вместе с нею неунывающий Ямамото с розовой шевелюрой, готовый сражаться до самого конца.

Сероглазый кудрявый брюнет, невыносимо гениальный и такой же высокомерный, с ним квартиру снимает вечная нянечка Хаято.

Брюнетка-детектив, сдержанная и вспыльчивая одновременно, напротив нее за столом - единственный, кто может вывести ее из себя, неподражаемый в своем нахальстве Мукуро. Здесь он, кажется, пишет книги.

Реохей всегда опекает ее, и это так странно - видеть его ворчливым доктором, а себя - капитаном звездного корабля.

Их много, разных жизней, но где бы Тсунаеши ни рождалась, где бы ни появлялась, всюду с нею были они. Ее семья.

Тсунаеши прикрывает глаза, когда карусель картинок становится совсем уж невыносимо яркой и быстрой. Ощущает спиной движение. И когда поворачивается, видит их.

Полупрозрачных, но совсем не постаревших, ни на миг.

Все таких же родных, любимых.