Тибетское путешествие
Шрифт:
Ким стал размышлять, как бы ему снова зажить интересно. Как-то раз на цирковом представлении он увидел гимнаста, танцующего на канате.
"Уж наверное человек, который рискует жизнью, занимаясь такой работой, не испытывает скуки", - предположил Ким.
Но учиться ходить по канату - это слишком долго. Киму хотелось заняться чем-нибудь интересным и рискованным немедленно. "Почему бы не стать охотником на диких зверей?" - подумал он. Купил ружьё и отправился в далёкую жаркую страну, где водились тигры, слоны и носороги.
Второй брат, Кир, распорядился своим состоянием иначе. Он решил его приумножить, и
Но вот в городе, где он жил, открыли другую мебельную фабрику, а потом и третий, и ещё один в соседнем. У людей, желающих купить шкаф или стол, появился выбор. И вскоре на мебель, которую изготовляли на фабрике Кира, сделалось мало покупателей. Прибыль перестала поступать. За доски, лак и прочие материалы приходилось платить из собственных накоплений. Из них же Кир выплачивал и зарплату рабочим. Но без прибыли состояние таяло, как снег весной, и от него быстро ничего не осталось. Рабочие, не желая трудиться даром, уводились. Производство остановилось. Кир разорился.
От этого он пришел в ужасное уныние. "Что же теперь я оставлю детям?" - сокрушался он. Эта мысль не давала ему покоя, хотя сами дети утешали отца, говоря, что можно прожить и без больших денег. Но Кир решил во что бы то ни стало разбогатеть снова. Только другим способом.
"Еду люди покупают гораздо чаще, чем мебель, - думал он.
– Вот чем следует заниматься".
На свой риск он в долг купил оборудование для небольшого колбасного завода. И дело пошло. На такой товар действительно постоянно находились покупатели. Кир смог выплатить всё, что задолжал, и даже расширил своё производство. И накопил новое состояние.
Но радоваться ему пришлось недолго, потому что прежняя история повторилась в точности. Появилось другие колбасные заводы, да ещё из-за границы стали привозить больше продуктов, и Кир опять остался ни с чем.
В отчаянии бродил он по своему дому, стараясь понять, что же делал не так, и почему несчастья его преследуют. Дети, глядя, как опечален отец, тоже грустно вздыхали. А Кир, сам не зная зачем, вышел из дома и побрёл куда глаза глядят.
По дороге ему встретился человек, которого он прежде никогда не видел, но который почему-то стал расспрашивать о его горе.
– Не сочтите за бестактность, но вы кажетесь расстроенным, а я, возможно, мог бы чем-то вам помочь.
– Чем вы поможете?
– усмехнулся Кир.
– Вы уж тоже не сочтите за бестактность, но одеты вы не очень-то богато. Вряд ли у вас есть лишний миллион, чтобы одолжить его мне на устройство нового завода.
И Кир рассказал свою историю. Наверное, в другой раз он не стал бы так откровенничать с посторонним человеком, но сейчас от переживаний был сам не свой. А незнакомец выглядел располагающим к доверию.
– Да, - согласился он, выслушав, - миллиона я вам, действительно, не одолжу. Но мы могли бы прогуляться за город.
За город? Зачем? Но не всё ли теперь равно - куда? Кир согласился, и вдвоём они пошли дальше, одну за другой
оставляя позади городские улицы. И вот наконец оказались на немощёной дороге, по сторонам которой не было ни одного многоэтажного дома, только зелёные луга. И лишь вдали, у самого горизонта, виднелось несколько маленьких деревенских домиков.– Я не привык ходить пешком так долго, - пожаловался Кир.
– Так давайте отдохнём.
И путники уселись в тени росшей у дороги яблони.
Оглядевшись вокруг, Кир заметил, что они здесь не одни. Неподалёку на траве устроились мальчик и девочка, а рядом с ними - корова. Корове полагалось бы пастись, но она почему-то опустилась на землю, поджав ноги. Киру это показалось удивительным. Никогда в своей жизни он не задумывался, как живут коровы, да и всякие другие животные. Разве что городские собаки и кошки изредка привлекали его внимание. Но коровы, свиньи и овцы годятся только чтобы их есть...
Эта мысль напомнила Киру о его несуществующем больше колбасном заводе. И он подумал, что слушаться совета незнакомца и идти за город было плохой идеей.
Но тут Кир расслышал, о чём говорят дети.
– Зорька стала совсем старая. Так быстро устаёт, - сказал мальчик.
– Я слышал, наши соседи, когда их корова состарилась, продали её в город на колбасный завод.
– Но наша-то мама так никогда не поступит, - покачала головой девочка.
– Ну и пусть молока теперь Зорька не даёт. Ведь прежде-то она нас кормила, как можно отплатить ей злом? Мы с тобой будем водить её на луг, а на зиму сами накосим для неё сена, чтобы не покупать, правда?
– Косить придётся много... Но мы, конечно, постараемся.
– Мальчик отогнал от коровьей морды мух и погладил рыжий Зорькин бок. Та в благодарность качнула головой, словно поняла всё сказанное.
Разговор детей поразил Кира. Никогда бы не пришло ему в голову, что можно так заботиться о ставшем бесполезным животном. А, присмотревшись к ребятам внимательнее, он удивился ещё сильнее, до того эти мальчик и девочка были похожи на его сына и дочь, которых он так любил. Только одеты бедно.
Позабыв о своём спутнике, Кир подошёл к детям и стал расспрашивать их, кто они и откуда. Ребята рассказали, что они брат с сестрой из деревни Кет - вон той, которую видно отсюда. Зовут их Лан и Лиза, а их маму Катарина. Маме приходится много работать, чтобы прокормить семью. Но они стараются ей помогать! Ещё они рассказали про струю Зорьку и про дворовую собаку Волчка, и как все они дружно живут. Вот только другую корову купить пока не на что. Но это ничего, ведь их мама печёт такой замечательный хлеб, что его вкусно запивать даже обычной водой. В подтверждение этих слов Лиза развернула клетчатый платок, в котором лежали золотистые хлебные ломти, и протянула один Киру:
– Пожалуйста, угощайтесь.
Хлеб действительно оказался замечательным. Мягкий, с хрустящей корочкой, и на удивление ароматный, пахнущий солнцем и молодой весенней травой.
Словно перестав замечать время, Кир долго проговорил с детьми. Спохватился только когда солнце начало клониться к закату - надо возвращаться домой, ведь он никому не сказал, куда идёт. Попрощавшись с Ланом и Лизой, он направился в город. И столько мыслей крутилось в его голове - он даже не вспомнил, что пришёл на луг не один. А незнакомец куда-то исчез.