Тигр Раджастхана

Беспечный тигр

Из всех тигров, которых я когда-либо встречал, этот был, пожалуй, самым легкомысленным. Он вел себя настолько странно, будто сознательно решил пренебречь всеми предосторожностями, к которым обычно прибегают дикие звери, когда им угрожает опасность. Он прямо-таки приносил свою жизнь в жертву новичку–охотнику, прежде наблюдавшему тигров лишь в зоопарке. При этом тигр мог спокойно уйти от охотника.

Моим начальником на государственной службе в ту пору был европейский чиновник, стрелок неважный и на тигров никогда не охотившийся. Но он жаждал убить хотя бы одного зверя, прежде чем подать в отставку и покинуть страну, славящуюся полосатыми хищниками. И вот, когда пришло сообщение, что в окрестностях появился тигр, ставший грозой деревень, он решил вместе со мной отправиться на охоту, чтобы прикончить этого разбойника.

Тигр находился на ровном плоскогорье. На двенадцать миль в длину и две в ширину раскинулось оно среди низких холмов. Хищник повадился по ночам подкарауливать у дороги воловьи упряжки. Он хватал вола пожирнее, вырывал его прямо из ярма и тащил куда-нибудь в сторону, чтобы не торопясь сожрать. Крики крестьян не могли заставить его расстаться с добычей. Троих местных жителей, пытавшихся помешать ему, он просто свалил наземь и жестоко покалечил.

Я сразу же распорядился соорудить на большом баньяне [11] махай близ того места, где тигр в последний раз зарезал животное. В качестве приманки был куплен буйвол. Мой спутник в свое время подвергся серьезной операции и, к сожалению, особым здоровьем не отличался. Он плохо переносил жару. Лесное же плато располагалось довольно высоко, поэтому мы заблаговременно вышли в путь и добрались до махана за полтора часа до захода солнца. Буйвола привязали к столбу в двадцати пяти футах от баньяна. Тут же неподалеку поставили большой глиняный котел с водой, чтобы тигр мог спокойно утолить жажду после пиршества.

11

Баньян — название двух видов деревьев рода фикус (Ficus) семейства тутовых. Обычно баньяном называют бенгальский фикус (Ficus bengalensis) родом из Индии—дерево около тридцати метров высоты, с огромной кроной, не сдерживаемое столбовидными воздушными корнями. Плоды баньяна съедобны, из волокон коры изготовляют веревки, бумагу. Отдельные части растения имеют лекарственное значение. Среди густой кроны баньяна, на его толстых ветвях удобно сооружать махан.

Поскольку, видимо, предстояло ночное бдение, мы постарались устроиться поудобнее на нашей крохотной платформочке. Я предупредил своего компаньона, что, зарядив винтовку и поставив ее на предохранитель, он должен замереть, пока не придет время спустить курок. Я подробно разъяснил, что момент, когда тигр почти под нами будет терзать буйвола, наиболее подходит для первого выстрела.

Обычно, если приманкой служит буйвол, события разворачиваются приблизительно в такой последовательности: после короткой борьбы тигр хватает животное за глотку, пригибает к земле и не разжимает челюстей до тех пор, пока не убедится, что буйвол испустил дух. Вот тут-то, пока тигр занят своим делом, и настает идеальный момент для выстрела. Хрипы и мычание умирающего буйвола заглушают легкий шорох, производимый охотником, поднимающим винтовку. Курить или разговаривать в таких случаях, разумеется, нельзя.

Мы принялись ждать, храня глубокое молчание. Спустя некоторое время на небе показалась полная луна во всем своем великолепии. Ночь была удивительно тихой, ясной и спокойной.

Сразу же как только лунный свет озарил окрестность, я с удивлением заметил тигра, спокойно двигающегося по направлению к нам по открытому пространству. Тут и там чернели кусты. Тигру, пожелай он этого, было где укрыться, но он, очевидно, не намеревался сколько-нибудь затруднять себя и выбрал наиболее прямой и легкий путь. Самое удивительное то, что он даже не стал подкрадываться к буйволу, как это обычно делают тигры и пантеры. Зверь просто подошел к забившемуся в ужасе животному и крепко вцепился ему в глотку. Затем повалил буйвола на землю и принялся душить. Все это происходило так близко от нас и при таком ярком лунном свете, что я разглядел, как у тигра сверкали глаза и топорщились усы.

Я подал своему напарнику знак — пора стрелять. Вместо этого чиновник повернулся ко мне и громко прошептал, что он, пожалуй, повременит, покуда тигр не увлечется едой так, что забудет обо всем вокруг. Я сделал знак молчать. Судя по движениям головы, хищник услышал наши голоса, однако, спокойно расправившись с буйволом, медленно встал, огляделся и направился к котлу с водой. Придерживая котел двумя огромными лапами, он опустил голову и принялся лакать. Нагнувшись к уху моего соседа, я в отчаянии умолял его выстрелить, доказывая — ошибочно, как выяснилось позже — что это последняя возможность покончить с тигром. Чиновник начал уверять меня, что ему советовали стрелять только тогда, когда тигр занят едой.

Зверь продолжал жадно нить воду. И тут на моего напарника напал кашель. Тщетно пытался он подавить его — кашель внезапно нарушил ночную тишину. Это, уже было слишком. Даже наш удивительный тигр не выдержал. Он встал, уставился прямо на махан и пошел прочь все той же ленивой походкой, какой пришел, время от времени останавливаясь, чтобы потереться о стволы деревьев.

Мой спутник спросил, вернется ли тигр еще раз,, да что я довольно ядовито ответил

— Если он сумасшедший, то вернется.

Но и на этот раз я ошибся. Оказывается, тигр вовсе не собирался скрываться. Вскоре я разглядел его. Зверь спокойно лежал неподалеку на полянке. Тем временем мой компаньон, оставив всякую надежду убить тигра, достал сигарету и закурил.

Странная ото была ночь. Один непредвиденный эпизод следовал за другим. Вдруг тигр с низким предупреждающим ревом вскочил, метнулся в нашу сторону и нанес несколько ударов лапами по чему-то, лежавшему в тени кустов. Затем мы увидели, что он стоит над другим тигром, который покорно лежит на спине, болтая лапами в воздухе.

Поскольку наш тигр не предпринимал серьезной попытки напасть на противника, а тот не пытался всерьез обороняться, я догадался, что второе действующее лицо — тигрица. В отличие от самца она подкралась так осторожно, что мы даже не заметили ее присутствия. Подождав немного и решив, что тигр больше не проявляет интереса к своей добыче, она решила урвать и себе кусок. Но тигр, который, возможно, рассчитывал приступить к ужину несколько позднее, не собирался нарушать своих привычек. Зная в отличие от нас о ее присутствии, он сначала своим ревом предостерег самку. Она же продолжала подползать к буйволу, и тогда тигр задал ей трепку, хотя, наверное, и не очень суровую.

Подобный ход событий было легко предположить, поскольку у тигров, живущих парами, существует порядок, по которому обычно убивает самец, первым получающий право на добычу. Только когда он насытится, наступает очередь его подруги, а затем тигрят. Пантера же сначала наедается сама, в то время как самец спокойно дожидается конца пиршества.

Призвав, таким образом, «супругу» к порядку, тигр, аппетит которого должно быть еще больше разыгрался от ее присутствия, вернулся к туше буйвола и стал рвать ее на части. Наконец, мой спутник вознамерился стрелять и попросил посветить ему большим электрическим фонарем, который приобрел специально для нашей охоты. Мне очень не хотелось этого делать: ведь свет луны был еще достаточно ярким. А фонарь мы заранее не проверили. Я сомневался, окажется ли мишень в фокусе на таком коротком расстоянии от источника света. Однако чиновник настаивал, и, чтобы прекратить спор, я включил свет. Но, увы! Кольцо яркого света легло вокруг тигра на траву, а сам зверь остался в тени.

Пока я фокусировал фонарь, тигр оставался на том же месте. Он прямо-таки плавал в море света. Мой спутник поднял винтовку и нажал на спусковой крючок. Оружие оказалось незаряженным, и как это случилось, я до сих пор не могу понять. Впрочем, все, что происходило в ту ночь, было настолько странным и необычным, что эта очередная неудача меня почти не удивила. Пока чиновник заряжал винтовку, тигр мог уйти.

Я потребовал от своего спутника, чтобы он стрелял немедленно. Было совершенно ясно, что зверь от нас уходит. Но чиновник не послушался и на этот раз и, пожалуй, правильно сделал, поскольку стрелок он был неопытный и все равно промахнулся бы.

Как только тигр скрылся из виду, я решительно заявил, что этой ночью стрелять уже не придется и пора ложиться спать. Но прошло всего лишь несколько минут. Какой-то шум вывел меня из состояния дремоты. Это тигр грыз кость буйвола. Винтовка моего компаньона теперь уже точно была заряжена, и он был готов выстрелить. Я включил фонарь, который на этот раз хорошо осветил мишень. От звука выстрела тигр, не получивший даже царапины, взвился в воздух фута на три и проворно нырнул в ближайшие заросли.