Тигр. История мести и спасения

Болевые точки, на которые надавил Мао Цзэдун, воспалились еще в девятнадцатом веке, когда будущие сверхдержавы подпирали друг друга подобно тектоническим плитам. Тогда формировалось лицо мира, каким его знаем мы, и тогда же начали накапливать потенциал разногласия национального, культурного и географического характера. В середине столетия положение Китая было незавидным: он был ослаблен участием в опиумных войнах с Францией и Великобританией; ситуацию усугубила затянувшаяся волна внутренних мятежей, в результате которых Маньчжурия оказалась практически незащищенной. Российская империя незамедлительно воспользовалась этой брешью в оборонительных редутах своего соседа, в 1858 году присоединив к себе спорные территории к северу от Амура. Спустя два года Александр II пошел еще дальше, вынудив Китай подписать Пекинский договор, по которому России отошла еще одна часть Внешней Маньчжурии — современное Приморье и юг Хабаровского края. В середине шестидесятых годов двадцатого века Мао сделал попытку вернуть эти земли.

Составляя план Великого похода и ведя борьбу за лидерство в китайской компартии, председатель Мао попутно выступил с бурной критикой Пекинского договора и дошел до того, что потребовал возврата границ в исходное состояние. К 1968 году советско-китайские отношения окончательно испортились, в результате чего образовался новый фронт холодной войны. Его эпицентром неожиданно стал небольшой островок на реке Уссури, в тридцати пяти километрах западнее Лучегорска. Русские называют его Даманский остров, а китайцы Чжэньбао — «драгоценный». В принципе этот клочок земли, регулярно страдающий от наводнений, не представляет собой никакой стратегической ценности. Однако неоднозначность его расположения полностью соответствовала целям Мао Цзэдуна, которому требовался универсальный символ былых унижений от давно уже не существующей царской России.

В конце 1968 года на острове и близлежащих берегах Уссури начались частые столкновения — настоящие бои — между советскими и китайскими пограничниками. «Потом из Северного Китая были подтянуты резервы — и на каждого сибиряка стали наваливаться по нескольку человек. Китайцы вооружались баграми, кольями и палками с вбитыми в них гвоздями» [17] , — писал генерал-лейтенант Виталий Бубенин, получивший звание Героя Советского Союза за храбрость в этих сражениях. «Бронежилетов тогда еще не было — от гвоздей спасали толстенные зимние полушубки. Потом мы поняли, что традиционным способом много не навоюем — выстругали рогатины и обзавелись булавами на манер богатырских. <…> В первом же бою это оружие показало себя самым лучшим образом: общую толпу стопорили рогатинами, а прорвавшихся глушили булавами. Оружие приобрело бешеную популярность на всех близлежащих заставах».

17

«Потом из Северного Китая»: В. И. Бубенин, «Известия» 28 мая 2004; http://www.izvestia.ru/news/290451.

Видимые издалека, всполохи этих сражений на фоне залитого лунным светом снега и голого ивняка напоминали о первых схватках трехсотлетней давности между казачьими и маньчжурскими полками. Мао, как теперь принято считать, умело спекулировал на конфликте прошлых лет, разжигая межнациональную рознь, столь необходимую для его политических целей. Однако себе в противники он выбрал одну из сильнейших ядерных держав; это была дерзкая и опасная игра. 2 марта 1969 года, спустя две недели после того, как Владимир Марков достиг призывного возраста, строжайший приказ о неприменении огня на границе был нарушен китайской стороной. Операция была тщательно спланирована, русских пограничников застали врасплох. В самой крупной со времен Второй мировой войны перестрелке на границе погиб тридцать один советский солдат. Спустя всего несколько дней на берега Уссури были стянуты тысячи китайских и советских солдат и сотни единиц артиллерии.

Пятнадцатого марта, за трое суток до начала четырехлетней бомбардировки Камбоджи Соединенными Штатами, на острове Даманский/Чжэньбао произошло сражение, унесшее несколько сотен жизней. Близкая перспектива полномасштабной войны отрезвила обе державы, и они поспешили дать своим войскам приказ к отступлению. Чтобы обезопасить себя от ядерного удара со стороны Советского Союза, Мао распорядился выкопать на левом берегу Уссури сеть подземных убежищ. Москва также приготовилась к худшему, стянув войска к берегам двух приграничных рек. В Калининграде — в восьми тысячах километров оттуда — Владимир Марков получил повестку в армию. К концу 1969 года двадцать девять дивизий Советской армии (почти полмиллиона солдат) сосредоточились вдоль границы, в их числе был и рядовой Марков. Сын моряка из прибалтийского города получил назначение в самый что ни на есть отдаленный и беспокойный район.

Параноидальные страхи и мания секретности одолевали Советский Союз: информация любого рода охранялась так тщательно, что ее старались не доводить до сведения простых советских граждан либо же намеренно искажали. Особенно это касалось болезненных политических вопросов. На Дальнем Востоке эти вопросы возникали часто — здесь располагалось слишком много важных объектов: рудников, лагерей, военных баз. Поскольку Приморье и юг Хабаровского края практически зажаты между Китаем и тихоокеанским побережьем, считавшимся слабым звеном в случае японского или американского вторжения, здесь были приняты особенно серьезные меры безопасности. Маркова перекидывали из одной засекреченной зоны в другую. Это был край, о существовании которого ни он, ни большинство его сослуживцев до того момента даже и не подозревали. Несмотря на почти двадцать лет относительной открытости, для многих он и сегодня является terra incognita, но уже по другим причинам. Когда в июле 2008 года одного молодого интеллигентного на вид москвича спросили, где находится Приморье, он не знал, что ответить, и предположил, что это где-то по соседству с Ираном [18] . А в ответ на вопрос, водятся ли в России тигры, сказал: «Разве что в цирке». Для большинства русских жителей мегаполисов Россия заканчивается Уральскими горами, если не раньше. А ведь за ними Сибирь, но что такое Сибирь и кому до нее есть дело?

18

«где-то по соседству с Ираном»: личная беседа, 12 июля 2008.

В сознании среднего россиянина Дальний Восток лежит за пределами мира и, по сути, за гранью реальности. С точки зрения жителя европейской части России, будь то простой труженик или номенклатурщик, Марков отправился в изгнание, не имея обратного билета. Он проделал тот же путь, что и сотни тысяч ссыльных каторжников в царскую эпоху. Здесь расположены печально известные тюрьмы и исправительно-трудовые колонии, в том числе кандальная тюрьма на острове Сахалин — холодный и враждебный мир, вернуться из которого сумели немногие.

Неизвестно, много ли знал об этом Марков, отправляясь на скором поезде из густонаселенных районов страны к бескрайним глухим лесам, обнимающим азиатское побережье Тихого океана. Кругосветное путешествие всего в четыре раза длиннее поездки из Калининграда в Хабаровск, областной центр на Дальнем Востоке. В 1969 году для этого требовалось трястись по Транссибу в течение двух, а то и трех недель. Хабаровск расположен в стратегически важном изгибе Амура, недалеко от его слияния с Уссури и китайской границы. На двести сорок километров южнее пролегает граница Приморского края, сразу за ней раскинулась долина реки Бикин, где расположен Соболиный, еще не существовавший в те годы, когда Марков приехал в эти места.

Нельзя недооценивать перемены, которые этот переезд означал в жизни Маркова. За исключением языка все вокруг было другим. Многие из его новых знакомых были отщепенцами того или иного рода. На Дальнем Востоке не существовало крепостного права, и когда-то этот край был настоящим раем для многонациональной толпы преступников, дезертиров, браконьеров, опальных староверцев, каждый из которых предпочел добровольное изгнание всем прочим менее привлекательным перспективам. Прибавьте к этому каторжников — как русских, так и китайских — и казаков, отправившихся сюда по царскому указу, чтобы заселить и охранять новую территорию, и вы получите самый противоречивый коктейль, какой только можно представить.

Со стороны Бикинский район многим кажется опасным как из-за животных, так и из-за людей, населяющих его. Он пестрит маленькими глухими деревнями, до большинства из которых не дотягиваются ни электрические провода, ни рука закона. Одна из знакомых Маркова в интервью двум иностранным журналистам выразила удивление: «Вы приехали сюда вдвоем? И вам не страшно? Обычно иностранцы приезжают только большими группами» [19] .

Но Маркову этот край явно приглянулся. Здесь он увидел не опасность, а свободу — то, чего так не хватало в советской России. Как бы то ни было, Марков прижился здесь, и во многом это произошло благодаря армии. По словам друзей и соседей, Марков служил в разведывательных войсках, и полученные навыки — умение выживать в условиях дикой природы, ориентироваться на местности, бесшумно подкрадываться и драться врукопашную — впоследствии очень пригодились ему. Денис Бурухин, юный охотник из Соболиного, называвший Маркова «дядя Вова», вспоминал, как тот учил его отыскивать путь в густом нехоженом лесу в окрестностях Бикина.

19

«Вы приехали сюда вдвоем»: Ирина Пешкова, 21 марта, 2007.

В армии Марков научился прыжкам с парашютом — то ли потому что он был сильным и ловким, то ли потому что при росте метр семьдесят четыре (как у Сталина) ему было что доказывать. Сложись жизнь чуть-чуть иначе, и Марков с Трушем могли бы совершать прыжки с одного самолета. Они оба отправились служить в 1969-м, и Труш тоже был десантником. Будучи на одиннадцать месяцев старше, он был приписан к полку, стоявшему в Туркмении, но после беспорядков на острове Даманский весной 1969-го их должны были перевести в Приморье. Приказ был отменен в последнюю минуту.