Тигр. Тигр!

— Ты сказал — Земля? — перебил его Роллинс. — Наша Земля?

— Наша Земля, наша Луна, наше Солнце, наши звезды — все то же самое. Мы уже решили проблему космических полетов и установили контакт с другими планетами. Мы подчинили себе атомную энергию. Мы даже исследовали механизмы времени, и один из нас, по имени Данбар, решил проблему…

— Время… — медленно кивнул Роллинс. — Путешествие во времени. Мне следовало догадаться.

— Да, именно… — Конн замолчал, чувствуя, как его захлестывает ощущение беспомощности. — Да, Данбар решил проблему путешествий во времени, я был его помощником. В апреле две тысячи девятьсот сорок первого Данбар и я установил и наш аппарат внутри выходящего на поверхность слоя гранитной породы — на том самом холме, где я, к несчастью, убил шестерых ваших людей. Как помощник Данбара, я должен был первым испытать машину. Он отправил меня на тысячу лет назад в качестве, так сказать, журналиста во времени. У меня было полно денег, снаряжения и так далее. Я должен был вернуться в течение года в апрель две тысячи девятьсот сорок первого, всего на несколько минут позже того момента, когда я отправился в путь. Но когда я вернулся — я оказался здесь.

— Понятно, — сказал Роллинс. Он прошелся туда-сюда и потрогал одну из книг Конна. Яркий свет сглаживал его резкие черты, — И ты хочешь, чтобы я все объяснил, да? Что ж, для начата скажу, что теоретически тебя здесь не существует.

Конн протянул руку и крепко сжал предплечье Роллинса.

— Я что, призрак?

— Я же сказал — теоретически. Мы с тобой двоюродные братья, Конн, или, еще лучше, — сводные братья. Я вижу, что ваша раса была сильна в техническом плане — вы сумели построить машину времени. Мы этого не сумели, но у нас тоже есть своя сила. Теория. И боюсь, что вы были в этом слабы.

— Мне не нравится, что вы употребляете прошедшее время, — сказал Конн. — У меня возникает чувство, будто мой мир давно мертв.

— Единственно верное время, — ответил Роллинс, — еще не изобретено. Оно должно называться альтернативным. Сядь спокойно и позволь мне объяснить. Ты настоящий, не беспокойся. Ты и твой мир всегда были настоящими. В две тысячи девятьсот сорок первом году, когда ты отправился в свое путешествие во времени, ты был реальностью. В тысяча девятьсот сорок первом ты тоже был реальностью. Но сейчас, снова в две тысячи девятьсот сорок первом году, ты — альтернативная реальность, существующая не там, где должно. Вот почему я сказал, что теоретически тебя здесь не существует.

— Альтернативная реальность? — переспросил Конн, шаря по карманам в поисках сигарет.

Вторая замечательная страсть, которую он приобрел в двадцатом веке. Первой была его любовь к Хильде.

— Примерно так, — подтвердил Роллинс. — Будущее никогда не может повлиять на прошлое, не став частью прошлого — и таким образом уничтожив себя.

— Например?

— Что ж, возьмем такую ситуацию. Человек входит в дом и думает, подняться ему наверх или спуститься вниз. Он этого не знает, но если он поднимется наверх, то встретит девушку, на которой женится, а если спустится вниз, то встретит негодяя, который его убьет. В тот момент, когда он входит в дом и решает, что ему делать, его ждут два альтернативных варианта возможного будущего — смерть или женитьба. Его выбор определяет, какое из этих будущих для него наступит и станет реальностью, хотя в теории каждая альтернатива может существовать и быть реальной сама по себе.

— Ox! — пробормотал Конн.

— А когда этот человек примет решение, — бесстрастно продолжал Роллинс, — и начнет подниматься или спускаться, его выбор станет частью прошлого — того самого прошлого, которое влияет на будущее и управляет им. Невозможно жениться в будущем, не решив подняться наверх в прошлом. Понятно?

— Думаю, да.

— А теперь предположим, что в момент выбора внезапно разверзлись небеса и появилась чья-то голова со словами: «Джон Смит, к тебе обращается из будущего твой внук. Если ты не поднимешься наверх, ты не встретишь Дорис Доу, не женишься и меня никогда не будет. И потому повелеваю тебе подняться наверх».

Конн рассмеялся.

— В теории, — Роллинс тоже улыбнулся, — подобное могло бы произойти, поскольку существует возможность появления подобного внука. Однако он никогда не скажет этих слов, поскольку для него в силу естественных причин существует именно то прошлое — которое для Джона Смита является будущим, — где Смит поднялся наверх. И он будет воспринимать его как данность. Но есть один подвох, которого не учел твой Данбар. Если бы внук действительно явился к Джону Смиту и каким-то образом повлиял на выбор деда, послав его наверх, внук никогда не смог бы вернуться в свое собственное настоящее, другими словами, в будущее.

— Почему?

— Потому что будущее управляется и формируется прошлым. Будущее, в котором существовал внук, зависело от поступка Джона Смита, стоявшего в одиночестве перед лестницей и решившего подняться наверх. Явившись к Джону Смиту и побудив его подняться, внук изменил прошлое таким образом, что его будущее для него больше не существует. Он вернется в иное будущее.

— Погодите минуту, — простонал Конн. — Мы действительно слабы в теории, в точности так, как вы сказали. Объясните попроще.

— Попробуем с помощью символов, — предложил Роллинс. Он взял грифельную доску и карандаш. — Возьмем уравнение: СУММА ПРОШЛОГО = БУДУЩЕЕ. Пусть ABC представляет собой прошлое. Тогда ABC = abc, будущее. Как видишь, abc — единственный возможный логический результат ABC. Если бы прошлое выглядело как ВСА, то будущим будет Ьса. Более того, думаю, ты понимаешь, что в момент в настоящем, когда существуют факторы А, В и С, есть шесть возможных вариантов будущего: abc, bac, cab и так далее.

— Понял, — кивнул Конн.

— Вот и хорошо, — усмехнулся Роллинс, — поскольку я почти закончил. Вот что не учел Данбар. Предположим, что в уравнении ABC = abc фактор b альтернативного будущего abc отправился назад во времени мимо знака равенства, посетив ABC. Тогда b становится членом группы ABC, и сам этот факт делает невозможным его возвращение; хотя его собственное настоящее может продолжать существовать, для него этогонастоящего больше не существует.

— Почему?

— Потому что прошлое для него теперь будет содержать факторы ABC плюс Ь. Другими словами, ABC + b никогда не может быть равно abc. Это временное уравнение не имеет решения. Так что, хотя b может отправить свою машину времени назад и вернуться в ту же самую дат>', он никогда не найдет гам того настоящего, которое он покинул. Он всегда окажется в каком-то другом из бесконечного множества сосуществующих альтернативных будущих. ABC + b может иметь результатом abeb, abbc, babe и так далее — но никогда abc!

— Понимаю, — пробормотал Конн. — Вы пытаетесь сказать, что, отправившись назад в мое прошлое, я перескочил на другую ветку и потому не смог вернуться по исходной ветке.

— Я пытаюсь сказать даже нечто большее, — прервал его Роллинс. — Я хочу сказать, что ты никогда не сможешь дважды пройти по одной и той же ветке. Другими словами, путешествие во времени невозможно в том смысле, что человек может отправиться в прошлое и вернуться в свое исходное настоящее. Ты мог бы продолжать перемещаться туда и обратно между тысяча девятьсот сорок первым и две тысячи девятьсот сорок первым годами, но, хотя по очевидным причинам ты каждый раз будешь находить одно и то же настоящее в тысяча девятьсот сорок первом, ты никогда не найдешь того же в две тысячи девятьсот сорок первом. Есть бесконечное количество альтернативно сосуществующих вариантов будущего. Каждый раз, совершая путешествие туда и обратно, ты создаешь очередное бесконечное число альтернатив. Если представить каждое путешествие в виде уравнения, вот математическое доказательство того, почему, отправившись однажды назад во времени, ты никогда не сможешь вернуться в исходную точку…