Тигр. Тигр!

— Не обращайте на него внимания, дорогая. Это всего лишь второступенный сноб. Я хозяин этого дома Линкольн Пауэл. Шерлок Холмс на жалованье. Если жених вас колотит, я помогу ему раскаяться. Сейчас я познакомлю вас с вашими соущербниками. —Он повел ее по гостиной. — Это вот Гас Тэйт, он знахарь-шарлатан. Рядом с ним Сэм и Салли Экинс. Сэм тоже шаманит, а Сами микропедиатр-два. Они только что прилетели с Венеры. Гостят у нас…

— Здрав… Ой, то есть здравствуйте.

— Толстяк, сидящий на полу, Уалди Червил, архитектор-два. Блондиночка, которую он держит на коленях, его супруга, Джун. Она редактор-два. Их сын, Гален, разговаривает с Эллери Уэстом. Галли — студент политехник-три.

Молодой Гален Червил с негодованием стал объяснять, что получил — как раз сегодня — вторую ступень, что он может хоть год обходиться без слов. Пауэл прервал его и на уровне, недоступном восприятию девушки, растолковал, по какой причине допустил он эту вполне сознательную ошибку.

— О! — воскликнул Гален. — Братья и сестры третьячки, нашего полку прибыло. Это отрадно. Я совсем было струхнул тут в одиночестве, среди глубинных щупачей.

— Да что вы! Мне сперва тоже было страшновато, а теперь как будто ничего.

— А вот наша хозяйка Мэри Нойес.

— Добрый вечер. Канапе?

— Спасибо. Какие они у вас красивые, миссис Пауэл!

— Что, если нам поиграть? — быстро вмешался Пауэл. — Кто хочет играть в шарады?

В темной нише, прильнув к двери, ведущей из сада в дом, прятался Джерри Черч и жадно слушал. Джерри Черч, продрогший и окоченевший, молчаливый и жаждущий Джерри Черч.

Обида, ненависть, уязвленная гордость и жажда терзали его. Бывший эспер-2 умирал от жажды, утолить которую ему мешала мертвая хватка остракизма. Сквозь тонкую кленовую филенку просачивались одна за другой телепатемы: переливчатый и переменчивый пестрый узор. И Джерри Черч, который уже десять лет томился на голодной словесной диете, жаждал всей душой общения со своими, с навсегда потерянным для него миром эсперов.

— Я вспомнил о де Куртнэ, так как недавно наткнулся на подобный случай.

Это Огастес Тэйт подъезжает к Экинсу.

— В самом деле? Очень любопытно. Нужно было сравнить истории болезней. Кстати, я ведь прибыл на Землю только из-за де Куртнэ, досадно, что он… мм… недоступен.

Экинс явно не договаривает, а Тэйт, похоже, хочет до чего-то докопаться. Может быть, это и не так, подумал Черч, но только слишком уж напоминает дуэль их изящная манера скрещивать блоки и контрблоки.

— Послушайте, щупан. По-моему, вы довольно по-хамски ведете себя с этой бедной девочкой.

— Поглядите-ка вы на него, — пробурчал Черч. — Достопочтенный Пауэл, Его Прохиндейство, тот, что выставил меня из лиги, читает проповеди адвокату.

— С бедной девочкой? С кретинкой, было бы вернее сказать. Господи! Бывают же такие нескладехи!

— Вы несправедливы к ней. Ведь у нее всего лишь третья ступень.

— Мне от нее тошно.

— Я вы считаете… порядочным жениться на девушке, которая внушает вам такие чувства?

— Вы сентиментальный осел, Пауэл. Сами знаете: нам можно жениться только на щупачках. А эта хоть хорошенькая.

Посреди гостиной играли в шарады. Мэри Нойес тщательно маскировала образ старинным стихотворением. Что бы это могло быть? Какая-то планета и сосна. Марс и сосна? Э, нет. Марс и ель. Ну конечно, Марсель, не так уж и трудно.

— Как вам кажется, Эллери, Пауэл подходящая кандидатура?

Это уже Червил с всегдашней елейной улыбкой и с поповским брюхом.

— На пост президента?

— Да.

— Пауэл дьявольски толковый малый. Романтик и в то же время очень толковый. Лучшего президента не найти, если бы он был женат.

— Вы же сами сказали, что он романтик. Хочет жениться по любви.

— Вы, глубинные, кажется, все женитесь по любви? Слава богу, у меня только вторая ступень.

Тут в кухне с грохотом разлетелся стакан, и святоша Пауэл, не теряя времени, уже принялся обрабатывать мозгляка Гаса Тэйта.

— Не беспокойтесь, Гас, я уберу. Я его нарочно бросил, чтобы прикрыть вас. Вы излучаете тревогу, как новая звезда.

— Вы что, с ума сошли?

— Нет, это вы сегодня не в своем уме. Что там у вас с Беном Ричем?

Мозглячок, как видно, был настороже. Его духовная броня буквально на глазах затвердела.

— Бен Рич? Я о нем и не думаю.

— Думаете, да еще как. Он весь вечер не выходит у вас из головы. Трудно было не заметить.

— Вы перепутали, Пауэл. Наверно, вы наткнулись не на мои телепатемы.

Образ хохочущей лошади.

— Пауэл, клянусь вам…

— Гас, вы столковались с Ричем?

— Нет.

Но блоки так и грохнули.

— Послушайте доброго совета, Гас. Рич втянет вас в неприятности. Будьте благоразумны. Помните Джерри Черча? Рич погубил его. Остерегайтесь и вы.

С непринужденным видом Тэйт направился в гостиную. Пауэл остался в кухне, спокойно, не спеша убрал осколки. На ступеньке, за дверью, съежившись, лежал замерзший Черч, и ненависть бурлила в его сердце. Юный Червил выкаблучивал перед девушкой адвоката: пел любовную балладу и визуально ее пародировал. Студенческие штучки. Дамы оживленно сплетничали синусоидами. Экинс и Уэст крест-накрест плели разговор с таким заманчиво сложным узором сенсорных образов, что Джерри изнывал от зависти.